Таинство христианской жизни - Софроний Сахаров

И это есть истинное творчество, наивысшее из всего, что доступно человеку. Не пассивно, а через творческий подвиг идет человек к этой святой цели; но не теряет из виду, что никак не должно ему самому творить Бога по образу своему, во что впадают многие философы и даже богословы.

Все мое прошлое естественно толкало меня на размышление о творчестве в его различных проявлениях и также о смысле его. Сейчас я располагаюсь рассказать кратко, как мои занятия живописью привели меня к молитве: говорю о действительно конкретном случае,

В дни молодости моей один русский живописец, впоследствии ставший знаменитым, увлек меня идеей чистого творчества, склонив к абстрактному искусству. Два или три года я был жертвой сего увлечения, приведшего меня к моей первой, изнутри родившейся богословской мысли. Всякому артисту (то есть деятелю искусства) свойственно воспринимать бытие в образах своего искусства; так и я черпал идеи для моих абстрактных этюдов из того, что давала мне окружавшая меня действительность: люди, растения, дома, сложные технические сооружения; неожиданно прихотливые сочетания теней от солнца или электрических ламп на полу, стенах, потолках и многое другое. В моем воображении я создавал видения, но так, чтобы они не были похожи ни на что, реально в природе существующее. Таким образом, я предполагал быть не копиистом натуральных явлений, но творцом новых художественных (живописных) фактов. К счастью, я понял, что мне, человеку, не дано творить «из ничто», как творит единственно Бог. Было мне ясно из этого опыта, что всякое человеческое творчество обусловлено уже существующим. Я не мог создать ни одной такой линии, которой нигде никогда не существовало, или цвета. Абстрактная картина подобна набору оригинально звучащих слов, но никогда не выражающих целостной мысли. Мое творчество предстало мне как дезинтеграция бытия, падение в пустоту, в абсурд, возвращение в «ничто», из которого мы вызваны творческим Актом Бога. Тогда отпал мой ум от бесплодной попытки сотворить нечто совершенно новое, и проблема творчества в моем сознании связалась с проблемой ПОЗНАНИЯ БЫТИЯ. И нечто чудное произошло со мною: едва ли не весь мир, едва ли не каждое зрительное явление становилось тайной, красивой и глубокой. И свет стал иным: он ласкал предметы, окружал их ореолом как бы славы, сообщая им вибрации жизни, не поддающейся изображению средствами, которыми располагает художник. Зарождалось внутри благоговейное преклонение пред Первым Художником, Творцом всего, с желанием встретить Его, учиться от Него, познать, КАК ОН ТВОРИТ.

Мои беседы со Старцем Силуаном о молитве и о чем бы то ни было сосредоточивались всегда на Персоне Христа, единственном Учителе абсолютного авторитета. Он дал нам «пример» во всем (ср.: Мф. 23:8–10. Ин. 13:13–15). И Старец учил всматриваться, КАК Он, Сын Человеческий, действовал. «Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо что творит Он, то и Сын творит также. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь» (Ин. 5:19–20). Но Единородный Сын, став Сыном Человеческим, во всем уподобится нам (ср.: Евр. 2:17. Флп. 2:7); следовательно, все, что Он говорит о Самом Себе, как Сыне Человеческом, приложимо к каждому из нас. Если мы в Сыне, Которого любит Отец, то и мы являемся Его сынами, тоже возлюбленными (ср.: Ин. 16:27), и нам Он покажет ВСЁ, что и как Он творит. Да, во Христе мы призваны стать общниками всего творческого Акта Бога и Отца нашего.

Путь к сему совершенству таков: дух человека отходит от бесчисленного разнообразия явлений природного мира и всею силою обращается к Богу. И это есть предел человека на Земле. Когда же по исходе своем отсюда душа восходит к Богу для вечного в Нем и с Ним пребывания, тогда «изнутри сего Бытия» приходит познание и вхождение наше в Акт творения Богом всего существующего. Залогом сего является дар чудотворения. По слову святителя Григория Богослова: «Бог мыслит мир, и мир существует»; и святые не физическим воздействием на природу творят чудеса, но они в молитве к Богу мыслят искомое, и оно приходит.

