Награда для Героя - Su.мрак

Перед тем, как провалиться в беспамятство, Драко ещё успел увидеть, как почти ползком метнулся к жене его крёстный, а двужильный Блэк стёр основные линии «звезды», окончательно завершая ритуал, затем в глазах все померкло.

Панси отступила назад, прижимаясь вспотевшей спиной к прохладе камня, и, не удержавшись на подгибающихся ногах, сползла по стене на пол: «Уфф! Думала, не выдержу…» В безвольную руку кто-то — кажется, тот самый Ник — вложил фиал с Укрепляющим и, увидев, что у неё не хватает сил самой поднести его ко рту, почти насильно влил зелье в рот ведьмы. «Ох-х, Укрепляющее — это, конечно, хорошо, но лучше бы он дал что-то покрепче». Ворчание ворчанием, а зелье оказало-таки своё положительное действие, превратив противно трясущееся желе в привычные мышцы. И тут прямо под носом у неё материализовалась обычная маггловская фляга, а непривычно участливый голос «Ублюдка» произнёс:

— На, хлебни.

Панси неловко ухватила флягу дрожащими пальцами, решив не лезть в бутылку от внезапно предложенной помощи, и, запрокинув голову, сделала большой глоток бурбона, тотчас же едва не задохнувшись: в голове словно взорвался огненный фейерверк, а по пищеводу в желудок потёк жидкий огонь, посылая тепло сведённым судорогой мышцам.

— Ух! Спасибо.

— Обращайся.

— Я… подумаю… — голова ведьмы приятно кружилась… хотелось любить весь мир… даже этого Мордредового Басти, но больше всего на свете хотелось уснуть, хоть на этом симпатичном каменном полу… и Панси не стала перечить своему желанию.

Никто из них уже не чувствовал и не помнил, как следивший за их безопасностью Ник вызвал людей, отлевитировавших всех переживших ритуал по отведённым им комнатам. Семеро магов отсыпались целые сутки, напрочь проспав и трёх сов, направленных в крепость Ассоциацией с предложением договора, и появление делового молодого человека с фамильным перстнем Паркинсонов на руке. Проснулись они только в понедельник к полудню. Сов отправили восвояси без какого либо ответа, решив немного «помариновать» Ассоциацию, чтобы впредь лишить её руководителей намерений решать подобные вопросы силовыми методами. Алекса Паркинсона, высокого темноволосого двадцатисемилетнего мага с открытой улыбкой и вполне одобряемой местным населением помешанностью на работе, встретили с распростёртыми объятьями. Впервые за последние сорок восемь часов все собрались за подготовленным к их пробуждению праздничным столом, чтобы отметить освобождение Гермионы Принц от рабских уз и обсудить намеченную на вторник вылазку в Европу. Гарри, соскучившийся по Люциусу, хотел, было, незаметно исчезнуть, но был отловлен лучшей подругой и препровождён за ломившийся от яств стол. В череде тостов и разговоров вчерашняя боль и усталость были позабыты, и Блэк с удовольствием перекинулся парой слов с Панси, уже успевшей засечь на территории крепости украшения-артефакты, сделанные Люком, и горевшей желанием познакомиться с молодым талантливым мастером. Её брат расспрашивал его о Европе. Басти травил анекдоты. Драко в лицах рассказывал о войне с «конторой». Всё было бы просто замечательно, если бы не одно «но»: с каждой минутой, проведённой за этим столом, в груди Гарри нарастала смутная и непонятная тревога.

Что-то шло не так. Но сканирование окружающего крепость пространства ничего не дало. Встревоженный его поведением Северус проверил всё ещё раз и снова ничего не нашёл. Но тревога продолжала нарастать. Полный дурных предчувствий Блэк, распрощавшись с друзьями и договорившись встретиться с ними на следующий день в поместье Малфоев, портключом переместился в «Эдельвейс»:

— Люциус? — оглядев гостиную, Гарри метнулся в спальню. Лист пергамента, лежавший на столе, сразу же привлёк его внимание, а написанные любимым человеком слова и свернувшаяся тонкой змейкой цепочка «Удачи Малфоев» заставили замереть на месте. Нет, вопреки опасениям Люциуса, преданным он себя не чувствовал. После побоища в Лабиринте ярое нежелание иметь что-то общее с предавшей его страной как-то выгорело, рассыпалось прахом. Замирать сердце в тревожном предчувствии заставляло совсем другое — страх за жизнь любимого человека.

Гарри направился, было, к двери, чтобы найти Асторию и выяснить у неё все подробности событий, произошедших в его отсутствие, как в кармане мантии завибрировало Сквозное зеркало, и встревоженный голос Фейрфакса разорвал тишину пустой спальни:

— Шеф! Шеф! Тревога! Только что с нами связался Виктор Боуи… Ситуация 000! Повторяю, ситуация 000!

«Высший код опасности? Что там могло случиться?» — Блэк привычным движением выудил из кармана артефакт связи:

— Блэк на связи. Что произошло?

Глава 6. Дежа вю

Старший Аврор Боуи второй раз за день шёл по коридорам Министерства и мысленно костерил себя на чём свет стоит: «Раззява! Рец тебя толкнул забыть папку с отчётами в кабинете Министра! Теперь вот снова придётся лицезреть его слащавую рожу!» Скользкий, будто патокой намазанный, Мальвуазьен уже сидел у заместителя начальника Аврората в печёнках. Да и, по правде сказать, и у половины его коллег тоже. Ну не уважали боевые маги этого манерного двуличного хлыща, прорвавшегося к власти на волне популярной два года назад кампании по ограничению влияния силовых ведомств. И на то были свои причины. Доказательств, конечно, не было, но не одному Виктору казалась подозрительной лёгкость, с которой малоизвестный кандидат в Министры обошёл в предвыборной гонке её потенциального фаворита, графа Сент-Клера. Да и как можно уважать человека, готового при первом же проблеске опасности для себя лично полностью откреститься от своих слов и свалить решение проблемы на подчинённых?

Вот и сегодня утром Боуи с Мюрреем так торопились покинуть кабинет Министра, что Вик забыл одну из папок с отчётами на столе Мальвуазьена. Теперь хочешь — не хочешь, а приходилось возвращаться и растягивать губы в улыбке в ответ на фальшивое радушие главы государства. На входе в приёмную Боуи привычно проигнорировал внимание двух постоянно отиравшихся там мутных типов — частных охранников Министра. Наличие у главы Магической Франции вместо обычного подразделения охраны, состоявшего из авроров, «серой гвардии», набранной из магов, в чьих личных делах стояли тщательно затёртые упоминания о неладах с законом, тоже не прибавляло Мальвуазьену популярности. И если «ферзёвцев» авроры научились уважать за профессионализм и умение работать, то прихвостни Министра, обделывавшие для него всякие сомнительные делишки, вызывали у служак лишь чувство брезгливости.