Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

Барак спросил, каковы цели Обамы на Ближнем Востоке, и я ответил, что, хотя кое-кто в Соединенных Штатах полагает, будто президент недостаточно решителен в международных делах, лично я полностью его поддерживаю. Обама отправил 60 000 солдат в Афганистан, а теперь одобрил авиаудары по Ливии. И постоянно призывает добить «Аль-Каиду». Да, он собирался протянуть руку дружбы тому же Ирану, однако, сказал я, «когда доходит до драки, он готов до конца защищать интересы США и наших союзников».

На совместной пресс-конференции Барак заявил, что отношения между Израилем и США еще никогда не были такими прочными и что сотрудничество между министерствами обороны Израиля и США «поистине беспрецедентно». По поводу волнений на Ближнем Востоке он сказал, что ничего подобного тому, что происходит сейчас, в регионе не видели со времен распада Османской империи, и это внушает надежду и оптимизм. Но добавил, что «на Ближнем Востоке пессимист – это оптимист, умудренный опытом».

На следующее утро мы отправились на побережье, в Кейсарию, на деловой завтрак с премьер-министром Нетаньяху. Город Кейсария построил царь Ирод Великий за несколько лет до рождения Христа, и мне отчаянно хотелось побродить среди древних руин, но дела, к сожалению, не оставляли времени на удовольствия. На завтраке присутствовали около двадцати человек, так что мы с Нетаньяху старательно соблюдали протокол, хотя премьер-министр по понятным причинам занял весьма жесткую позицию в отношении необходимости адекватно отреагировать на недавние террористические акты. Мы обсудили сохраняющуюся проблему Ирана и, конечно, ситуацию в Ливии и политические волнения в регионе. Израильтяне явно нервничали, предвидя значительные неприятности для своей страны из-за «арабской весны»; по их мнению, эти события сулили мало хорошего для Израиля. Как и в разговоре с Бараком, я призвал Нетаньяху «не ощетиниваться иголками», но воспользоваться моментом и активизировать мирный процесс. По-моему, Биби не прислушался.

Свой визит я закончил поездкой на автомобиле (около полутора часов) в Рамаллу на палестинском Западном берегу реки Иордан, где меня ожидал премьер-министр Государства Палестина Салям Файяд. Впервые в истории министр обороны США предпринял такое путешествие. Когда кортеж покинул территорию, контролируемую Израилем, мы въехали на большой огороженный участок, а затем – на какую-то площадку с высокими бетонными стенами. Всем, кроме меня, пришлось пересесть в палестинские бронемашины; полагаю, мне разрешили остаться в лимузине исключительно в знак уважения. Тем не менее агенты службы безопасности не расслаблялись ни на секунду. Когда мы встретились с премьером, Файяд пожаловался, что на палестинской территории теперь порядок (местные силы самообороны обучали мы), но израильтяне почему-то стали чаще проводить военные рейды. Кроме того, по его словам, поселенцы тоже не брезгуют насилием, «вплоть до откровенного терроризма», но израильские власти «ничего не делают, чтобы их унять». Я повторил Файяду то, что говорил Нетаньяху о политическом кризисе в регионе как о возможности активизировать процесс мирного урегулирования, и добавил, что от палестинцев тоже требуется встречное движение. Увы, мои слова, похоже, произвели на Файяда ровно такое же впечатление, как на Нетаньяху.

Менее чем две недели спустя я нанес «прощальные» визиты в Саудовскую Аравию, Ирак и ОАЭ. После нашей содержательной беседы в 2010 году король Саудовской Аравии Абдалла пригласил меня «заглядывать всякий раз», когда я буду в этих краях, «пусть даже на часок». Именно так я и поступил в начале марта, а теперь прилетел снова – меньше чем через месяц. Мы проговорили почти два часа в громадном беломраморном дворце Абдаллы в Эр-Рияде. Королевский кабинет примерно вдесятеро превосходил размерами мой кабинет в Пентагоне и был богато украшен благородным темным деревом; освещали этот кабинет восемь хрустальных люстр. На встрече присутствовали многие придворные; мы закрепили наше военное партнерство и подтвердили сделку по закупке американского оружия на сумму 60 миллиардов долларов. Король сказал, что следующим военным проектом должна стать модернизация Восточного флота (в Персидском заливе).

После этого король извинился перед придворными и выпроводил почти всех; в кабинете остались только мы двое и посол Саудовской Аравии в США Адель Аль-Джубейр, который выполнял роль переводчика. С глазу на глаз мы обсудили ситуацию в Египте и в Иране. Король, которому было уже под девяносто, явно сдал физически – он до сих пор баловался сигаретами, – но ясности ума ничуть не утратил. Я прибыл на встречу, уже зная, что он сильно расстроен нашим «предательством» по отношению к Мубараку и нашим нежеланием (или неспособностью) полноценно поддержать других давних друзей и союзников, в частности Бахрейн, тоже столкнувшийся с беспорядками. Дошло до того, что некоторые высокопоставленные саудовцы начали поговаривать о принципиальном изменении отношений с США и развитии контактов с другими крупными державами, например с Китаем и Россией.

Читая по бумажке, Абдалла изложил свои пожелания для меня и для президента:

«Наши страны сохраняли стратегические отношения на протяжении семидесяти лет. Я ценю это обстоятельство и радуюсь нашему сотрудничеству.

Эти отношения важны для безопасности во всем мире.

Репутация США находится под угрозой. События в Египте и отчасти в Бахрейне сказались на отношении к Америке в регионе.

Некоторые сравнивают судьбы Мубарака и иранского шаха.

Я считаю, что это неправильно, но вы должны позаботиться о своей репутации.

Вы должны оценить, как смотрят на вас ваши друзья.

Отдельные представители власти в США и в Саудовской Аравии произносят фразы, которые ставят под сомнение наши контакты. Мы не должны этого допускать. Наши отношения проверены временем и не подвластны сиюминутным переменам.

Иран является источником всех проблем в регионе; вот опасность, которой необходимо противостоять».

В заключение король добавил, что это не критика, а выражение поддержки.

Мы, безусловно, одобряем демократические реформы, сказал я, однако Соединенные Штаты ни в коей мере не причастны к революциям в Тунисе, Египте, Ливии или Бахрейне. Это протесты людей, слишком долго вынужденных жить под властью автократических правительств. Наш единственный совет египетскому правительству и участникам протестов заключался в том, чтобы избегать насилия и проводить реформы мирным путем. Королю Бахрейна я сам говорил, что стабильность требует реформ, которые может и должна возглавить королевская семья. Иран тоже не причастен к организации этих протестов, но, разумеется, постарается использовать их в собственных целях.