Материнство как служение женщины

Положение женщины в прошлых веках было исключительно тяжелым, и даже до сего дня оно остается не вполне разрешенным. Во всех планах жизни эта проблема оказывается чрезвычайно сложною: и в плане государственного законодательства, и в плане социального строения общества, и в плане распределения труда, и в плане воспитания и образования, и, наконец, в плане церковной жизни. Многое изменилось за последние десятилетия; во многих отношениях женщина заняла несравненно лучшее прежнего положение, но все же остается неустроенною жизнь, и не найдена действительно верная мера. В прежние века мужчина являлся законодателем, господином. Женщина же часто бывала слишком унижена, и при искании правды и справедливости у всех, кто желал улучшения положения женщины, была мысль: уравнять ее в правах с мужчиной во всех планах. Этот путь дал прекрасные результаты: многие женщины стали учеными, занимают ответственные места в государственных аппаратах, стали играть историческую роль, участвуя в выборах правительства. В семье также положение женщины изменилось в ее пользу.

Да, все это так, но можно ли считать разрешенными вопросы не только труда женщины, но даже и ее семейного положения? Опыт истории показал, что огромное тело человечества состоит из клеточек, и таковой клеточкой является семья. В зависимости от того, здоровы ли клеточки, находится здоровье всего тела.

Итак, огромное тело человечества, то есть его здоровье, зависит от того, здоровы ли клеточки этого тела, то есть семьи. Можно ли считать современное положение благополучным? В силу того что женщина становится совершенно независимою экономически, работая так же, как работает всякий мужчина, участились распады семей, то есть разводы. И если нет распада семьи, но женщина вынуждается работать или на фабрике, или в бюро, или в иных коммерческих учреждениях, то опять страдает семья, так как для детей нет уже ни отца, ни матери, и дети отдаются на воспитание в школы, лишенные ласки своих матерей.

Если женщина работает в равной мере с мужчиной, то опять нарушенною становится справедливость, так как женщина в семье, помимо работы, несет еще и иные тяготы. Иные функции выпадают на ее долю именно потому, что она — мать детей. Казалось бы, что в связи с тем, что на женщине лежит большая ответственность, более сложная роль, ей должна бы была принадлежать и привилегия управлять семьею. Ведь кто-то должен управлять даже в семье, как и во всяком ином человеческом учреждении. Так во многих семьях рождается борьба за власть, которая слишком часто кончается катастрофически для существования семьи. Итак, куда бы мы ни повернулись, повсюду видим чрезвычайно сложные проблемы, и разрешение их еще не близко.

Эти немногие замечания сделаны мною, с тем чтобы взглянуть на вещи так, как большинство людей смотрят на них. Но я думаю, что мы, как христиане, видим еще и то, чего другие не замечают. Мы полагаем, что самым важным вопросом вообще для каждого человека есть вопрос: ЧТО есть человек? Каково его предназначение? Почему и зачем явился он в мир? Какая пред ним цель?

Какой смысл его существования? Не ответив себе на эти вопросы, мы никогда не сможем разрешить и других стоящих перед нами вопросов ни в одном плане. Нельзя, например, достигнуть воистину справедливой структуры общества без этого познания. Нельзя разрешить проблемы государственного строительства, если мы не имеем ответа на этот главный вопрос. Вся история человечества становится бессмысленным вращением, безумными войнами, несправедливым насилием сильного над слабым, подобно тому как это мы видим в животном мире. Итак, ЧТО же есть человек? Ответ на этот вопрос мы получаем в Священном Писании: «И сотворил Бог человека по образу Своему... мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:27). И далее немного читаем: «Создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2:7),

Итак, если мужчину и женщину сотворил Бог как единое человечество, то естественно, что вопрос соотношения между мужчиной и женщиной всегда был и всегда будет одним из самых важных жизненных вопросов. Если мы примем во внимание естественные дарования женщины и сравним их с таковыми мужчины, то увидим из многотысячного опыта, что дарования эти различны; они иногда совпадают, а иногда являются дополнительными друг для друга. Мы знаем также из истории и из Священного Писания, что на Востоке, где родились все великие религии, господство мужчины над женщиной было чрезвычайно великим. Женщина в сознании Востока являлась как бы низшим существом. Даже в Евангелии мы видим такие тексты, как, например: «А евших было около пяти тысяч, кроме женщин и детей» (Мф. 14:21). Принимали во внимание только мужчин, а женщин даже и не считали. Но не только на Востоке видим мы это.