Сказки В. Гауфа - Вильгельм Гауф

и сообщал: «Он все выманивает у короля». Архаз, казначей, злейший враг Мука, сам не пренебрегал случаем залезть в царскую казну и потому решил: «Он ловко ворует». Они сговорились между собою и главный кравчий короля, Коршуц, предстал раз перед своим повелителем с таким расстроенным видом, что тот невольно обратил внимание. «Ах, государь! Я вижу, что свет твоего благоволения померк для меня». — «Что за глупые выдумки, друг?» — возразил король. — «Кажется, я не отвращал от тебя своей милости». Главный кравчий смущенно отвечал, что с некоторых пор государь задаривает скорохода и совсем забывает своих верных слуг.

Король не мог понять, что все это значит. Ему рассказали о небывалой щедрости Маленького Мука и постарались навести его на подозрение, что карлик тем или другим способом обкрадывает Царскую казну. Такой оборот особенно был на руку казначею, который недолюбливал отчетов. Король приказал тайно следить за Муком и, если возможно, подкараулить его.

Касса Мука скоро истощилась, надо было вновь идти пополнять ее. Он взял заступ и прокрался в сад. Он только что собирался наложить золото в разостланный для этого кафтанчик, как на него напали караулившие его заговорщики и повели к Королю.

Король очень немилостиво принял бедного скорохода, да к тому же был не в духе от прерванного сна. Он решил немедленно разобрать дело. Горшок с кладом вырыли из земли и вместе с заступом и кафтанчиком поставили у ног короля. Казначей показал, что он с своими людьми застал Мука как раз в ту минуту, как он зарывал горшок в землю.

Маленький Мук в полном сознании своей невинности возразил, что нашел горшок в саду и не зарывал, а отрывал его.

Все присутствующие подняли на смех его объяснение, а король, возмущенный, как ему казалось, спокойною дерзостью малыша, воскликнул: «Как, негодяй! Ты воображаешь, что так глупо и нахально проведешь своего повелителя? Казначей, та ли тут сумма, которой не хватает в моей казне?»

Казначей отвечал, что никакого сомнения быть не может, что именно эта сумма и даже больше пропала за последнее время из казначейства и что он готов поклясться, что это краденое добро.

Тогда король приказал заковать Мука в цепи и посадить в тюрьму, а казначею передал золото, чтобы снова вложить его в казну. Казначей ног под собою не чувствовал от радости; он поспешил домой считать свои червонцы. Конечно, негодяй никому не сознался, что на самом дне горшка лежала записочка:

«Враг наводнил страну, я должен скрыть часть своих сокровищ; кто найдет их и не вернет тотчас же сыну моему, да падет на того мое проклятие. — Король Саади».

Маленький Мук печально провел ночь в заключении; он знал, что кража королевской собственности влечет за собою смерть; но не мог же он выдать тайну волшебной тросточки! Прости тогда и тросточка, и туфли. Туфли его теперь никакой службы сослужить не могли: цепь была настолько коротка, что он никак не мог перевернуться на пятке. Когда же утром пришли за ним, чтобы вести его на казнь, он подумал, что все же лучше жить без волшебной тросточки, чем умирать из-за нее; он просил тайной аудиенции у короля и открыл ему в чем дело. Король сначала не хотел верить, но Маленький Мук предложил испытать силу волшебной палочки. Зарыли в саду известное количество золота и пустили туда Мука искать его. Палочка очень быстро указала место, отчетливо стукнув три раза по земле. Король понял, что казначей обманул его и послал ему, по восточному обычаю, шелковый шнурок, т. е. приказание удавиться. «Вот что Мук», — сказал он затем карлику, — «я даровал тебе жизнь, но, мне кажется, у тебя должны быть другие тайны помимо волшебной палочки. Поэтому предоставляю тебе выбор: или вечное заточение, или сознайся, какое отношение все это имеет с быстротою твоих ног». Ночь в темнице отняла у Мука последнюю охоту ко всякого рода приключениям; он сознался, что вся сила его в туфлях, но все же не открыл королю тайны троекратного повертывания на пятке. Король сейчас же шмыгнул ногами в туфли и понесся как безумный по саду; он скоро захотел остановиться, да не знал как задержать туфли, а Мук не мог отказать себе в такой невинной мести и предоставил ему бегать, пока тот в обморок не упал.

Можно представить себе ярость короля на Мука. «Я дал тебе слово даровать жизнь и свободу и слова не нарушу, но чтоб к концу дня ты был за пределами государства, а то повешу тебя на первом дереве». Туфли же и палочка были тотчас отнесены в королевскую сокровищницу.

Беднее чем когда либо вышел Мук из дворца, проклиная свою глупость. И как мог он вообразить, что сумеет играть выдающуюся роль при дворе! Хорошо еще, что страна была невелика и он мог к ночи достигнуть границы; он так привык к своим милым туфелькам, что совсем разучился ходить без них.

На границе Мук свернул с дороги. Люди опротивели ему; он решил бежать от света куда-нибудь в леса и жить там сам по себе. Лесок скоро нашелся, нашлось там и прелестное местечко, как раз подходящее. Вокруг стояли огромные тенистые смоковницы; под ними журчал чистый ручеек. Он бросился на мягкую сочную траву и решил уморить себя голодом. Однако, усталость взяла свое: он не умер, а спокойно заснул. Когда же проснулся и почувствовал мучительную пустоту в желудке, он подумал, что голодная смерть в сущности прескверная вещь и стал посматривать по сторонам, нет ли чего поесть.

Над самой его головою висели спелые, крупные смоквы; он полез за ними, с наслаждением съел несколько штук и спустился к ручью напиться. Но ужас обуял его, он не узнал себя: из воды смотрела на него огромная голова с отвратительным толстым носом и чудовищными ушами. Он схватился за голову; да, то были его собственный уши с добрых пол-аршина длиною!

— «Да, я заслужил