'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как там в каноне было: победили Злюку-змеюку и, сияя широкой улыбкой, учапали в закат? А вот фиг!
Немного подлечившись, нестройной толпой инвалидов мы поперлись в город — восстанавливаться.
Ковыляя по дороге назад, я думал о том, что в первый раз со времен столкновения с Забузой-Виктором я был так близок к смерти.
Я как-то незаметно успел привыкнуть побеждать чисто, без превозмогания, без нокаутов и потери сознания. Было неудобно перед пацанами, что не смог увернуться и дальше они сражались сами по себе… Но если вспомнить, что я в роли шиноби год с чем-то, то и не так все паршиво. Продержался, выжил даже.
После таких выводов настроение стало получше, и только Саске продолжал предаваться грусти над книжкой и иногда перечитывал страницы по нескольку раз, задумавшись о чем-то совсем другом.
Наруто пришел в себя быстрее всех и уже рвался тренироваться, только ему не дали, сказав, что сопровождения нет.
Да было!
Просто Джирайя решил, что помирает, и оставить себя одного не позволял, вот и сидели все в гостинице, изредка высовываясь во внешний дворик, где упражнения можно было делать только самые безопасные для окружающих, чтоб нас не прогнали.
Джирайя целый день лежал пластом, стонал и охал, а я бегал по его поручениям то за последним стаканом воды, то за плотным обедом. Я бы с удовольствием послал его на три веселых буквы, но отношения портить не хотелось, да и показывать характер перед Цунаде — не самая удачная мысль. Сенджу, как я уже понял, любит подхалимов. Я не Чацкий, могу затолкать свою гордыню куда подальше, чтоб сытно есть и спокойно спать, не ожидая удара в спину от новоявленной каге.
Что еще можно сказать о Сенджу Цунаде? В своем настоящем облике она выглядела гораздо старше, но красота — в глазах смотрящего, и Джирайю не смущал вид его возлюбленной. Лечила Цунаде качественно, даже на скорую руку, так что я мог выполнять поручения Джирайи без особых неудобств от недавних ран.
Джи же… ну, он склонен драматизировать, порой переигрывая слишком очевидно. Этими ужимками добиться жалости Сенджу ему так и не удалось, потому что та его лечила хоть и хорошо, но нарочито небрежно и без жалости.
— Шизуне-сан, когда восстановится печать Цунаде-самы? — однажды спросил я, не удержавшись.
— Почему это вас волнует? — прищурилась ученица Сенджу, будто у нее сверхсекретные данные выуживали.
— Домой хочется, — честно сказал я, облокотившись о стену. А затем сон как рукой сняло, потому что, лишившись опоры в виде моего бока, Наруто начал заваливаться на спину. Как только умудрился заснуть стоя?
— Уже завтра днем, — расслабилась Шизуне. — Или ближе к вечеру.
Покивав, я устало вздохнул и, удерживая мелкого за шкирку, пошел обратно в номер, заприметив в дверях Цунаде.
— Спасибо, Сенджу-сама, — поклонился я, уступая ей дорогу.
Смерив меня взглядом, Цунаде весело фыркнула:
— Не могу понять, за что ты меня все время благодаришь.
— Если бы не вы, мне пришлось бы лечить и лечиться самому, а в своих знаниях я не до конца уверен.
— Ирьенин, значит?
Я кивнул, будто смутившись, и улыбнулся.
Очешуенно! Что ж вы все такие подслеповатые?! Я несколько раз демонстрировал мистическую руку, а вы… Впрочем, что это я, в самом деле? Кто я такой, чтобы на меня внимание обращать? «Не опасен, и ладно».
Медальку от Госпиталя «за не полную криворукость» я показал через силу, ожидая от острой на язык Сенджу какую-нибудь колкость, когда она заметит ранг.
— В-ранг, — она задумчиво повертела бляшку в руках, — совсем зеленый полевой ирьенин.
— Если вам не трудно, дадите пару уроков? — я расплылся в самой доброй улыбке, которую только смог из себя выжать.
Ухмыльнувшись, Сенджу картинно взглянула вверх, будто задумалась, а затем произнесла с улыбкой:
— Нет.
Перестав держать лыбу радостного идиота, отошел к стеночке, поближе к пацанам, рассевшимся на подоконнике.
Ну, я особо и не рассчитывал на бесплатные занятия. Впрочем, на платные — тоже. И вообще я у Сенджу учиться не хочу… потому что она меня учить никогда не станет. Ой, к чертям этот аутотренинг, все равно обидно и хочется! Если уж она из Сакуры смогла что-то толковое сделать…
Чем лучше становилось Джирайе, тем дольше Цунаде находилась вне своего номера. Как по мне, так лучше бы отсыпалась больше, быстрее домой бы вернулись!
Пока не было фиолетового ромбика на лбу, Цунаде выглядела на все сто… лет. Она так стеснялась своего реального облика, что попросила Шизуне выгонять нас с пацанами из номера каждый раз, когда шла лечить Джи, ведь в такие моменты она не поддерживала на себе иллюзию молодухи с арбузами вместо груди.
— Так, ребята, пока уважаемые саннины заняты, а нам нечем заняться, давайте разберем прошедший бой во всех подробностях. — уводя ребят в сад, сказал я. — Время сделать выводы у вас было, и мне интересно послушать, что вы поняли.
Двор-колодец напоминал зимний сад, потому что все более-менее крупное, кроме сакуры, торчало не из земли, а из горшков, умело замаскированных камнями и вьющимися растениями. Тут, в тени от растущих деревьев, нашлось место и для пруда с одной чахлой кувшинкой, и для настила с низкими пуфиками и подушками. Находиться тут было приятнее, чем в номере с Джирайей. Там — духота и запах болезни, здесь — свежий воздух и прохладный ветерок.
Наруто сначала недоуменно нахмурился, а потом радостно улыбнулся, крикнув, что ярко-красный пуфик и желтая подушка заняты им. Саске скривился, запихнув книжку в подсумок и пошел следом за умчавшимся Наруто.
Воспоминания о прошедших событиях вызвали у красноглазого целую бурю негативных эмоций: злость, обиду, горечь, презрение к самому себе, зависть и глухое отрицание.
Он не хотел говорить, и если я начну опрос с него, слова придется тащить клещами.
— Наруто, ты первый, — сказал я, когда мы расселись в беседке. — Расскажи все, что думаешь об этом бое, все, что заметил, попробуй представить, как его можно было бы провести лучше.
— Все было круче
