Симбиоз - Роксана Форрадаре

он, конечно, обязательно скрыл бы, но неужели совсем ничего не рассказывал? Это нужно знать. Питер – очень опасный симбионт, именно он развязал войну с людьми десять лет назад. «Слеза Преисподней» тогда попала в его руки, и он принялся неистово выискивать перспективных, чтобы затем под разными предлогами заставить их коснуться камня.

- Перспективных?

- Людей, склонных к образованию симбиоза. Демоны различают таковых по определенной ауре – она выглядит, как полупрозрачный дымок вокруг головы, и бывает зеленой, синей и фиолетовой. Зеленая аура означает, что человек, даже дотронувшись до камня, не сможет видеть существ из Инкхигхаима. Синяя – что он увидит, но не подойдет для симбиоза. Фиолетовой же аурой обладает тот, кто способен призвать демона и установить с ним связь. Питер надеялся постепенно перебить всех бесперспективных и заселить планету симбионтами – выносливыми, невосприимчивыми к земным инфекциям, способными жить дольше ста лет.

- Но их же… в смысле, нас же очень мало, разве нет? Он что, собирался оставить в живых каких-нибудь пятьдесят тысяч человек из семи миллиардов?

- Именно так. Симбиоз передается по наследству. В паре симбионтов со стопроцентной вероятностью родится симбионт – наша численность постепенно выросла бы. В этом и заключалась его идеология: отбор и преумножение лучших генов.

- Кто согласится с такой идеологией? – поморщилась я, поглядывая в окно. Аббадона не было видно ни сзади, ни спереди. – У всех же есть друзья и родственники, которые, возможно, являются бесперспективными.

- Тогда соглашались многие. О симбионтах было мало известно, нас отлавливали, насильно удерживали в закрытых медицинских центрах в изоляции, а в случае агрессии вкатывали столько снотворного, что обычный человек погиб бы. Однако мы выживали и тем самым провоцировали правительство на еще более жесткие меры, ведь они не понимали, с чем столкнулись и как предупредить исходящую от нас угрозу. Итак, камень попал к Питеру, и он самозабвенно принялся обращать перспективных в симбионтов. Его поддерживали по меньшей мере из страха стать подопытной крысой, и по большей – потому что попросту поддавались его убеждениям. Убеждениям, что симбионты обязаны господствовать над обычными людьми. Пополнив ряды союзников, Питер перестал скрываться от федералов, что вынужден был делать ранее в связи с их огромным численным превосходством, и начал оказывать им ожесточенное сопротивление. Все это впоследствии переросло в кровавую бойню.

- Как же вышло, что никто до сих пор не знает про существование симбионтов? Если действительно была война…

- Президент не мог допустить распространения информации о разбушевавшихся «одержимых», и ее скрывали под видом терактов и вооруженных столкновений с преступными группировками. Тебе, вероятно, было еще мало лет, но наверняка ты помнишь, как вам запрещали выходить из дома, как отменяли учебу и закрывали торговые центры…

- Ты сказала, десять лет назад? – холодея, оборвала ее я.

- Да. Ту войну Питер проиграл. Основных причин, приведших его к поражению, было две: во-первых, и самое главное, у него украли «слезу Преисподней». Украл Бенедикт, чтобы не позволить ему и дальше вовлекать в свои сражения перспективных людей, живущих обычной жизнью, таких как ты, как я, как Франциско… никто из нас этого не хотел. Во-вторых, одним из симбионтов, которого таковым сделал именно Питер, оказался офицер секретной службы США. Разумеется, он отказался помогать. Более того, он передал в штаб всю информацию, которой только располагал: о камне, о специфике симбиозе и его слабых местах. На основе его данных были изобретены околиозные маски, построена особая тюрьма и выработана тактика, как бороться с подобными нам.

Я слушала вполуха. Что-то похожее рассказывал вчера и Франциско, и сейчас мне гораздо важнее было выяснить у Николь другое.

- В семье бесперспективных может родиться симбионт?

- Вероятность ничтожна.

- То есть, если я… значит, мама или папа?..

- Да, дорогуша, - кивнула блондинка, сворачивая с большого шоссе на знакомую улочку. Скоро должен был показаться злосчастный супермаркет с голубой вывеской. – В редких случаях у двоих, обладающих синей аурой, рождается ребенок с фиолетовой. Лучше уточнить у Бена, он занимался сбором статистики…

Перед своей смертью мама редко бывала дома и вела себя довольно странно. Она могла замереть посреди комнаты, устремив стеклянный взгляд в стену, затем резко начать говорить что-то бессмысленное, суетиться и психовать, а в один день вдруг вообще собрала вещи и заявила, что должна уехать. Отец пытался задержать ее, но она была непреклонна. Рене плакала, я лезла с вопросами – нас закрыли в комнате, откуда мы все равно продолжали слышать родительскую ссору. Мама не сообщила, когда вернется и куда направляется. Я видела слезы на ее лице, когда она зашла, присела на корточки и поочередно прижала нас с сестрой к груди. На ней был колючий шерстяной свитер, от которого у меня всегда чесались глаза. Кажется, она не сказала ни слова, или же я просто забыла. В памяти остались лишь крепкие объятия.

Через месяц после ее ухода нам доставили ее разбитую машину. Десять лет назад.

- … я почти сразу сбежала, когда пришла в себя после призыва Аластора. Молодая была, пугливая, да и в Питере с первого взгляда заметила нечто... безумное, наверное.

- Извини, задумалась. Он заставил тебя дотронуться до камня?

- Да. Его стараниями число симбионтов в штатах выросло раз в десять.

- А Франциско?

Под механический голос навигатора, уведомляющего, что мы добрались до места назначения, Николь выпустила из рук руль и с удобством откинулась на спинку кресла.

- Его сделал симбионтом тоже Питер. За это его особенно ненавидит Бен: перемещение демона из Инкхигхаима стоит человеку неимоверных затрат энергии и крови. Детям, возраст которых меньше четырнадцати, симбиоз грозит гибелью: они попросту не справляются с нагрузкой на организм. То же относится и к старикам, и к серьезно больным людям. Когда началась война, Франциско исполнилось двенадцать лет – вряд ли кому-то еще удавалось пережить призыв демона в столь юном возрасте.

- Почему он просто не сделал симбионтом его перспективного родителя? – растерялась я. – Зачем Питеру понадобился ребенок? Его ведь даже нельзя было привлечь к сражению.

- Отчего же… - блондинка с сомнением прикусила розовую губу. – Можно, еще как можно. Не уверена, что именно я должна тебе это говорить. Только ради полноты картины… Питер является отцом Франциско.

Я подавилась воздухом и тотчас отвернулась к окну, чтобы скрыть от Николь свое изумление. Там, за окном, брела по дорожке вдоль дома наша соседка по подъезду, миссис Гунтер. Она слегка прихрамывала: