Симбиоз - Роксана Форрадаре

Как себя вести? Разговаривать с демоном или игнорировать его присутствие? Я с опаской обошла его и открыла дверь в прохладный коридор. Угловая кухня с барной стойкой была соединена с гостиной, других спален и комнат в квартире не оказалось. Повсюду лежала пыль. Холодильник пустовал, лишь два зеленых сморщенных яблока с надеждой выглядывали с нижней полки. Есть не хотелось, но я заставила себя сгрызть одно.

Входная стальная дверь была заперта на ключ. Франциско не удосужился оставить даже записки, как мне выйти или чего ждать. Погоняв от скуки пыль на столешницах, я вернулась в свою бежевую коробку. Аббадон будто и не шевелился, пока меня не было.

- Слушай, мы ведь можем общаться? – устроившись на краю кровати, осторожно обратилась к нему я.

- Ты желаешь получить силу? – прошелестело из-под слоя индиговой кожи, где должен был находиться рот.

- Нет, нет… - я поспешно замотала головой. – Вряд ли мне понадобится… я не собираюсь использовать твои способности.

- Нас призывают больше тысячи лет. Не было еще человека, который отказался бы от нашей силы.

- Да, наверное. Разное случается, и, возможно, когда-нибудь мне тоже потребуется твоя помощь. Однако я постараюсь оттянуть момент.

Алые глаза демона чуть сощурились. Он ничего не ответил, и минут пятнадцать мы сидели в полной тишине. Затем я предприняла вторую попытку.

- Просто… если так вышло… ты не в восторге, я, честно признаться, тоже. Но вчера, когда Манту и Франциско разговаривали, мне показалось, что это время… необязательно должно быть потерянным.

- Не сравнивай меня с двухуровневым болваном Мантрэссапой. Лишь низшие способны на подобную глупость: привязаться к человеческому существу, чья жизнь – миг.

- Я и не прошу, чтобы ты… нет, просто давай смиримся друг с другом и не будем ненавидеть.

Аббадон негодующе тряхнул огромной головой. Мол, много чести. Разве стоит ненависти грязь под когтем? Поразмыслив, я приняла его жест за согласие.

- Хорошо. Ты ведь все узнал про меня: прошлое, будущее, настоящее…

- И твои мысли для меня – открытая книга, - закончил он. Ровно теми же словами, что вертелись у меня на языке. – Прямой взгляд обнажает душу. Ты хочешь спросить о женщине. Колени у нее чуть искривлены, брови густые и ровные, она часто хмурится и часто улыбается, - я в ужасе захлопнула глаза, сраженная столь детальным описанием и тем, как легко Аббадон проник в мои воспоминания о маме. – Да, так ты укрылась, но слишком поздно. Ты уже готова требовать, хотя минуту назад твердила об обратном. Я не прочь поделиться с тобой силой, ведь она сократит твою и без того недолгую жизнь, однако демоны не воскрешают погибших. Для них уготован другой мир, над которым мы не имеем власти.

- Я не собиралась…

- Маленькая лгунья, - он странно закашлялся, и я догадалась спустя секунду, что это был смех. – Теперь тебе любопытно, как сильно и почему сокращается человеческая жизнь при использовании демонических способностей, - чтобы посмотреть на его физиономию во время приступа язвительного веселья – она, впрочем, нисколько не изменилась – я ненадолго открыла глаза. – К твоему счастью и моей горечи, сокращается она лишь слегка. У людей, участвующих в симбиозе, значительно повышается регенерация, и она сглаживает этот побочный эффект, однако та же трансформация серьезно изнуряет ваш хрупкий организм и истончает сердечную мышцу. Несколько раз подряд или даже каждый день в течение месяца – и мы с тобой распрощаемся. Да, ты такая же, как остальные. Тебе тоже нужна власть, ты тоже жаждешь контролировать свою и чужие судьбы.

Я сидела, зажмурившись. Было ужасно осознавать, что он видит даже самое потаенное, самое неприглядное: злость, страх, зависть… тьма будто бы сразу заполонила разум, проникла в каждую мысль. Отец всегда сильнее любил Рене. Нари до конца дней будет видеть во мне симбионта – угрозу для остальных и для него самого. Сев за руль, я обязательно не справлюсь с управлением...

- Ладно. Думай, как тебе угодно.

В бесконечном потоке сумбурных мыслей сразу воцарился покой. Почему это должно меня волновать? Разве имеет смысл притворяться перед тем, от кого не отделаться до самой смерти? Пусть узнает мои худшие черты и постыдные желания, пусть презирает и насмехается. В конце концов, здесь он – всего лишь моя тень, которую никто и никогда не увидит.

Я подняла с пола сумку и вытащила телефон. Как и ожидалось, он был разряжен. Если прошло три дня, а Франциско говорил именно о трех, я пропустила всего лишь один экзамен. Не слишком критично, хотя и неприятно. Кровавые глаза с многослойной радужкой вновь впились в мои, но на сей раз Аббадон не стал озвучивать, что еще обнаружил в моей голове. Сказал только:

- Попроси, и ты легко выйдешь на улицу. Сломаешь стену, пройдешь насквозь – как захочешь.

- Придется тебе голодать, - я принялась возиться с неуступчивым замком входной двери, для начала вставив в него кухонный нож.

- Мы не питаемся кровью. Мы ее накапливаем.

- Зачем?

- С ее помощью мы перемещаемся в другие миры. Она – валюта, и именно ты заплатила, чтобы призвать меня сюда.

Я с разочарованием отложила свой инструмент: ничего толкового так и не вышло. Не учили меня взламывать замки. Аббадон висел под потолком в коридоре, на редкость довольный и словоохотливый. Он уже давно распознал в моих глазах желание выбраться из чужой квартиры и теперь смиренно ожидал, когда к нему обратятся за помощью.

С тяжелым вздохом я вернулась на кухню, чтобы сжевать второе яблоко. Только полезла в холодильник, как вдруг замок в прихожей звучно щелкнул, открываясь, и в помещение ворвалось сразу несколько спорящих голосов.

- Ты поступил безответственно, Франциско, - первым передо мной очутился мужчина с седыми прорезями в волосах. Он был худ, его лицо покрывали морщины. Поймав его печальный взгляд, я смутилась и сделала робкий шаг назад. – Добрый день, Андреа.

- Здравствуйте…

На его лбу переливались капельки пота: летнее солнце Далласа не щадило никого, - однако он все равно был в длинном рукаве. Судя по отсутствию реакции на пролетевшего мимо Аббадона, его мужчина не видел. Франциско появился в гостиной вторым, а за ним зашла фигуристая блондинка с пухлыми губами, обведенными ярко-розовой помадой. В ней я моментально опознала девушку с фотографии, которую мне на озере чуть больше месяца назад показывал дядя Джек.

- Я