Ксеноугроза: Омнибус - Питер Фехервари

— Оградить нас? — спросил Кангре словно в дремоте, пытаясь разобраться в словах старейшины. Его мысли вдруг стали вялыми, их оплели тени.

— Собиратель, в этом мире есть и благость, и скверна. Кольцо Коронатуса суть божественное оружие: Шпили — его семиклинковый меч, святилища — его живое сердце. Мы же, что приглядываем за ним, связаны с Богом-Императором таинствами, пережившими уже много эпох.

Вирунас придвинулся ближе, глаза его вспыхнули, и мир вокруг Таласки потускнел, а тени в его сознании уплотнились.

— До прихода Спиральной Зари это бремя несли сестры Святого Терния, — продолжил магус, — а прежде них Ангелы Сияющие. Неисчислимое множество иных сил противостояли тьме, что вопит, рыдает и жаждет в глубинах этого мира. — Он встал перед полковником и протянув к нему руки ладонями вверх. — Теперь я взываю к тебе, Кангре Таласка — встань рядом с нами во имя Бога-Императора!

Полковник уставился на Вирунаса, его разум пылал от мучительного великолепия слов старика.

«Я хочу верить, — осознал он. — Это все, чего я когда-либо хотел».

— Внутри вы найдете то, что ищете, — произнес Тразго, указывая на смутный серебряный силуэт впереди. Разбитый корабль лежал в западном углу взлетного поля, там же, где рухнул больше века тому назад. Большая часть его огромного корпуса ушла глубоко в землю, но хвостовая секция все еще торчала наружу. И в серебряной поверхности корпуса зиял темный провал.

— Я не понимаю, — ответила Арикен.

— Поэтому вы все и пришли учиться, — осклабился шиларец. — Не бойся, я знаю дорогу. — Он направился к останкам корабля, но Хайке преградила ему путь.

— Мне это не нравится, — заявила она, и отделение хором поддержало ее. — Я туда не пойду. По крайней мере, ночью.

Арикен сверилась с хроном. Ее подруга была права — уже опустилась истинная ночь.

— Что там? — надавила она на Тразго.

— Истина, — ответил тот. — Если ты, конечно, хочешь ее узнать.

— Прими Священную Спираль Бога-Императора, — умолял Вирунас. — Исполни свое предназначение, Собиратель!

Магус дрожал всем телом от напряжения псионической сети, которой оплетал Таласку — и от безумия, которое он расплетал в душе человека. Полковник уже рыдал, слезы его окрасились алым от полученного откровения и под давлением воли старика, что тянул его к Спирали. Процесс был невероятно тонким и деликатным, но терзал Вирунаса сам Кангре. Душа Таласки была шипастым лабиринтом ярости и ненависти к себе. Пробираться сквозь его мысли было все равно что плыть по грязной, сворачивающейся бесконечными кольцами реке, которая текла в никуда. Вскоре разум самого магуса начал растворяться в ее темных водах, утопая в непостижимых, необъяснимых сомнениях и приступах бреда.

«Разум чужака ядовит, — понял Вирунас. — Его коснулась Тьма-под-Шпилями. Он…»

Вдруг что-то пронзило ему спину. Опустив взгляд, магус увидел острие меча, торчащее между ребер. Он еще глядел на него, когда клинок рванулся вперед, пробил ему грудь вспышкой невероятной боли и окатил Таласку потоком крови. Потом меч выдернули, но мука лишь усилилась. Задыхаясь, Вирунас отшатнулся в сторону, с трудом обернулся к противнику и увидел женщину с черепом вместо лица. Прежде чем она успела атаковать снова, магус хлестнул ее плетью псионической силы и отбросил через весь зал.

— Да обдерет тебя Спираль! — прошипел Вирунас.

Кашляя, отхаркивая сгустки крови и псионической энергии, магус повернулся к Таласке, но меч полковника уже несся к нему. Последовал спазм боли, а затем мир вывернулся у магуса из-под ног, он закружился в воздухе, и все перед глазами завертелось так быстро, что слилось в единое пятно. Собрав остатки сил, он замедлил восприятие времени и увидел облаченный в рясу труп, стоящий перед Кангре. Кровь вялым фонтанчиком брызгала из грубой раны на месте шеи магуса. Когда безголовое тело рухнуло, Вирунас осознал, что не справился.

«Ну что ж, пусть начнется Пожирание».

Затем он сдался и провалился в ничто.

Из пролома в разбитом корабле донеслось эхо дикого рёва. В нем не было ничего человеческого, но всё же ясно слышались ярость и боль. Товарищи Арикен уставились друг на друга широко раскрытыми глазами из-под дыхательных масок. Раздался еще один рык, уже ближе к ним.

— Занять позиции! — приказала Арикен, целясь из лазпистолета в пролом. — Мы ради этого и пришли!

