Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

предстояло спуститься к морю, сесть на корабли и достичь берегов Архея. По подсчетам следопытов Сакрума им нужна была неделя, чтобы спуститься к морю, и около трёх недель, чтобы обогнуть восток Архея и доплыть до юга.

Марк ехал верхом рядом с Сакрумом, его Братьями, которые утраивали охрану Вассаго. Марк беседовал с Сибелиром и часто к их беседам присоединялся целитель Аамон, Басил или Рабинара. В мальчике Баале царевич Авалара нашел друга, и дети почти не отходили друг от друга.

Отряд с фавнскими женщинами и детьми двигался довольно медленно, и Сакрум ругался, однако терпел — горная тропа была узкой и опасной, особенно ночью. По утрам открывались изумительные по красоте картины. Холодное солнце озаряло горы, ласкало свинцовые тучи всполохами своих огненных локонов. В мире был апрель.

Фавны были на удивление понятливы, посему не пели, приветствуя луну, стремясь соблюдать тишину, но они глядели на нее, словно завороженные, и пели шепотом. Шамширцы презрительно фыркали, но Марку нравилось слушать этот мелодичный шепот. Ему казалось, что он находится в старинной легенде. Он был частью её. И сердце его набухало от восторга.

«Мои деды и отец будут гордиться мною… — думал Марк, задумчиво улыбаясь. — Обо мне не станут говорить, что я — баловень судьбы, что зря растрачиваю казну государства на свои утехи. И Ишмерай тоже может мной гордиться…»

— Почему ты улыбаешься?

Рабинара подъехала к нему и тоже улыбнулась. Её волосы были заплетены в толстую золотую косу, которая спускалась ниже пояса. На ней был теплый колет, теплые штаны и сапоги с высоким голенищем, а также теплый черный плащ. Черное шло к ее бледному лицу и светлым волосам. Сегодня она показалась Марку хорошенькой.

— Мы нашли владыку Авалара и теперь едем в Архей, — ответил Марк. — Это ли не радость, Рабинара?

— Мы едем в Архей, и ты даже можешь попасть домой, если… — она понизила голос. — Мы сбежим втроем: ты, я и мой брат.

Марк пристально поглядел на неё. Он несколько дней обдумывал это предложение. Соблазн сбежать и вернуться в Кеос был слишком велик. Он не сомневался в том, что Рабинара сможет ускользнуть от погони шамширцев. Однако он не мог оставить Атанаис. Его побег мог ужасно отразиться на ней. И его смущало то, что Рабинара желала получить взамен: домик в Кеосе и, должно быть, денег. Он мог бы купить ей роскошный особняк и искупать в деньгах, но этого ей было мало, и она доходчиво намекнула ему об этом.

— Рабинара… — тихо произнёс Марк. — Мы не можем сбежать. Иначе Сакрум перебьет горстку фавнов, которых нам удалось спасти с таким трудом.

— Из-за нас? — скептически фыркнула девушка.

— Я должен убедиться, что Вассаго и остальные фавны добрались до Карнеоласа, что они переданы под защиту его короля.

— Ты никому ничего не должен! — фыркнула Рабинара. — Эти фавны не твой народ! Почему ты так защищаешь их?

— Я обещал защищать их, — ответил Марк твердо и даже резко. — И я не смею отказываться от своего обещания.

Лицо Рабинары приняло знакомое негодующее выражение. Она по-прежнему не понимала его, не понимала его убеждений.

Чем быстрее приближались они к морю, тем холоднее дули ветры. Путники одевались теплее, а костры грели только если усаживались к ним вплотную. Фавны, не привыкшие к таким долгим переходам, сносили тяготы пути весьма стойко.

Марку, Баалу и даже Басилу нравилось проводить время в обществе фавнов. Баал с удовольствием слушал сказки, рассказываемые Сибелиром или Вассаго, но Марку больше нравились легенды, основанные на истории. Вассаго рассказывал, что с тех пор, как его предки достигли иной земли три сотни лет назад, на троне Авалара было много царей, осмелившихся называть себя новым мессией, готовым привести народ к былой славе, но существует легенда, согласно которой к славе Авалар приведет Луна и Солнце. Они забудут свои разногласия, объединят силы и станут благословением для истерзанного народа. Луной считалась царица Атаргата. С самого её рождения на неё возлагали большие надежды, но она погибла, и теперь надежды возлагали на Вассаго, последнего из рода Цавтат, которая вывела их в другие земли и начала новую историю своего народа.

Вассаго был разумным мальчиком и порой говорил вещи, которые удивительно было слышать из уст столь юного правителя. Он никому не верил, кроме Сибелира, он лишь его брал за руку и, казалось, лишь его любил. Марку было любопытно узнать, чем заслужил подобное доверие Сибелир, однако он не смел задавать подобных вопросов. Это не его дело.

А утром Марка выдернул из глубокой дремы пронзительный крик, преисполненный ужаса. Марк, наученный опытом путешествия с шамширцами, проснулся чрезвычайно быстро, вскочил и уже был вооружен за пару секунд.

В лагере шамширцев царила паника и ужас. Он видел огромные черные существа, окружавшие лагерь, рычащие, низко пригибающиеся к земле. Они рычали, повизгивали, лязгали своими массивными челюстями, выставляя напоказ длинные чёрные клыки.

Марк помнил их. Порой ему даже снилось, что он убивал их. То были демоны Кунабулы, ошибки быть не могло. Они пришли за фавнами. Они напали на Кеосский отряд год назад, они разлучили Марка с Ишмерай.

Шамширцы, должно быть, никогда не видевшие подобных существ, застыли, словно не ведая, что делать и как с ними бороться.

Фавны кричали, женщины пытались спасти своих детей. Сибелир вооружился огромным мечом, закрывая собой повелителя Авалара. Сакрум преступно молчал и не отдавал приказа биться. Приказал только защищать Алаштар.

Марк ясно видел, что если не вступить в бой, демоны начнут убивать.

Он прыгнул перед одним из них. В одной руке он держал меч с узким клинком, в другой — недавно заточенный Басилом боевой топор. Марк сражался с демонами лишь однажды — и этот единственный раз оказался для него неудачным. Он не имел ни малейшего представления, каким образом ему следовало бороться с этим противником. Однако он не смел отступать или медлить, посему кинулся к нему, увернулся от его массивной когтистой лапы и всадил топор врагу немногим ниже головы. Демон заверещал, покачнулся, встряхнулся, и топор упал на землю, пролив ядовитую кунабульскую кровь. Тогда Марк вновь кинулся к врагу и всадил ему меч в один из глаз. Сдавленно рыкнув, тварь повалилась на бок и затихла.