Царьград. Гексалогия - Андрей Посняков

Смел ли я ждать тебя?

Ты ли со мной,

Царь мой, природный царь?

Еврипид «Геракл»

…руки.

Крепкие, надо сказать, руки. И ловкие! Если бы старший тавуллярий не обладал кое‑какими специфическими навыками – скрутили бы вмиг! Ну а так сразу не вышло!

Резко рванувшись влево, Алексей тут же переместил центр тяжести на правую ногу и – не вырываясь, как от него могли бы ожидать – нанес сильный удар левой ногой.

Кто‑то жутко завыл, Лешка не знал, кто – он вообще видел всех этих парней впервые. Впрочем, рассуждать было сейчас некогда.

Оп! Нырнув вниз, старший тавуллярий кувырнулся через голову, вырвался и, прислонившись к стене, быстро оценил обстановку. Нападавших четверо. Крепкие молодые парни. Оружия при них не видно, только веревки… нет, у крайнего на боку сабля!

Прыжок – удар!

Нападавшие, видать, не ожидали подобной прыти! Однако быстро опомнились – двое переместились к стене, двое – с разных сторон осторожно подходили к Лешке. Двигайтесь, двигайтесь…

Алексей дернулся вправо… влево… Вытащил из ножен кинжал и… бамп! Скрестил его с узким лезвием короткого меча! Ага, у них оказался меч… Ладно!

Носком ноги под колено меченосца – удар! Резкий и сильный, как прыжок затаившегося в засаде тигра.

Враг застонал, скривился, но меч из руки не выпустил – впрочем, сейчас ему было не до меча. Как и Лешке…

Он живо отскочил в сторону и неожиданно напал на тех, кто стоял у двери…

Удар! Удар! Удар!

Старший тавуллярий пытался достать их кинжалом, но не тут‑то было – у тех тоже оказались ножи! Широкие – с ладонь – дагассы, откуда такие и взяли‑то? Штукатурку такими ножиками класть хорошо, вместо мастерка, а действовать в уличном бою – трудно, тем более – здесь, в комнате.

А вообще, пора сматываться! Да ведь сейчас не было никакой необходимости вести кровавый бой с численно превосходящим противником. Зачем? Когда можно просто убежать… Нет, не в дверь, как подумали вражины, едва Алексей дернулся в ту сторону… Они тоже кинулись туда же всей кучей, а Лешка того и ждал…

Сгруппироваться!

Упасть!

Броситься под ноги!

Ага! Кто‑то ударился. Кто‑то кого‑то сбил…

И вот оно – окно!

Прыгнув ногами вперед, Алексей вышиб ставни и, вылетев на улицу…

…застыл под прицелами арбалетчиков.

Их было много – аж целых шесть! Не больно‑то повозникаешь.

– Поднимайся, – выйдя из‑за спин воинов, повелительно приказал высокий молодой человек в богатом плаще. – Медленно! Руки вытяни вперед… И так же медленно положи кинжал на землю… Я сказал положи, а не брось! Ну вот, так хорошо. Ну, здравствуй, Алексий. Мы уж тебя обыскались! Сказать откровенно – не чаяли уже и свидеться.

– Здравствуй, здравствуй, господин Злотос. – Встав на ноги, Алексей скривился. – Вижу, ты все процветаешь?

– Да, как бы ты ни завидовал! – Голос куратора стал злым, а во взгляде скользнуло бешенство. – Знаешь, тебе вовсе не приказано обязательно брать живым…

Какая‑то гнусная мысль вдруг шевельнулась в душе Злотоса, и Лешка прямо‑таки почувствовал ее обжигающий холод. Обжигающий холод смерти!

И Злотос догадался, что Лешка почувствовал… Куратор повернулся к ближайшему воину, протянув руку, взял арбалет…

Алексей недоумевающе хлопнул ресницами: что же, они сейчас его вот так, прямо средь бела дня, на глазах у прохожих… Впрочем, прохожих‑то и не было – дело происходило во дворе доходного дома. И забор имелся солидный. И никого… Даже этот шпион Агафон куда‑то делся, видать, успел уже уехать. Ничего – расколоть трактирщика, видать, у того с лазутчиком какие‑то дела. Какие?

Ох, не о том сейчас думать надо. О другом – о собственной жизни.

Ладно… Ты прицелься, прицелься, Злотос… а там поглядим. Бог не выдаст, свинья не съест.

Сжавшись, словно пружина, старший тавуллярий приготовился к прыжку… Пора уже было, пора, тем более – какой‑то большой отряд уже входил в ворота.

– Опустите арбалет, Хрисанф, – неожиданно скомандовал глава отряда. – Ну!

Злотос нехотя опустил оружие, в глазах его промелькнуло сожаление и обида.

– Филимон!!! – узнал бывшего начальника Алексей. И тут же поправился: – Виноват, господин протокуратор!

Между прочим, полковничий, а в чем‑то – и генеральский – чин!

