Творения - Кирилл Александрийский

Палладий. Ты хорошо сказал. И так как наша цель — трудиться над этим, то продолжай и, собирая удостоверения на каждое положение из Священных Писаний, постарайся сказать мне, каким образом возможно надлежащее исполнение любви к ближнему.

К. Весьма обширен путь, ведущий нас к нему. Ибо написано: «Твоя заповедь безмерно обширна» (Пс.118, 96); а искусство во всем совершаемом не иначе, я думаю, мог бы приобрести кто–либо, как посредством закона: так как он дан нам в помощь, как изрекло пророческое слово (Ис.8, 20). Посему, возбуждая нас к непрестанному воспоминанию об узаконенном, Законодатель говорит: «положите сии слова Мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над глазами вашими; и учите им сыновей своих, говоря о них, когда ты сидишь в доме твоем, и когда идешь дорогою, и когда ложишься, и когда встаешь; и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих, дабы столько же много было дней ваших и дней детей ваших на той земле, которую Господь клялся дать отцам вашим, сколько дней небо будет над землею» (Втор. 11, 18–21). А что значит: «навяжите я на руки ваши, это ясно показал он в книге Чисел. Ибо так написано: «И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им, чтоб они делали себе кисти на краях одежд своих в роды их, и в кисти, которые на краях, вставляли нити из голубой шерсти; и будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их, и не ходили вслед сердца вашего и очей ваших, которые влекут вас к блудодейству, чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои и были святы пред Богом вашим. Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из земли Египетской, чтоб быть вашим Богом: Я Господь, Бог ваш» (Чис.15, 37–41). Итак, благоразумно повелевши наперед, чтобы мы написали закон в сердцах, затем, зная тяжкий недуг умозабвения, повелевает начертать заповеди, как бы на таблице, на порогах; также и на правую руку навязывать записи, носящие в себе закон и имеющие вписанным откровение; кроме того, считает не бесполезным, чтобы и на самих одеждах висели кисти и нити яхонтового цвета.

П. Но каким же образом могут напоминать нам о Божественных законах кисти и яхонтовые нити?

К. Не признаешь ли ты, что закон изречен был древним загадочно и начертан как бы в тенях?

П. Признаю.

К. Итак, то, что яхонтовые нити были привешены к кистям и к самой руке, не есть ли намек на то, что должно мыслить и делать небесное и памятовать о законах свыше? Индийскому, если не ошибаюсь, камню (говорю о яхонте) приписывается тело как бы эфирное, смешанное из света и тьмы и в глубине имеющее как бы нечто подобное воде, представляющее вид чего–то дрожащего и текучего. Итак, закон предусмотрительно установил, чтобы яхонтовые нити висели и на одеждах и на руке, как бы возглашая так: да будет тебе одеждою ума и облачением рассудка провещание с небес и решителем правых дел — закон! Ибо рука есть символ дела; совершаемое же нами законно, без сомнения, не подлежит укоризне и не относится к левой стороне, то есть к порочности. Поэтому фарисеи увеличивали «воскрилия» свои и расширяли «хранилища своя» (Мф.23, 5), то есть записи, привязанные к правой руке. Впрочем, они подвергнуты были Христом осмеянию, как делающие это по причине славолюбия, а не для напоминания о законе. Таким образом, несомненно, можно, исполняя закон, беззаконновать, если кто неправильно пользуется законом. И об этом–то, я думаю, сказал Соломон: «есть не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя?» (Еккл.7, 16). Итак, надобно написать Божественную заповедь в уме и сердце; пользу этого ясно показывает божественный Давид, говоря о всяком праведнике: «закон Бога его в сердце его, и не запнутся стопы его» (Пс.36, 31). Ибо, я думаю, очень ясно, что у кого Божественный закон пребывает в уме, тот, несомненно, будет и хорошо утвержденным, и в добродетели устойчивым.

П. Так именно.

