Убийство Адама Пенхаллоу - Джорджетт Хейер

– Говорят, мой сын Барт крутит с тобой любовь, Лавди?

Она и глазом не моргнула. Роскошная грудь чуть вздымалась от ровного дыхания. Улыбнувшись, она встретилась с ним взглядом, скромно потупилась и прощебетала:

– Молодому джентльмену к лицу некоторая горячность, сэр.

Пенхаллоу ее ответ понравился. Хохотнув, он схватил Лавди за руку повыше локтя.

– Черт, будь я лет на десять моложе, – мечтательно промолвил он, пытаясь притянуть Лавди к себе. – А ты пухленькая, прямо пышечка!

Она бросила на него дразнящий взгляд.

– Вы очень добры ко мне, сэр. Я постараюсь, чтобы вы были довольны, сэр, – тихо произнесла она, одарив старика двусмысленной улыбкой.

Пенхаллоу довольно рассмеялся и стал ласково гладить ее по руке.

– Ах ты, маленькая сучка! Хитрая, как сто чертей! Надо бы выгнать тебя отсюда.

Она подняла голову.

– Я что-то не так сделала, сэр?

– Ты спуталась с Бартом, крошка! Нечего изображать невинность! Знаю я таких: только и норовят словчить. Развлекайся как хочешь, не возражаю. Но женить на себе Барта даже не мечтай. Тебе ясно, Лавди Тревизин?

Она приняла вид оскорбленной невинности.

– Женить на себе Барта? Кто такое мог сказать? У нас просто легкий флирт. Я умею себя сдерживать, сэр.

Пенхаллоу так резко дернул ее за руку, что она чуть не упала, и, взяв огромной ручищей за горло, заставил смотреть ему в лицо.

– Отвечай! Как далеко у вас с ним зашло?

Сердце у нее забилось чуть быстрее, румянец стал еще ярче.

– Я порядочная девушка, – сказала Лавди.

– Ты маленькая лгунья. Не верю ни единому твоему слову! Барт, как я вижу, послабее тебя умишком, да я-то тебе не по зубам! Со мной тебе тягаться мозгов не хватит! Предупреждаю! Выбрось эту блажь из головы! Надумала породниться с Пенхаллоу? Да я сгною тебя со всем твоим семейством, если только заикнешься об этом! А сейчас поцелуй меня и убирайся!

Лавди безропотно позволила поцеловать себя и, высвободившись, провела рукой по горлу.

– Зря вы так беспокоитесь, сэр. Это, наверное, Джимми наушничает, он меня терпеть не может.

– Почему?

Лавди подошла к двери и подняла валяющийся журнал. Положив его на стол, дерзко заявила:

– Не знаю, сэр, разве что завидует, что я родилась в законном браке.

Ударив себя по ляжкам, Пенхаллоу залился смехом.

– Ну и наглая же девка! Вот это по-нашему!

Присев в реверансе, Лавди поспешила к двери.

Выйдя из комнаты, она прижала руку к груди, пытаясь унять колотящееся сердце. Несмотря на внешнюю невозмутимость, она была взволнована и чувствовала себя так, словно пробежала не одну милю. Ясно, что их с Бартом могут разлучить в любую минуту – ведь если Пенхаллоу что-то заподозрил, то не успокоится, пока не докопается до правды. Лавди была готова бороться за Барта до конца, даже если на них ополчится весь белый свет, но она выросла в нищете и в отличие от своего возлюбленного прекрасно понимала, какие невзгоды их ждут, если Пенхаллоу оставит сына без средств к существованию. Нужно предупредить Барта, чтобы он не признавался, что хочет жениться на ней. Лавди не слишком надеялась, что ей удастся призвать его к благоразумию – Барт по натуре был прямым и честным и презирал любые уловки и хитрости, которые являлись ее главным орудием. Однако он никогда не осуждал Лавди за изворотливость, считая, что лживость – одна из женских слабостей, несвойственная настоящим мужчинам. Чтобы уговорить Барта поломать комедию перед отцом, ей понадобится сплести очень искусную сеть, а времени практически не оставалось. Барт уехал на дальний конец поместья и может вернуться только к званому чаю, который собирался устроить Пенхаллоу. Тогда она не сумеет поговорить с ним, ведь ей придется помогать Рубену.

В холл вошла хозяйка с вазой, полной свежих цветов. Увидев, что горничная застыла у двери в спальню Пенхаллоу, она издала удивленный возглас. Лавди привычно солгала:

– Я разжигала огонь у хозяина. Позвольте, я возьму это у вас.

– Ты должна помочь мне расставить вазы. Мистер Пенхаллоу назвал к чаю много гостей, и кто-то же должен позаботиться о цветах. А у меня просто раскалывается голова, – пожаловалась Фейт.

– Предоставьте это мне, мадам, а сами идите и полежите, – сочувственно произнесла Лавди. – Вы же еле на ногах держитесь!

– Не знаю, что бы я без тебя делала, Лавди, – вздохнула Фейт.

