Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

В дознание вклинился Медфорд.

— Ваша честь, не хочу быть буквоедом, но у нас всего лишь предварительное слушание. Цель его — установление, есть ли достаточно оснований для того, чтобы утверждать, что подсудимая убила Гаррингтона Фолкнера. Если да, то суд призовет ее к ответу. Если нет, то освободит. Я считаю, что у нас достаточно улик и без дополнительного расследования. То, о чем говорит защита, абсолютно никакого отношения к делу не имеет.

— Почему вы так решили? — спросил Мейсон.

— Я уже объяснил почему, — отрезал Медфорд.

— Ваша честь, — обратился Мейсон к судье, — из показаний сержанта Дорсета явствует, что он собрал улики, которые, как он думал, обличают подсудимую. Другие улики, которые могли бы указывать на виновность другого человека, были проигнорированы. Полиция просто-напросто не думала, что другое преступление связано с убийством Фолкнера, поскольку подсудимая в нем не фигурировала.

— Мы несколько отклоняемся от правил, но я все же хотел бы услышать, что скажет защита об общих обстоятельствах дела, — заявил судья Саммервиль.

— Ваша честь, — начал Мейсон, — у Гаррингтона Фолкнера была пара очень ценных рыб, по крайней мере для него как для коллекционера, а не для рынка рыб. В любом случае рыбы были редкой породы. Фолкнер поставил в своем служебном помещении аквариум, в который поместил этих дорогих серебряных карасей. Он и его компаньон, Элмер Карсон превратились в смертельных врагов. Рыбы заболели болезнью жабр, которая почти всегда фатальна. Том Гридли, который фигурирует в деле, изобрел смесь для лечения этой болезни. Убитый пытался правдами и неправдами заполучить формулу этой смеси. Незадолго до убийства Элмер Карсон подал иск в суд и добился временного распоряжения на запрет переносить аквариум в другое место, на основании якобы того, что он является частью собственности фирмы. Прежде чем оспаривать судебный иск, Фолкнер переправил своих рыб, не трогая аквариума, в дом Джеймса Стаунтона. Принимая во внимание, что подсудимая является подругой Тома Гридли и помогала ему в работе в зоомагазине, который купил Фолкнер, чтобы завладеть формулой Тома, я заявляю, ваша честь, что все эти факты являются неотъемлемой частью дела об убийстве.

Судья согласно кивнул.

— Похоже, что да.

— Мы должны придерживаться буквы закона, — раздраженно сказал Медфорд. — Я заметил, что наш просвещенный адвокат никогда не колебался, дабы ухватить какую-нибудь чисто техническую сторону дела для своей пользы. Законы писаны не нами, и давайте придерживаться их.

— Абсолютно верно, — сказал судья, — я хотел бы тем не менее добавить, что по закону обвинение должно только предоставить достаточно улик, которые бы доказывали причастность подсудимой к совершенному преступлению. В то же время, учитывая ряд странных обстоятельств вокруг дела, суд собирается предоставить подсудимой возможность вызывать свидетелей и задавать им любые вопросы, которые могут пролить свет на факты, приведенные защитой.

— Я хотел бы вновь задать сержанту несколько вопросов по поводу одного документа, находящегося в полиции, — сказал Мейсон.

— Но какое отношение этот документ имеет к убийству Фолкнера? — воскликнул Медфорд.

Мейсон улыбнулся.

— Несколько вопросов сержанту, думаю, только прояснят эту сторону дела.

— Задавайте, задавайте свои вопросы, — прорычал Медфорд. — Спросите его, имеет ли этот документ отношение к убийству.

— Я сам знаю, какие вопросы ему задавать. — Мейсон вновь повернулся к свидетелю. — Сержант, после обнаружения вами трупа Фолкнера в течение вечера вы допросили подсудимую, а также и меня. Вы спрашивали, о чем мы говорили со Стаунтоном и правда ли, что два серебряных карася, которые находились у него, принадлежат Фолкнеру и были вынуты из аквариума в служебном помещении компании, не так ли?

— Да, я задавал такие вопросы.

— Вы думали, что это может пролить свет на убийство?

— В то время мне так казалось.

— А почему же сейчас вы изменили свое мнение?

— Ну, потому, что я сейчас знаю, кто совершил убийство, и если вы перестанете вставлять палки в колеса своими юридическими уловками, мы докажем виновность подсудимой в убийстве.

— Довольно, — прервал Дорсета судья. — Адвокат задает вам вопросы, чтобы, как я понимаю, продемонстрировать предубежденность следствия к подсудимой.

— Совершенно верно, ваша честь, — ответил Мейсон.

— Продолжайте.

— Когда мы вместе с мисс Мэдисон все вам рассказали, в то время факты казались вам достаточно убедительными, чтобы проверить их, не так ли?

— В то время да.

— Так что же все-таки заставило вас изменить свое мнение?

— Я его не менял.

— Вы забрали у Стаунтона доверенность Фолкнера?

— Да, забрал.

— Прошу приобщить доверенность Фолкнера к уликам.

— Я протестую, — вскочил с места Медфорд. — Это не является уликой по данному делу. Защита задает некомпетентные, ненужные, не относящиеся к преступлению вопросы!

— У меня все, — сказал Мейсон.

— Мистер Мейсон, — спросил судья, — вы хотите, чтобы сержант Дорсет остался в суде как свидетель защиты?

— Да, ваша честь.

— Свидетель остается в суде, — объявил судья, — и если у него есть документы, полученные от Джеймса Стаунтона, относящиеся к рыбам, принадлежавшим Фолкнеру, он должен быть готов предъявить их по требованию защиты.