Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

со стороны своих. Звуки стрельбы приближались и становились всё ожесточённее, но на удивление по нам ещё не стреляли, хотя на параллельных улицах, а иной раз в метрах ста от нас шла интенсивная стрельба и были слышны крики: как на русском, так и на чеченском – в основном «Аллах Акбар». МТЛБ с потушенными огнями, на пониженной скорости, пощёлкивая гусеницами по асфальту, скользила по городу, который был освещён десятком ракет и осветительных снарядов, мин. Из переулка вынырнула группа солдат, скользнув по нам взглядом, они пересекли улицу и скрылись среди домов. Через минуту там вспыхнула ожесточённая стрельба и чуть дальше с той стороны показались трое боевиков, также скользнув по нам взглядом, они скрылись во дворе большого кирпичного здания. Всё произошло так быстро, что мы не успели открыть огонь, лишь, когда проезжали мимо дома, каждый из нас, в том числе и я, кинули за каменный забор по гранате. Четыре багровые вспышки на долю секунды осветили двор до мельчайшей детали. Мы успели отъехать от дома на пятьдесят метров, когда нам в спину ударило несколько очередей боевиков, заставив дружно повалиться на броню. Отвечать мы не стали, так как на улицу вывалила группа солдат и с ходу атаковало дом, откуда вёлся огонь.

Мы продолжали своё движение среди пуль и выстрелов, постепенно приближаясь к «Минутке». Бой шёл уже вокруг нас: выбегали солдаты с криками куда-то стреляли, также исчезали, потом появлялись другие и тоже стреляли, но уже в другую сторону и что самое интересное – на нас никто не обращал внимание, до тех пор пока мы бесшабашно не выехали на саму «Минутку», где гремел ожесточённый бой. В ста метрах от нас горели две наших БМПэшки и от них, ведя огонь по девятиэтажке, отступали уцелевшие солдаты. С той стороны вывернул танк Т-62 и открыл по позициям боевиков огонь, прикрывая отходящих пехотинцев, но сразу же получил две гранаты в башню, которая была защищена обвёрнутой гусеницей, что и спасло экипаж от мгновенной гибели, третья ударила в корму, но вскольз и взорвалась над двигательным отсеком. Сразу же в районе кормы появилось небольшое пламя и танк, зарычав двигателем, отступил обратно. Теперь боевики сосредоточили часть огня на нашей машине. Судя по огню, они держали под своим контролем только одну девятиэтажку. Пули защёлкали по броне, высекая искры. Одна очередь прошлась по деревянному ящику, разбивая его в щепки. Мы опять повалились на броню и открыли лихорадочный огонь по вспышкам выстрелов, возникающих в проёмах окон. Грохнул выстрел из гранатомёта и граната, высоко пролетев над нами, разорвалась на противоположной стороне площади. Водитель прибавил скорость и МТЛБ, занося на асфальте, через минуту вынесло на проспект, ведущий к дворцу Дудаева, где огонь уже был гораздо тише и везде суетились наши солдаты.

Не останавливаясь, мы проскочили большую часть улицы, нырнули под мост, проскочили

реку Сунжа, и за развалинами гостиницы «Кавказ» свернули вправо. Ещё пятнадцать минут бешенной гонки по ночному городу, и нас остановили на блок-посту, перед аэропортом «Северный». Отсюда мы уже до госпиталя ехали спокойно и не спеша. Во дворе ленинградского МОСНа (медицинский отряд специального назначения) нас встретил дежурный врач с санитарами. Бойцы сразу же на носилках утащили раненого солдата, а я, поддерживая руками голову, сам зашёл к врачу, где меня уже ждал Иван Волощук.

– Майор, всё! Раздевайся. Для тебя война уже закончилась, – такое начало разговора дежурного врача мне совсем не понравилось.

– Как тебя зовут? – Обратился я к врачу.

– Михаил, а что?

– Миша, давай так: я не ложиться сюда приехал. Сейчас ты мне окажешь первую помощь, и я поеду со своим начмедом обратно в полк. Хорошо?

– Ну, ты меня удивляешь, майор, немногие отказываются от госпиталя, тем более после такой контузии как у тебя. Да Иван, ещё сказал, что ты уже отвоевал пять месяцев и заменщик тебе приехал, так что давай не будем испытывать судьбу. Сейчас ты отдаёшь своё оружие, экипировку, моешься: потом мы тебя осматриваем и ложим спать. Вот так всё и будет, – врач безапелляционно всё это высказал, не сомневаясь, что я сдамся. Но не на того он напал.

– Послушай, Миша, меня не на носилках сюда принесли, а своими ножками зашёл, – пальцами, на поверхности стола показал, как зашёл в госпиталь, вызвав смех врачей, но я продолжил на полном серьёзе, – поэтому я сам буду решать: ложиться мне или уезжать. Понятно? А сейчас давай какие-нибудь уколы, таблетки и мы поехали.

Врачи переглянулись, потом дежурный врач сделал последнюю попытку уговорить меня, приведя на его взгляд достаточно веский аргумент: – Да у тебя, через несколько часов мозги поплывут и ноги бросишь в одну секунду.

– Если они поплывут, то пусть они у меня поплывут на передке, а не здесь. А если надо, я сейчас напишу бумагу, чтобы снять с тебя ответственность.

Поняв, что уговаривать меня бесполезно, дежурный врач отдал необходимые распоряжения и вокруг меня захлопотали медсестры. В течение сорока минут со мной провели все медицинские процедуры: вкололи пять болезненных уколов, заставивших меня поморщиться, надавали кучу таблеток и отпустили с богом. То ли от того, что я находился в медицинском учреждение, то ли от уколов, но мне стало гораздо лучше: голова уже не так заваливалась, тошнота исчезла, лишь иногда накатываясь приступами, как и головокружение, но я их задавливал усилием воли. Правда, голова болела всё сильней и сильней, внутри черепной коробки стоял гул, невообразимый шум, свист как в херовом радиоприёмнике, потерявшем волну. Но я об этом молчал, боясь, что меня могут силой оставить здесь: поэтому улыбался и всем врачам говорил, что с головой у меня всё в порядке. Дежурный врач, хмурясь, выписал справку «Форма 100», в которой было написано, что я КАТЕГОРИЧЕСКИ отказался от госпитализации, обозвал меня дураком и скрылся в госпитале, а мы поехали домой. Уже рассвело и в городе стояла тишина: и было непонятно, то ли духи захватили город, то ли их отбили. Доехав благополучно до центра, мы приготовили оружие и на небольшой скорости двинулись в сторону площади «Минутка», но уже на подходе к ней стало понятно, что духов отбили. Везде суетились солдаты, прочёсывающие многоэтажки, по обеим сторонам улицы и частный сектор. На самой площади к чадящим, подбитым двум БМП присоединились ещё две БМП. Подбиты они, наверно, были уже во время штурма девятиэтажки, занятой боевиками: так как ещё горели. Из дома выносили трупы духов и укладывали их в ряд на асфальт, тут же выкладывали и их оружие. Вокруг трупов суетились