Глава 10

Несмотря на то что идея Пенхаллоу устроить званый чай не вызвала ни у кого энтузиазма, мероприятие состоялось, причем на него не явилась лишь миссис Венгрин. Даже Делия Оттери, избегавшая бывать в Тревеллине, на сей раз пришла, поддавшись на уговоры Финиса, который был очень любопытным и никогда не отказывался от приглашений. Розамунду, видимо, упросил прийти Клиф, а викарий, как решило молодое поколение, клюнул на пироги и кексы Сибиллы.

По такому случаю Пенхаллоу решил облачиться в парадный костюм, чем порадовал жену, которая опасалась, что он явится к столу в своем старом халате, и уже подумывала, не слечь ли ей в постель с какой-нибудь трудноизлечимой болезнью.

Стол накрыли в Длинной гостиной, и первыми туда пожаловали Клиффорд и Розамунда. Она, в безукоризненно сшитом костюме, была, как обычно, холодна и неприступна. Клиффорд же, излучавший добродушие и сердечность, с порога заявил, что рад видеть дядю в отличной форме.

Пенхаллоу вкатили в гостиную на коляске и оставили рядом с камином, растопленным по его распоряжению, невзирая на жаркую погоду. Он обратил свой взор на Розамунду, как всегда, выдержанную и хладнокровную, и коварно предложил ей сесть рядом с ним. Оказавшись меж двух огней – жарой камина и непристойных шуток, которые отпускал старик, – она быстро раскалилась до критического состояния. Это так порадовало Пенхаллоу, что к тому времени, когда Конрад привел в гостиную брата и сестру Оттери, он вовсю благодушествовал. Пенхаллоу оглядел Делию с ног до головы, и глаза его блеснули. Взяв ее дрожащую руку, он громко произнес:

– Какое отрадное зрелище для моих измученных глаз! Эти розочки на шляпке возвращают меня в то счастливое время, когда я впервые встретил тебя, Делия! Когда же это было? Сколько тебе, Рэймонд? Тридцать девять? Значит, сорок лет назад, а, Делия?

Мисс Оттери вспыхнула до корней лохматых седых волос и пробормотала что-то. Она всегда терялась в присутствии Пенхаллоу, а сейчас и вовсе выглядела столь плачевно, что Фейт, вознегодовав на мужа, столь бестактно намекавшего на склонность Делии к девическим нарядам, поспешила ей на помощь, приветливо пригласив сесть рядом с ней на диван.

– Нет-нет, Делия сядет рядом с Рэймондом! – возразил Пенхаллоу. – Она ведь только ради него и пришла, правда, Делия? Ты всегда имела к нему слабость, дорогая?

– Какой ему интерес сидеть со своей старой теткой? – промолвила Делия. – Мне все равно, где сидеть, лишь бы подальше от огня.

– Как самочувствие, старина? – обратился к Пенхаллоу Финис, потирая руки. – Я искренне рад, что ты держишься молодцом!

– Я еще шустрее иных прочих, – гордо заявил тот. – И удивлю вас всех, включая Лифтона. А вот ты, Финис, растолстел и обрюзг. Вон какое пузо отрастил. Совсем уж не тот. А я ведь помню, какой ты был стройный, девчонки увивались за тобой! Я еще продал тебе лошадь, которая не выдерживала моего веса.

– Как же, как же! Серая, она постоянно брыкалась. Отлично помню.

– Похоже, силы противников равны, – прокомментировал Юджин. – Подозреваю, что отец сбыл вам темную лошадку.

Пенхаллоу воспринял это как дань уважения и, довольный, сразу переключился на вошедшего Клэя, призвав Клиффорда «взглянуть на этого юнца». Пожав руку кузену, Клиффорд сказал, что с нетерпением ожидает его в своей конторе.

– Если вы насчет этого, так ведь ничего пока не решено, правда? – залепетал Клэй. – Боюсь, я не склонен к юриспруденции. Меня больше привлекают творческие профессии, надеюсь, вы понимаете.

– Даже от Обри мне не было так тошно, как от этого Клэя, – громко объявил Конрад.

– Может, уже хватит? – резко бросила Фейт.

– Семейство Пенхаллоу в полной красе, – пробормотала Вивьен.

– А где же остальные? – светским тоном осведомился Финис, желая заполнить неловкую паузу. – Я заметил брешь в ваших рядах. Обри и Чармин мы вряд ли сегодня увидим, но где же Ингрэм и его очаровательная жена? И вторая половинка нашей неразлучной пары?

Чуть сжав предплечье Конрада, он с улыбкой обвел взглядом присутствующих.

– Ингрэм придет к чаю, но я не вижу ничего очаровательного в его жене, – откровенно грубовато заявил Пенхаллоу. – Тощая и некрасивая. Но она хоть сумела родить парочку крепких ребят, причем без всяких там охов и вздохов, как моя Рейчел.

Этим выстрелом Пенхаллоу убил сразу двух зайцев. Фейт мучительно покраснела, а Розамунда, родившая трех дочерей, напряженно застыла в кресле. К счастью, появление Ингрэма с Майрой немного разрядило обстановку.