К. Итак, продолжительное и постоянное попечение о законе приводит к пути правому, или, что то же, к угодному Богу, отгоняя от души человеческой как бы некоторую мглу и туман — забвение. И этим не ограничивается Законодатель, но, придумывая сверх того нечто еще лучшее, предлагает как бы некоторую приманку для возбуждения охоты к труду — надежду всего достожеланного. Он сказал: «Если вы будете поступать по уставам Моим и заповеди Мои будете хранить и исполнять их, то Я дам вам дожди в свое время, и земля даст произрастения свои, и дерева полевые дадут плод свой; и молотьба [хлеба] будет достигать у вас собирания винограда, собирание винограда будет достигать посева, и будете есть хлеб свой досыта, и будете жить на земле [вашей] безопасно; пошлю мир на землю [вашу], ляжете, и никто вас не обеспокоит, сгоню лютых зверей с земли [вашей], и меч не пройдет по земле вашей» (Лев. 26, 3–6). Понимаешь ли, какой заботы и милости удостаивает Он честного и трудолюбивого и руководимого уважением к закону? Он обещает даровать ранний и поздний дождь, постоянное благоплодие и избыток хлеба, обильное пользование снедью и кроме того — мир. Ибо истинному хранителю закона и неослабному любителю того, что угодно Богу, по справедливости даруется упоение обилием небесных благ. Духовное и свыше ниспосылаемое утешение, орошая, подобно дождю, душу праведного, как бы тучную и плодородную землю, весьма радует ее, потому что делает ее способною производить неиссякающий и разнообразный плод благочестия пред Богом; а мир ее венчает, доставляя постоянство благополучия. Так и Павел пишет: «и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши» (Флп.4, 7). Итак, получивший от Бога таковые щедроты будет проводить жизнь свободную от войны и мирную, потому что враг уступит — падет и дойдет до ничтожества всякий противовосстающий, диавольское нападение будет недействительно и всякий страх легко удален будет. Такое же узаконение мы найдем написанным и во Второзаконии: ибо, немного изменивши речь, (Законоучитель) сказал: «Если вы будете слушать заповеди Мои, которые заповедую вам сегодня, любить Господа, Бога вашего, и служить Ему от всего сердца вашего и от всей души вашей, то дам земле вашей дождь в свое время, ранний и поздний; и ты соберешь хлеб твой и вино твое и елей твой; и дам траву на поле твоем для скота твоего, и будешь есть и насыщаться» (Втор. 11, 13–15). Итак, попечение о законе водворит в душах наших искусство и стройность в исполнении того, чего хочет Бог, а стремление к обетованному делает сносным труд, соединенный с добродетелями.

П. Правда; я по всей справедливости соглашусь с этим. Но, друг мой пора говорить о том, каким образом можно исполнить закон о любви к ближнему.

К. Действительно, надобно приступить к этому. Говорим, следуя Священным Писаниям, что Владыка всяческих Бог повелел Моисею созвать народ и собрать его чистым и освященным под горою, называемою Синай. Он повелел омыть одежды и три дня воздержаться от удовольствия с женами, обозначая посредством чувственных и видимых предметов мысленные. Ибо нам прилично идти, так сказать, пред лицо Божие, блистая как бы светлыми одеждами, похвалами добродетелей, украшаясь светлым настроением духа и будучи свободными от всякой плотской любви и земных осквернений, идти с помощью детоводящего нас закона, подобно как древние, несомненно, детоводимы были Моисеем: так как бывшее тогда было образом более истинного и детоводительство чрез премудрого Моисея прообразовало древним воспитание чрез закон, приводящий ко Христу. Кроме того, достойно замечания, думаю, и то, что дело и лицо долженствующего детоводительствовать превосходно намечено в лице Моисея: потому что не себе самому представил он народ, но Богу как Законоположнику, Учителю и Советнику того, что надлежит делать. Так и нас не к себе привел закон, детоводительствовавший посредством буквы, но к сошедшему ради нас с неба Богу Слову. Кажется ли тебе, что слово наше идет по следам истинных мыслей?

П. Конечно.

