Мария Федоровна - Александр Боханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В начале декабря Царская Семья переехала на постоянное жительство в Петербург, и Александр записал: «Жалко было покидать Царское, где, может быть, в последний раз провел такую весну и осень. Сколько милых воспоминаний».
В столице все завертелось обычным порядком: учеба, встречи с родственниками, а вечером — театр и чтение. Самые яркие впечатления того трудного и печального для Цесаревича периода: опера Александра Серова «Рогнеда», поставленная на главной Императорской сцене в Мариинском театре, драма A.C. Пушкина «Дубровский», которую он узнал впервые и где описана так талантливо большая и настоящая любовь, верность и предательство, а также «Тарас Бульба» Н. В. Гоголя, где показаны сильные и честные характеры, которые ему всегда импонировали.
Незадолго до Нового года Императрица имела разговор с сыном о Дагмар, и он выразил свое согласие «сделать все, что надо». Почти через месяц, 11 января 1866 года, разговор был продолжен. В тот день решили: Александру необходимо ехать в Копенгаген и просить руки. Он не возражал и записал, что «если Бог даст, все будет как желаем».
Как желаем! Он готов безропотно подчиниться долгу. Через три дня у Императрицы он осмотрел коллекцию драгоценных подарков — украшений для Датской Принцессы, которые начали делать еще при Никсе, но потом все остановили. Сейчас все было завершено и выглядело очень впечатляюще. В тот день занес в дневник, что «если Бог даст, она будет моей женой».
Глава 5
Династический альянс
Судьба семейной жизни, как казалось, была окончательно решена. Император Александр II условился с Датским Королем Христианом IX, что его сын приедет в начале лета в Копенгаген. Смысл визита был вполне очевиден, и все исподволь начали готовиться к важному событию.
Александр знал, что обязан отправиться в Данию и попытаться добиться согласия Дагмар стать его женой. Все было просто, ясно и невыносимо тоскливо. Принцесса ему нравилась, она была именно той, кого только и мог видеть своей женой. Но оставались другие привязанности, а до лета еще было так далеко.
16 февраля 1866 года Мари Мещерской исполнилось 22 года, и Александр послал ей свою фотографию и передал поздравления. Через десять дней наступил день рождения Цесаревича.
Настроение было безрадостным: «Вот минуло мне 21 лет, что-то будет в этот год? Вспомнил я письмо милого брата, которое он написал мне ровно год тому назад, где он поздравляет меня с 20 годами… Но вот его не стало, и он оставил мне свое место, которое для меня было всегда ужасно, и я только одного желал, чтобы брат мой был женат скорее и имел сына, тогда только, говорил я себе, я буду спокоен. Но этому не суждено было исполниться».
Через два дня, на вечере у Мама, как было заведено накануне Великого Поста, было чтение Евангелия от Иоанна с пояснениями. Цесаревичу вспомнилась Ницца. Стало грустно. «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много; а если бы не так, Я сказал бы вам: «Я иду приготовить место вам». И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете».
Эти проникновенные слова звучали у постели умирающего Никса, и Александр навсегда их запомнил. На какое-то время вдруг позавидовал своему старшему брату. Мысль была крамольной, и он ее быстро отбросил.
Той весной, как никогда раньше и никогда потом, он остро ощутил свою ненужность в этом мире, земную неприкаянность. Кто он, зачем он? Нет, конечно, он знал все и о предназначении, и о долге, и беспрекословно готов был нести крест судьбы. Однако существовали чувства, оставались желания, естественные и неизбежные для молодой и искренней натуры. Ему хотелось любить, быть любимым, ежеминутно осознавать и ощущать свою нужность близкому человеку. Юность проходила, мальчик становился мужчиной.
Его уже не удовлетворяла отроческая влюбленность; он мечтал уже о нечто большем. Ему хотелось иного, чем простых встреч и милых разговоров с симпатичной женщиной. М. Э. находилась рядом, она была дорога и желанна. 15 марта записал: «Я ее не на шутку люблю, и если бы был свободным человеком, то непременно бы женился, и уверен, что она была бы совершенно согласна».
О таком развитии событий можно было лишь мечтать; на то он не имел права. Опять эти мысли о правах, о возможном и допустимом. Как хорошо простым смертным: они принадлежат сами себе, они могут вести угодную себе жизнь, строить ее, исходя из личных наклонностей и желаний.
В нем все время происходила борьба между чувством долга и порывами молодого сердца. В марте он окончательно решил, что пора расстаться с М. Э. Он уже несколько раз говорил с Мама о поездке в Данию, они внимательно и основательно уже все обсудили, и Цесаревичу надлежало теперь полностью оторваться от других симпатий и целиком сосредоточиться на подготовке к будущей встречи с Датской Принцессой и к возможной женитьбе на ней. А с Мещерской они останутся, как и раньше, друзьями.
Вечером, 23 марта 1866 года, Наследник занес в дневник: «Теперь настает совсем другое время, серьезное; я должен думать о женитьбе, и дай Бог найти мне в моей жене друга и помощника в моей незавидной доле. Прощаюсь я с М. Э., которую любил как никого еще не любил, и благодарен ей за все, что она мне сделала хорошего и дурного. Не знаю наверное, любила ли она меня или нет, но все-таки она со мною была милее, чем с кем-либо. Сколько разговоров было между нами, которые так и останутся между нами. Были и неприятности и ей и мне за нашу любовь. Сколько раз я хотел отстать от этой любви, и иногда удавалось на несколько времени, но потом опять сойдемся, и снова мы в тех же отношениях».
Теперь, как казалось, ему удалось преодолеть себя и устремиться целиком в будущее, а милая М. Э. — это теперь прошлое. Радостное и счастливое, но — прошлое. Подведя эти итоги, Александр Александрович привел поэтическую цитату:
В толпе друг друга мы узнали;Сошлись и разойдемся вновь.Была без радости любовь,Разлука будет без печали.
Это был его любимейший Лермонтов, стихотворение «Договор», которое они неоднократно читали вслух на вечерах. М. Э. тоже любила Лермонтова, ей, как и Александру, нравились одни и те же места и особенно «Договор». «Пускай толпа клеймит презреньем наш неразгаданный союз…» Им казалось, что это было написано про них, про их тайну, про их печаль и радость.
В последние дни марта на семейном совета было решено, что Александр вместе с братом Владимиром поедет в Данию в конце мая, проведет там недели три, а по возвращении совершит большое путешествие по России. Он теперь иногда виделся с Мещерской, охотно с ней разговаривал, но все время отгонял от себя чувственные порывы. Все шло, как должно было идти, и вдруг 4 апреля случилось ужасное, невероятное, страшное. На дорогого Папа было совершено покушение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});