Сказки В. Гауфа - Вильгельм Гауф

ослиные уши!» — вскричал бедняжка. — «Я как осел затоптал свое собственное счастье». Он печально присел под деревом, но скоро опять встал, так как все еще был голоден. Ничего съедобного нигде не оказалось; приходилось снова взяться за смоквы. На этот раз он поел их досыта. Потом ему впало на ум, нельзя ли припрятать уши под тюрбан, чтоб хоть немного себя скрасить; пощупал уши — тех уже нет. Он бросился к ручью, чтоб убедиться; действительно, безобразные уши пропали и ужасный нос принял прежние размеры. Неужели виною во всем смоквы, мелькнуло в его уме: после первого дерева появились уши и страшный нос, после второго все исчезло как по волшебству. Неужели счастливая звезда снова дает ему средство вернуть счастье? Он набрал смокв с обоих дерев сколько мог снести и пошел обратно в ту страну, откуда вышел. В ближайшем городке он переоделся и пошел дальше в тот город, где жил неблагодарный король.

Случилось это как раз в такое время года, когда фрукты были особенно редки. Маленький Мук сел у ворот дворца; он по старой привычке знал, что сюда выходит главный повар закупать всякие редкости для царского стола. Ему не пришлось долго ждать. Главный повар прошел мимо торговцев, разглядывая товар, вдруг увидел смоквы в корзиночке Мука. «A-а! Вот это редкость. Этим наверное угожу его королевскому величеству. Сколько вся корзинка?» Мук назначил умеренную цену; повар передал корзиночку невольнику и пошел дальше, а Мук поспешно удалился; он боялся, что как только проявится при дворе несчастье с головами, потребуют на суд продавца.

Король был особенно в духе за столом и не раз принимался хвалить главного повара за его искусство и старание выискивать всякие редкости; а главный повар стоял в сторонке, весело ухмылялся и таинственно ронял от времени до времени: «Не видав вечера и хвалиться нечего», или: «Все хорошо, что хорошо кончается», так что принцессы сгорали от любопытства поскорее узнать, что он там еще припас. Когда же торжественно подали роскошные смоквы, все присутствующие ахнули от удивления. «Какие спелые, какие аппетитные!» — воскликнул король. «Повар, ты просто молодец и заслуживаешь нашего высокого расположения!» С этими словами король собственною рукою стал раздавать смоквы присутствующим. Надо сказать, что великодушием на лакомства он не отличался. Каждый принц и каждая принцесса получили по две, придворные дамы, визири и аги по одной, а остальные он поставил перед собою и с наслаждением стал уничтожать их.

— «Но, отец, какой ты вдруг забавный стал!» — воскликнула принцесса Амарза. Все оглянулись на короля: огромные уши свешивались у него до самых плеч, длинный нос спускался до подбородка. Все переглянулись между собою; у всех в большей или меньшей мере красовались те же украшения!

Легко представить себе ужас двора! Созвали тотчас же всех врачей города; они сбежались толпами, прописали горы пилюль и микстур, но уши и носы не уменьшались. Один из принцев согласился даже на операцию, но уши мгновенно выросли вновь.

Как только слух о странном происшествии облетел город и дошел до Мука, Мук понял, что настала пора действовать. Он уже припас себе подходящий наряд и длинную бороду из козьего волоса. Он взял мешочек целебных смокв, пошел во дворец и предложил свои услуги в качестве иностранного врача. Сначала боялись довариться ему, но, наконец, один из принцев решился съесть целебную смокву и вмиг уродство пропало; после этого все бросились к искусному врачу. Король же молча взял его за руку и повел в сокровищницу. «Вот все мои сокровища», — сказал король, — «выбирай любое, только избавь меня от такого постыдного уродства». Слова его звучали как музыка для Маленького Мука; он уже при входе заметил свои туфли на полу, а рядом с ними тросточку. Он обошел залу, словно разглядывая сокровища, но только дошел до туфель, как поспешно скользнул в них, схватил тросточку, сорвал фальшивую бороду и явился к королю в слишком знакомом образе Маленького Мука. «Вероломный король», — крикнул он, — «так-то ты награждаешь верных слуг? Прими же заслуженное наказание за свою неблагодарность. Оставляю тебе уши на память о Маленьком Муке».

С этими словами он быстро повернулся на пятке, и не успел король рта открыть, чтоб позвать на помощь, как карлик исчез. С тех пор Маленький Мук живет здесь в довольстве, но одиноко, так как презирает человеческий род. Опыт умудрил его и, хотя наружность его по-прежнему осталась странная, он заслуживаете скорее удивления, чем насмешки.

Так говорил мой отец. Я глубоко раскаивался в своей грубости относительно карлика и отец простил меня. Через меня все товарищи узнали о чудесных приключениях крошки Мука и мы так полюбили его, что никто более не осмеливался смеяться над ним. Мы чтили его всю жизнь и всегда кланялись ему даже ниже, чем кади или муфтию.

* * *

Путешественники решили остаться еще на день в караван-сарае, чтоб дать отдохнуть усталым животным. Веселость уже не покидала их и они весь день забавлялись всевозможными играми. Во время обычного послеобеденного отдыха товарищи напомнили пятому купцу, Али-Сиза, что настала его очередь развлекать общество. Али-Сиза оговорился, что жизнь его слишком бесцветна и бедна приключениями, так что лучше он расскажет им простую сказку, а именно: Сказку о Принце-Самозванце.

Сказка о Принце-Самозванце

У одного знаменитого портного в Александрии жил честный подмастерье по имени Лабакан. Назвать его бестолковым в работе было нельзя: он прекрасно владел иглою и мог делать самые тонкие работы. Назвать его лентяем тоже было бы грешно, а все же чего-то у него в голове не хватало. Сидит бывало он часами за работой, шьет так усердно, что игла в руках пышет и нитка дымит; другой раз — и, к сожалению, очень часто — сидит, задумается, уставится глазами куда-то в одну точку и такой странный делается у него вид, что