– Господин Злотос, отправьте воинов для дальнейшего несения службы.

– Но… Мы только что задержали важного государственного преступника…

– Все будут поощрены, не сомневайтесь. А с государственным преступником уж позвольте разбираться людям, гораздо старше вас по занимаемой должности.

Злотос скривился, но промолчал – сила сейчас была отнюдь не на его стороне.

– На ле… во! – жестко скомандовал он и, не оглядываясь, вышел вон со двора вместе со своими стражниками.

Да, надо признать, куратор Хрисанф Злотос умел держать удар.

– Алексей! Лекса!

Услыхав знакомые голоса, Лешка оторвал глаза от высокого начальства:

– Иоанн! Велизар! Панкратий! Ха! И вы здесь, близнецы‑братья?! Откуда, черт побери?

Кто‑то из близнецов – Лука или Леонтий – рассмеялся:

– Зевка привел. Сказал – тебе требуется наша помощь.

– Мы сначала не поверили, но…

– А ну тихо все! – пощипав свои длинные усы, повелительно бросил Филимон. – Как‑никак, обвинения с него еще никто не снимал.

– Так вы, господин протокуратор, что же, верите, что…

– Я сказал – тихо. Алексей, – поедешь сейчас со мной. Думать будем. И говорить – с кем надо.

Махнув на прощанье рукою, Лешка залез в просторный возок протокуратора.

Филимон – ныне представляющий собой самое высокое начальство – всю дорогу молчал, пресекая все попытки завязать разговор и хоть что‑то выяснить быстрым упрямым взглядом. Лишь когда вышли у главного здания ведомства близ церкви Святой Ирины, процедил:

– Скоро все узнаешь!

Стоявшие на страже воины в блестящих панцирях и шлемах отдали алебардами честь. Хмуро кивнув, господин Гротас – а за ним и Алексей – быстро пересек громадную полутемную залу с затянутыми плотными портьерами окнами и, поднявшись по неприметной винтовой лесенке, лично распахнул дверь просторного кабинета.

– Хоромы! – Застыв на пороге, Лешка восхищенно присвистнул. – Как есть – хоромы. Ну живут же люди… Точнее – обожаемое начальство!

– Не язви, а?

– Да нет, я вполне серьезно.

Старшему тавуллярию и в самом деле понравился изысканный уют кабинета – большой и удобный, заваленный бумагами стол с золоченым подсвечником, обитые темно‑зеленым бархатом стены, шелковые портьеры на окнах, отделанный деревянными плитами пол. В красном углу висел целый иконостас в золотых окладах.

– Садись, что встал? – Хозяин кабинета кивнул на длинную лавку и позвонил в стоявший на столе колокольчик.

– Что изволите, господин протокуратор?

В дверях тут же появился секретарь – прилизанный юноша в черной, с серебряной отделкой далматике.

– Никого ко мне не пускать. Да, и пусть принесут вина. Смотрите только – разбавленного.

– А я бы и неразбавленного с удовольствием выпил, – дождавшись, когда секретарь уйдет, пошутил Лешка.

Филимон отмахнулся:

– Да уж, знаю я вашего брата! Ну? Спрашивай же – вижу, что давно хочешь спросить.

– Тогда, может быть, вы уже знаете и мои вопросы?

– Конечно, знаю – что тут знать‑то? – Протокуратор неожиданно расхохотался.

– Николай? – вспомнив своего «сыскаря», быстро спросил Лешка.

– Да, он тоже сообщил. К тому же ты зря показался в гавани Феодосия – там тебя многие помнят. Я сначала не поверил… Но все же предпринял кое‑какие шаги. Связался с нашими – с Никоном, Иоанном, Панкратом… И тут как раз подоспел Зевка. Надо сказать – весьма кстати.

– Так вы… – Алексей уже боялся спросить. Но все же… – Так вы не верите в то, что я…

– Конечно, нет! – всплеснул руками протокуратор. – И с самого начала не верил. Более того, в твою виновность сейчас не верит и сам базилевс!

– Базилевс!!!

– Именно. Правда, пришлось постараться, чтобы его убедить – наш император, знаешь ли, человек упрямый. Правда – и не дурак. Знаешь, в чем ошиблись твои враги?

– Интересно.

– В одной очень важной мелочи, по здравом размышлении, хорошо видимой всем.

Алексей хмыкнул и пожал плечами:

– В какой же?

– Рылом ты для заговоров не вышел – вот в какой! – покусав ус, со смехом пояснил Филимон. – Что брови нахмурил? Именно что не вышел… Должностью! Ну, скажите на милость, какой из тебя заговорщик, коли тебя к базилевсу никто и на десять миль не подпустит? Лазутчик – еще может быть, но глава заговора… С таким же успехом и цирюльники с Артополиона могут заговоры плести – только что от их действий толку? К тому же ты, кажется, не сидел просто так, а? Отыскал истинного заговорщика? Агафон Карабис?

– Господи… Так вы все знаете!