В недрах ангелы не живут - Василий Федорович Биратко

. . .

– Я вот никак не могу взять в голову, почему ты отказался от места на острове? – спросил старик, сверля меня пытливым взглядом.

– Есть основания для беспокойства. Они здесь все неправильные, как и их взгляды, а я здесь прокаженная вдвойне. Мне хорошо там, где я одна, – посмотрев на фермера, добавила: – правда есть одно исключение – это ты, я чувствую себя твоим воспитанником, с самого детства.

– Погоди, я от тебя неоднократно слышу глаголы, заканчивающиеся на «а», как-то странно для афалий, это обращение к самкам, которых у афалий не бывает. А при разговоре с Клавдием ты употреблял правильные окончания?

– Все, сдаюсь, слушай меня и не перебивай, это будет очень странно, как и я сама, – замолчав, посмотрела по сторонам, добавила шепотом. – Эта Великая Тайна Мира. Я есть самка афалии.

Челюсть Валериона отвисла, получив вывих, слова утонули в горле, провалившись до заднего прохода, и вышли с шипением с другой стороны тела пузырями.

– Да, ты не ослышался, все уродцы – самки. Мы вторая ваша половина, просто она вам не нужна, вы импотенты. Когда на меня напали гистамины, они довели меня до экстаза, и я, потеряв самообладание, пропустила их вовнутрь. Если афалии нас не используют по назначению, а предпочитают себе подобных в анал, то нас с удовольствием подбирают саламандры.

Валерион уже бездыханно лежал на выделенном нам скате, еле держась за его кольцо. Глаза краснели от нехватки кислорода.

– Успокойся, это наш такой перекошенный Мир. Мы уродцы, вы импотенты, разве это не смешно, – не выдержав его позы и взгляда, зашлась от смеха.

Немного оклемавшись, фермер поддержал меня.

– Это ты так меня разыграл, – с наигранным укором произнес Валерион. – Рыжая бестия тебе в подруги.

– А что, может, и так, давай сразу нырнем в схрон, должны успеть, – хитро подмигнув старику, вспомнила, что в это время саламандра приходит за лангустом и немного нежится на мягкой душистой толстой подстилке из водорослей.

Не сбавляя скорости, мы влетели в жару глубин, проскочив мимо грота. Скат, не привыкший к нам как к новым хозяевам, вырвался. Ну и пусть, покатались, и будет. Со следующей партией его нам вернут. Вверх на ластах, словно пингвины, мы вылетели из воды и предстали перед отдыхающей рыжей бестией.

– Вот и моя подруга Андромеда. Правда, ты посылал меня одну к ней, но и сам к ней угодил, – громко рассмеявшись, я обняла ящерицу.

– Точно, ты самка! – отдышавшись от гонки и увиденного, вымолвил он. – Только великая похоть размножения может обуздать абсолютно все, что создала Природа.

Глаза Валериона округлились, и с огромным восторгом он подошел к саламандре и прикоснулся к ее ноздрям. Она нежно лизнула его руку, затем, неожиданно окрутив ее, дернула головой, и старик шлёпнулся рядом, она ловко выхватила из мешка лангуста, что остался от продажи на рынке.

– Ах, ты бестия! – восхитился он. – Сначала подлизалась, а потом можно и съесть меня.

–А-то, мы ведь самки.

Смех раздался с новой силой, ультразвуком проникая в толщи воды, распугивая стайки рыб.

– Это поистине великая тайна нашего мира… Как ты ее назвала, Архимеда?

– Нет, Андромеда. Когда я нечаянно для себя выпала в коматоз, летая на воздушном шарике, хотя кислорода было хоть отбавляй. Ну да ладно, выпала я в странный коматоз наяву, и мне пришлось бежать по палочкам, образующим канатную дорогу. Я бежала, перепрыгивая с одной на другую, а они пересекались, путались в клубок, меняли направление на обратное. Главное то, что рядом со мной бежал афалий, которого я почему-то хорошо знаю, даже вроде влюблена, и звали его Андромеда. А теперь после твоих слов вроде кажется, что слышала, как его черный афалий называл Архимеда, он сидел в стороне на спруте и удивленно смотрел на нас.

Я замолчала, вспоминая прошлое.

– Архимеда, Андромеда, какая разница, если это коматоз, – перебил мои размышления фермер.

– Ну зачем ты так, – чуть не вскричала я на него. – Я упустила что-то важное, теперь мне будет трудно сосредоточиться.

– Извини, я не знал, что потеря сознания для тебя так важно.

– Ладно, проплыли, хотя я уверена, что это было наяву, и я спасла им жизнь. Это будет моя очередная головоломка к великой тайне. Да, кстати, великая тайна, что я тебе открыла, пока не полная, слушай и не перебивай, и главное, снова в обморок не впадай.

Ящерица любопытно взглянула на меня и сгребла меня хвостом.

– Как ты думаешь, почему Лоно Матери не посылает новых мальков? Правильно, не знаешь. Последний выход малька произошел чуть более пяти лет назад, и тот уродец есть Я.

Фермеру снова стало не по себе, облокотился на голову саламандре, нечаянно всунув палец в ее ноздрю. На что она отреагировала большим чихом, вывела его из оцепенения.

– Так, я просила в кому не впадать, это моя привилегия. На чем я остановилась, ах да. Выскочив из Лона, я придавила Принца, чтоб не лапал меня, то есть темнокожего стража, нашего знакомого. Я тогда не знала, что он меня ловит из колодца, чтоб дать мне медузу и снаряжение.

– Вот те раз! – не удержавшись, воскликнул старик.

– Знай наших, я сиганула в глубины, так получила первый коматоз, поэтому последствий не знаю. Потихоньку выживала, периодически теряла сознание, пока не повстречалась с тобой, но путешествие на нашем дирижабле, объятия Принца, порыв страсти, водоворот на полюсе и выброс назад, встреча с афалиями, которые сторожили Лоно, изменили мое представление о моей судьбе. Теперь вдохни и попытайся не умереть раньше времени. Мы, афалии, как и морганы, не зря их хрусталики легко приживаются к нашим глазам.

– Но они совсем не похожи на нас, – удивился старик. – Они больше похожи на кальмаров, такие …

– Я их видела, но я не это хотела сказать. Они как размножаются?

– Они имеют Матку… – старик так поперхнулся словом, что пришлось стучать по спине.

– То-то и оно, я есть Матка, а вы просто рабочие особи. Их матка заключена в пещере, чтобы с ней ничего не случилось. Наша Матка заключена в ледяном своде, куда не может проникнуть ни одно существо, холод отбивает всю охоту. Одни саламандры непрестанно снуют внизу под стражами, не допуская гибели нас – самок. Они спасают, для того чтобы их мальки-гистамины смогли развиваться в нас.

– Значит, это правда? Ты носишь гистаминов! Надо срочно в Город, там они помогут их удалить, – взъерошился фермер.

Саламандра зло зашипела на старика, клацнув зубами.

– Спокойно, все хорошо, – погладила я ее. – Никто меня не