К. Итак, написано: «И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась; и звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог отвечал ему голосом» (Исх. 19, 17–19). Что Бог сошел на гору, это весьма ясный знак того, что ин приходит не к низким умом и водворяется не у тех, которые имеют земные и обращенные долу мысли, но у тех, у кого Ум воспаряет на высоту и, как бы держа высоко голову, презирает человеческое и созерцает только то, что у Бога. Это же может означать и иное, именно, что знание о Боге высоко и превосходит наши силы и что оно доступно, может быть, хотя отчасти, только тем, которые стараются летать в высоте, по написанному: «птенцы суповы (коршуна) высоко парят» (Иов 5, 7). Вместе с тем пойми, что Бог, установляя ветхий закон древним, сошел не туда, где был народ, но на высоту и далеко от него. Ибо он еще «далече» отстоял, по гласу Псалмопевца (Пс.9, 22), пока Единородный не был еще с нами во плоти и не снисходил до истощения: потому что не для древних, но для нас соблюдено было таинство. Что касается до славы, очам являющейся, Он был с нами, оставивши высоту Божества, и обращался с нами, как один из нас. — Бог сошел в виде огня, ибо нужно было, чтобы имевшие быть детоводимыми принуждением и законом верно знали, что если они захотят быть легкомысленными, то будут иметь дело с огнем; потому что не из добровольной любви и свободного решения ума совершаемо было древними боголюбезное, но как бы по принуждению и страху: дух, бывший в них, не был духом свободы и «сыноположения», но духом рабства «в боязнь» (Рим. 8, 15). — Гора дымится вследствие схождения на нее Господа в огне. Это, я думаю, и воспевается в Псалмах: «И мрак сделал покровом Своим» (Пс.17, 12). С другой стороны, дым может означать для нас и слезы, которые непременно будут проливаемы за презрение (закона): ибо от прикосновения дыма из глаз выступает влага. Если же кто захотел бы иначе понимать предлежащее к рассмотрению, тот пусть считает огонь за освещение, происходящее чрез закон, впрочем не без мрака, потому что закон темен и не ясен и тень от буквы густа и может помутить око разума. — Звуки, исходящие из трубы, становились сильнее и сильнее, потому что вначале голос закона был слаб и едва звучал; когда же пришло к нам Слово и воссиял Еммануил для научения евангельского, звуки сделались сильнее: Христос провозгласил громко и внятно, голосом, проходящим по всей вселенной. Он Сам говорит гласом Давида: «Слушайте сие, все народы; внимайте сему, все живущие во вселенной» (Пс.48, 2). Между тем в то время голос закона не проходил в другие места и не тайноводствовал все народы, а оглашал одну только страну иудеев и детоводил один народ Израильский. — Далее сказано: «Моисей глаголаше, Бог же отвещаваше ему гласом». Ибо испрашивал закон Моисей, как служитель, как посредник и пособник Божественных откровений; а Бог отвечал своим гласом, то есть чрез Сына: потому что голос и Слово Отца — Сын. От Него же закон, хотя и сказано, что он чрез Ангелов (Гал.3, 19; Деян.7, 53). Если кто захочет, может слышать Его ясно говорящего: «Который сказал: `вот Я!'» (Ис.52, 6), и: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф.5, 17–18; 24, 35). Таким образом Он называет закон Своими словесами: ибо изрек его глас Божий, как я сейчас сказал, то есть Сын. Затем сказано, что «И сошел Господь на гору Синай, на вершину горы, и призвал Господь Моисея на вершину горы, и взошел Моисей. И сказал Господь Моисею: сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть [Его], и чтобы не пали многие из него; священники же, приближающиеся к Господу, должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь» (Исх. 19, 20–22). Сходит на гору Бог, Который над всем; затем позванный восходит Моисей. Ибо нет возможности, чтобы кто–либо способен был взойти на высоты истинного богосозерцания, если Сам Бог не снизойдет и не сделает Себя доступным нашему разумению. Когда же Он призывает нас, тогда только с трудом мы восходим на высочайшую и как бы выдающуюся над всем вершину, то есть к истинному знанию о Нем, которое подает Христос, открывая нам Отца и Бога. И для толпы гора недоступна (потому что благодать весьма возвышенного знания для многих непостижима), доступна же одним только умеющим идти по ней и, что еще важнее, званным к этому от Бога, как, несомненно, и Моисей. Итак, если кто есть верный и истинный раб в дому Божием (Чис.12, 7), то и он, подобно Моисею, будет избранным и способным быть вблизи Бога по отношению к освящению и ведению. Таким образом мы будем с Ним, говорящим: «а ты здесь останься со Мною» (Втор. 5, 31). Тем, которые увенчаны достоинством священства, Он внушает очиститься, говоря: «да не когда погубит от них Господь» (Исх. 19, 22). Ибо дело священства весьма скользкое и не далеко от опасностей, даже и очень близко, если не является присущею в жизни непорочностью: потому что служащим всечистому Богу прилично быть святыми. Затем сказано: «И Господь сказал ему: пойди, сойди, потом взойди ты и с тобою Аарон; а священники и народ да не порываются восходить к Господу, чтобы не поразил их» (Исх. 19, 24). Восходит Моисей, и не без Аарона который был образом Христа: ибо честен закон во Христе и как святой чрез Него, он близ Бога и с Богом, так как и сам проповедует об Архиерее и Апостоле исповедания нашего, по Писаниям (Евр.3, 1). Итак, закон да будет связан со Христом духовным созерцанием: ибо Моисей услышал: «взыди ты и Аарон. — что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк.10, 9), отделяя закон от созерцания во Христе, прилепляясь к одной только тени и не принимая истину за первообраз прообразов. Запрещается всходить на гору вместе с народом и священному роду. Ибо не тем, которые детоводительствуются в законе и совершают служение еще в тенях, дано от Бога приступать к возвышенным и высочайшим догматам о Нем, но это соблюдено для оправданных в вере и во Христе призванных к послушанию и знанию, много превосходящему древнее. Превосходству знания о Христе удивился и божественный Павел (Флп.3, 8); и Сам Спаситель засвидетельствует об этом, явно говоря о нас и тех, которые от крови израилевой, «для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано» (Мф.13, 11); и об иудеях: «оставьте их: они — слепые вожди слепых» (15, 14). Провозгласил Он еще познавшим Его: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат» (13, 16). Когда же Бог всяческих окончил слова о сем, тогда начинает Он законодательствовать и делать постановления обо всем превосходнейшем. Он так говорит: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20, 2–3). Приличное законам начало сделал Он, говоря, что Он есть совершитель знамений в Египте, безумию владычествовавших противопоставивший, словом сказать, всю тварь, вооруживший дожди и град, явивший перемены стихий, наславший на первородных жалкую смерть, разливший на них (египтян) трехдневный мрак, дарующий, кому хочет, идти посреди волн и без труда сокрушающий противовосстающих. Ибо должно было, должно, чтобы подъемлющие иго Божественной заповеди знали, сколь велико могущество Законодателя и сколь небезопасно для них оскорблять Того, Который все легко может совершить.