Совершенство - Татьяна Миненкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Усмехаюсь, признавая ее правоту. Да, я всегда была отчаянной. Даже в те времена, когда мир вокруг казался мне чистым и светлым, я была полна сюрпризов.
— А на что ты жила? Неужели работала? — интересуется Дубинина.
— Брат помог мне снять квартиру и подкидывал денег время от времени.
— Я помню Антона. Он как раз заканчивал школу, когда ты ушла из гимназии. Красивый у тебя брат. По нему все девчонки с ума сходили, помнишь?
Как всегда, при упоминании о нем, да ещё и в контексте беззаботного прошлого, я улыбаюсь:
— Тоша и сейчас такой. Но женился четыре года назад.
Лерку, кажется, удивляет мой ответ:
— Правда? И на ком? Деток уже завел?
Улыбка сползает с моего лица. Не планировала, чтобы наш разговор сворачивал в это русло, но ничего не поделаешь. Нехотя отвечаю:
— Нет ещё. А с его женой у меня отношения не очень.
— Почему?
«Потому что Милашечка всего-то вскрыла себе вены в день их свадьбы, делов-то», — фыркает чертенок, когда я, заглушая его голос в своей голове, бормочу:
— Да как-то характерами не сошлись.
В тот день мне казалось, что невеста Антона — Женя забирает у меня единственного в мире человека, которому я могу доверять, вот я и решилась на суицид. Сейчас, вспоминая произошедшее и уровень поднятой моим глупым поступком шумихи, понимаю, что, наверное, не стоило. Но сделанного не воротишь.
«Ох, нашла из-за чего переживать, — отмахивается чертенок. — Это было давно и неправда».
Спрашиваю у Дубининой, умело сдвигая фокус нашего разговора с меня на нее.
— А как сложилась твоя жизнь?
— Моя — не в пример твоей скучно, — делится Лерка, когда Гелендваген останавливается на светофоре. — Окончила школу и институт, стала заместителем отца в «Азиатско-Тихоокеанском Альянсе», а там встретила Никиту. Не ждала, что он сделает предложение. До сих пор иногда не могу поверить и задаюсь вопросом, что такой шикарный мужчина как он, нашел в такой, как я?
Я, честно говоря, тоже этим вопросом задаюсь, но не спешу признаваться собеседнице. Сдерживаю ухмылку и многозначительно выдаю заезженную фразу:
— Любят не за что-то, а вопреки всему.
«Ага, вопреки старомодной прическе, носу-картошке и нелепому телосложению», — злорадно добавляет чертенок, а я отворачиваюсь к окну, пряча улыбку, которая все же расцветает на моих губах от его глупого, но точного заявления.
Мы въезжаем в ворота, где Лера опускает стекло и сообщает охране, что нас уже ждут.
Служащие контрольно-пропускного пункта указывают дорогу к нужному причалу.
— Может, и правда, вопреки, — задумчиво произносит Дубинина, приходя к каким-то своим выводам, но тут же оживляется: — Вон они.
Она указывает куда-то вперед, но я пока вижу лишь причал, машины и яхты вдалеке, потому что солнце ярко светит в лицо и ни тонировка стекол, ни солнечные очки не помогают разглядеть впереди что-то определенное.
Какое-то время мы едем мимо аллеи невысоких ёлочек, аккуратно высаженных в один ряд, а потом останавливаемся рядом с черным трехсотым Лэнд Крузером, у самого берега и выходим, достав с заднего сиденья сумки с вещами.
А от яхты, пришвартованной у дальнего края причала, к нам уже направляются два мужских силуэта.
Обоих я узнаю по походке. Мужчины выглядят настолько контрастно и непохоже друг на друга, что я невольно засматриваюсь на обоих, и сравниваю.
Никита ступает мягко, пружиняще, засунув руки в карманы широких шорт. В своей свободной светлой футболке и сандалиях он похож на студента-спортсмена с выдвинутыми вперед плечами и движущейся во время ходьбы головой.
Марк же шагает уверенно и твердо. Высокомерная осанка, широкие плечи и гордо поднятый подбородок делают его похожим на военного или короля, принимающего парад. На нем темно-зеленая рубашка-поло цвета хаки, темно-серые джинсы, кроссовки и солнечные очки-авиаторы.
— Привет, — первым здоровается Нестеров, пока Лера приветственно обнимает Ника и по-детски целует в подставленную щеку.
Видя, как Сахаров при этом чувствует себя неловко, я отвожу от них взгляд, но тут же встречаюсь им с Марком. Радуюсь, что мы оба в солнечных очках и его присутствие в данный момент не вызывает у меня приступа неконтролируемой паники.
— Давай, с вещами помогу, — предлагает он, но не успеваю я протянуть сумку, как Никита, успевший высвободиться из объятий Дубининой, торопливо произносит:
— Привет, Лана, я тоже могу помочь.
Возникает короткая заминка, во время которой мужчины смотрят друг на друга, а я, в свою очередь, смотрю на них. Потом Марк негромко произносит:
— Лере помоги.
На его губах играет легкая усмешка, но в голосе — едва-различимый металл угрозы.
«Я, конечно, всегда не против драки, Милашечка, — встревает чертенок. — Но лучше отдай ему эту сумку уже, от греха подальше. Быть яблоком раздора весело, однако у нас другие планы».
Участь яблока раздора льстит. Успеваю даже представить себя в роли прекрасной вертихвостки-Елены, из-за которой пала Троя, но все же безропотно отдаю багаж Нестерову, понимая, что для скандала сейчас не время и не место. Никита тут же берет сумку у Дубининой, и разряжает напряженную обстановку:
— Где вы были так долго, девчонки, мы вас уже заждались?
— Боюсь, что это моя вина, — со вздохом отвечаю я, когда мы вчетвером направляемся вдоль причала. Знаю, что никто из присутствующих не посмеет сказать ни слова обвинений, когда я женственна, мила и приветлива. — Вчера не успела собрать вещи, а сегодня поздно проснулась.
— Ничего, вы как раз вовремя, — Марк идет рядом со мной, с легкостью неся сумку, которая мне казалась неподъемной. — Мы как раз успели всё погрузить и уже можем отправляться.
— Жду-не дождусь начала нашего путешествия, — смеется Лера.
Кажется, она не заметила, или тактично не обратила внимания на напряжение, возникшее между Марком и Никитой. В предвкушении долгожданного отдыха Лера идет рядом вприпрыжку, почти пританцовывая в такт какой-то, одной ей слышимой, мелодии. Возможно, не положи я глаз на ее жениха, мне импонировала бы подобная жизнерадостность, но сейчас — немного действует на нервы.
К большой белой моторной яхте, что нас ожидает, от причала проложен трап. Первым по нему поднимается Ник, следом — Лера. Дождавшись, пока они окажутся на борту, Нестеров оборачивается ко мне:
— Помощь нужна?
Трап, который издалека казался крепким, при ближайшем рассмотрении выглядит узким и неустойчивым, потому что судно слегка качается на волнах.
Спроси меня Ник, и я с удовольствием приняла бы от него помощь, проявив хрупкую и столь очаровательную