Отделение неохотно подчинилось, бойцы с лазвинтовками припали на одно колено и навели оружие в темный проход. Тразго тихо хихикнул, наблюдая за ними.

Медике попыталась выйти на связь по вокс-бусине.

— Мостик, здесь отделение три-один. Прием. — Голос отвечавшего утонул в помехах. Даже на столь малом расстоянии помрачение глушило все передачи. — Мостик, у нас проблема на взлетном поле.

— Вы можете сбежать, — предложил шиларец.

— Заткнись, козел! — огрызнулась Хайке.

— Нельзя заткнуть рот истине.

— Я сказала… — Но ее прервал третий рык, с которым нечто огромное и темное вырвалось из разлома.

— О, Благословенный! — воззвал Тразго. — Я привел к тебе покаянников!

Уродливый гигант метнулся на его голос и помчался к цели на лапах, сгибающихся назад. К чести солдат, все они остались на месте и открыли огонь. Град лазерных зарядов, пронзивший тьму, прожег шкуру твари в сотне мест, но та даже не замедлилась и прорвалась сквозь залп, прикрыв морду двумя лапами.

«Пресвятой Трон, защити нас», — взмолилась Арикен, мельком увидев за когтями клубок щупалец.

Когда чудовищное создание было уже совсем близко, к товарищам присоединилась Хайке, проделавшая в плоти монстра глубокие воронки выстрелами из дробовика. Вскричав от ярости, Тразго кинулся на нее и вцепился в оружие женшины, но чудище уже нависло над ними.

— Врассыпную! — Крикнула медике, отпрыгивая от летящего к ней зазубренного крюка. Тот пронесся мимо и пробил грудь солдату, стоявшему за спиной медике, а затем дернул его вверх, разбрызгивая кровь по сторонам. Еще один хватательный коготь поймал другого солдата за голову и хлестнул по земле его телом, словно толстой плетью из мяса и жил. Хайке отбросила шиларца и перекатилась в сторону; миг спустя гигант промчался мимо нее, на бегу растоптав предателя. Еще через пару секунд монстр скрылся вдали.

«Он шел не за нами, — осознала Арикен, глядя, как враг исчезает в основном комплексе зданий. — Мы просто оказались у него на пути».

Но, даже стремясь к другой цели, чудовище оставило за собой ужасную просеку. Вокруг медике валялись изломанные тела, как минимум трое были мертвы. Остальные стонали, страдая от глубоких порезов и переломов. Подвывал и Тразго, но Арикен с первого взгляда поняла, что он обречен. Живот шиларца напоминал кровавую лепешку, конечности изогнулись под неестественными углами. Когда девушка подошла ближе, изменник взглянул на нее.

— Они лгали всем нам, — сказала ему Арикен.

Тразго зашевелил губами, пытаясь выдавить слова из разорванной глотки, но оттуда лишь забулькала кровь. Когда сержант забился в конвульсиях, медике всадила ему лазразряд между косых глаз.

— Дала бы скотине подрыгаться хорошенько, — произнесла Хайке, ковыляя к ней. Бывшая бригадирша, одна из немногих в отделении, не получила серьезных ранений.

— Мы выше этого, — ответила Арикен, бросая кулон со спиралью на тело предателя. — Нужно поднять тревогу.

Ужас прорывался сквозь цитадель в поисках еретиков, посягнувших на Святую Спираль. Сокрытый бог, что наблюдал из-за его глаз, освободил Тижерука от всех оков. Не сдерживаемый больше доктриной скрытности, полный неистовства зверь рычал и вонзал когти в стены еретиков. Иногда враги выбегали из этих нор-коробок, носились вокруг и тыкали его в шкуру своим жалким оружием, пока великан не сокрушал их.

— Тииж-арр-рукк! — взревело чудище, когда высокая металлическая тварь на тонких ногах затопала в его сторону, вырвавшись из темноты. Шагатель ответил на вызов Ужаса ревом двигателя и изрыгнул поток огней из единственной короткой руки. Он напоминал горящие плевки маленьких еретиков, только попадал чаще и жег горячее. Тижерук отшатнулся и попятился прочь от нападающего, прикрывая глаза от жгучих вспышек, что вгрызались в его плоть. Металлическая гадина последовала за ним, но атаки прекратилась, будто бы она переводила дыхание.

Не теряя времени, Ужас ринулся вперед, обхватил ногу шагателя разделенной правой рукой и начал рвать стальные жилы когтями левой. Противник затопал, пытаясь сбросить мучителя, но Тижерук держался надежно и продолжал терзать его ногу. Наконец великан задел что-то жизненно важное и конечность согнулась. Ужас отпрыгнул в сторону, враг закачался и опрокинулся, объятый пламенем. Из железного брюха выполз неверный, но праведник схватил его и тряс, пока тот не развалился на куски.