Индиран Диор и тайна затерянного храма (СИ) - Кимури Мария

Страх пропал из беспорядка в голове. Мир трещал и рушился в очередной раз, бояться стало немного некогда.

— И ты снова хорошо послужишь мне, — прошептал голос, а клубы тьмы на миг целиком сложились в лицо, прекрасное, но искореженное шрамами. Что-то в нем было отдаленно знакомое, очень отдаленно, но вот золотые маски в одном из скрытых святилищ Харада, раннее постнуменорское время… вот эти очертания носа и бровей, что-то такое мастера уловили и пронесли через много тысяч лет…

И тут Мэйтар, то есть уже Маглор, внезапно ответил. Говорил он вдохновенно и довольно долго, на разных языках, и клубы тьмы даже шарахнулись от него. Аэлин узнавала отдельные слова — они встречались на полях переписанных документов, иногда в берестяных грамотах Северо-Востока, другие частенько раздавались среди моряков Умбара или на харадских базарах. Одна сложная конструкция, наверное, была тем самым легендарным "загибом Короля-Бычка", который стыдливо упоминался в летописях. Звучало оно прямо-таки как песня. Несколько неожиданными красками расцветив встреченное эльфийское чудо, надо сказать. Аэлин не предполагала таких талантов у волшебных существ. С другой стороны, может быть, эпическому герою полагается и эпически ругаться?

Служители так и мялись по сторонам зала. Может быть, тоже заслушались. Не впечатлились только жрецы: один из них, придя в себя, прямо у облачения отодрал рукав и попытался эпическую брань прервать, но Маглор дважды пнул его в колени, не прекращая ругаться, так что тот ухромал в сторону. Отчего-то даже не пригрозив.

А когда Маглор на выдохе умолк, темнота снова засмеялась.

— Ты не понял меня, — сказала она почти ласково. — Твоя служба мне больше не нужна. Мне нужен этот мир и тело, чтобы в нем существовать. Тела людей, увы, совсем не подходят, они сразу портятся… Но бессмертное тело эльфа, я рассчитываю, сможет вместить в себя достаточную часть меня… Чтобы стать моими воротами в мир. Это так забавно, что воротами в мир послужишь мне именно ты, сын Пламенного…

— Не думаю, что у вас получится, сударь коллективная галлюцинация, — ляпнула Аэлин словно против своей воли и даже с ощущением, что делает огромную глупость. Лучше было бы сплясать пьяной на столе профессорского совета.

Темнота развернулась и посмотрела в нее и сквозь нее. Как на маленькую мошку, зажужжавшую над ухом.

— Ты уже боишься за него, человечек, — прошелестела она, протягиваясь к ней клубящейся рукой. — Ты полюбила его, человечек?

— Я даже не уверена, что вы нечто настоящее, — сказала она честно.

— Я не стану тратить себя на убеждения столь жалкого создания, — прошептала темнота будто бы ей на ухо. Она росла и росла рядом, делая Аэлин все меньше и меньше. — Хотя… Я ведь могу показать доблестному сыну Феанора, что происходит с моими смертными сосудами… А если ты не станешь сопротивляться, она останется жить.

Теперь засмеялся Маглор. Горько и зло, без слов говоря, что думает о такой жизни.

"Наверное, в те легендарные временами он постоянно такими играми развлекался", — в первый раз Аэлин подумала об этом существе "он". Привыкала к мысли, что в храме Моргота может оказаться сам Моргот.

Ведь некоторые темные культы объединяло именно это учение — намерение вернуть на землю своего изгнанного повелителя. Она сама это изучала. Кое-кто на том даже специализировался. Жаль, что такое множество новых сведений пропадет зря. А ведь обряд почти классический, с нуменорских времён сохранившийся…

И всё-таки, спросила она у себя, зачем ее потянуло с этим заговорить?

Существо тем временем поколебалось, а затем мягко скользнуло вбок, к Маглору, окутывая его, словно клубами дыма.

— Знаю, что вы упрямцы, — прошуршало из клубов. — Но все же — чем меньше будешь сопротивляться, тем меньше продлятся твои страдания…

Маглор снова рванулся из ремней, так сильно, что на них выступила кровь у краев. Забился, как зверь, пойманный на загонной охоте. А к Аэлин подошли двое служителей, отвязали от столба и потащили к лебедке.

…Решетку успели вытащить, пока творился этот бред. На глазах Аэлин ее окатили водой из кожаного ведра, железо зашипело. Решетку и нижнюю часть цепей покрывал слой чего-то черного и блестящего, налипшего на нее, будто глина или грязь.

Ну, она честно пиналась и сопротивлялась. Поначалу даже получалось, но сил и воодушевления не хватило. Получила пару ударов кулаком в живот, скрючилась, не в силах вдохнуть, а когда вдохнула, ее за руки уже привязывали к чёртовым цепям, еще горячим. Что-то происходило за ее спиной, но рассмотреть Аэлин не дали — решетку торопливо спихнули в трещину, лебедка заскрипела — и она повисла над алым свечением, в потоке жара, поплыла вниз между блестящих черных стен.

Наверху раздался грохот выстрелов, он был как музыка, но прямо сейчас ей это ничем не помогло. Решетка шла вниз неотвратимо.

Ширина трещины, прикидывала ее рассудочная часть, пока Аэлин отчаянно выдирала руки из веревок, не больше трёх метров. Словно разрубили топором. Только непонятно откуда, и такое чувство, будто рубили снизу вверх, потому что стены трещины немного расширяются. А ниже почему-то стена заканчивается, и дыхание перехватывает от серной вони и других непонятных запахов, и от жары она вся стремительно взмокла, словно воду из тела отжимали руками.

Сперва Аэлин выдернула левую руку из петли, и ещё подумала, что слишком наскоро ее привязали. Потом отмотала правую. На душе сразу стало легче, потому что теперь есть способ закончить любую дрянь быстро — прыгнуть вниз, и все.

Интересно, сможет ли она забраться наверх по цепи? По веревкам и доскам из раскопов она лазала постоянно…

А ещё, рассеянно подумала она, привычки обращаться к высшим силам у нее совершенно нет. А время самое подходящее…

Только получилось что-то другое, неожиданное.

"Всеотец, не дай Маглору закончить столько тысяч лет жизни так обидно… Помоги ему продержаться, — думала она, цепляясь за горячие звенья цепи. — Ну и мне немного… Вылезти отсюда. Если получится".

Она успела сделать две неудачные попытки залезть по цепи, и тут вокруг нее закончились стены. Голова закружилась, не то от газов, не то от увиденного.

Непостижимо огромное подгорное пространство открылось вокруг Аэлин. Сияющее и пышущее жаром оранжево-черное озеро расстилалось внизу, и его поверхность непрерывно текла и шевелилась, шелестя постоянно возникающими на поверхности темными корочками застывающей лавы. Черные стены поднимались над озером жидкого огня, уходя в черноту наверху. С одной стороны, где она могла различить ближние стены, их покрывали бесчисленные узорные потёки и разноцветные отложения, словно сложные раскрашенные рельефы. Где-то свисали, подобно бахроме, черные блестящие капли, где-то стену украшали полуколонны потёков камня. Все это бархатисто поблескивало, отражая свечение гигантского озера под ней.

— Магматический резервуар? — пробормотала она вслух, и пересохшие губы треснули до крови.

"Как жаль, что Нарин и его родня этого не видят…"

Очнувшись, она снова попыталась вскарабкаться по цепи, но руки ее не держали, голова кружилась, и Аэлин едва не свалилась с решетки. В глазах плыло.

"Как пошло! Топить людей в этой красоте…"

Решетка вздрогнула и замерла. Поползла было вверх. Потом дрогнула опять и поплыла вниз.

"Пока там определятся, и задохнуться недолго!"

Она кое-как оторвала полосу ткани от подола рубашки и прижала к лицу. Так меньше воняло, но и воздуха ей доставалось сильно меньше. Она села на маленькую площадку для ног в середине решетки, чувствуя, какая та горячая, и как печет снизу. Богатый выбор — задохнуться, поджариться или свалиться к Морготу в озеро магмы.

Ах, нет. К Морготу сейчас надо наверх…

Откуда-то донёсся невероятно прекрасный голос. Слов не разобрать, но как он подходил этому огненному пространству!

Ну, уж это точно галлюцинация от подземных газов, решила она.