Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

Конечно же, пришлось подробно обсудить Тайвань – так сказать, потоптаться по любимой мозоли. Что касается разведывательных полетов, прибавил я, мы выполняем такие полеты над многими странами мира, включая Россию, и русские делают то же самое, и ни одна из стран не воспринимает подобные полеты как враждебные действия. Я сказал, что Соединенные Штаты не считают Китай своим врагом или потенциальным противником, как было в годы «холодной войны», и напомнил, что с августа 2010 года китайские самолеты несколько раз подлетали очень близко к нашим (в доказательство я предъявил фото китайского истребителя в тридцати футах от американского), а это чревато серьезными инцидентами. Затем мы вместе вышли к прессе, и Лян дал исключительно позитивный комментарий. Он сообщил, что мы достигли консенсуса по ряду вопросов, переговоры были конструктивными и продуктивными, обе стороны заинтересованы в дальнейшем развитии военного сотрудничества. Лян объявил, что начальник Генерального штаба НОАК – визави адмирала Маллена – посетит Соединенные Штаты весной этого года. Я в своем выступлении фактически повторил слова Ляна.

На роль «плохого полицейского» китайцы назначили своего министра иностранных дел, и тот встретил меня длинной обличительной речью, в которой изредка проскальзывали угрозы и которая затрагивала все проблемы наших взаимоотношений: Тайвань, разведывательные полеты, Северная Корея, присутствие военно-морских кораблей США вблизи Корейского полуострова, потребность Китая в наращивании военной мощи. Я отвечал ему в том же духе.

Вице-президент, или заместитель Председателя КНР, Си Цзиньпин (наиболее вероятный преемник Ху Цзиньтао[133]) признал обоснованность наших опасений по поводу Северной Кореи, откровенно сказал, что сложившаяся ситуация грозит «некоторыми осложнениями» для Китая и США и что эскалация напряженности на полуострове, равно как и продолжающееся на Севере обогащение урана, «ставят под угрозу шестисторонние переговоры». Си пообещал, что Китай приложит все усилия, чтобы своевременно информировать Соединенные Штаты о развитии ситуации. Он добавил, что безъядерный и стабильный Корейский полуостров – в интересах всего региона.

О продаже американского оружия Тайваню Си упомянул почти мимоходом. Как и прочие китайские официальные лица, он превозносил экономические успехи Китая, заявил, что китайская экономика уже стала второй в мире по объему производства (но ВВП на душу населения в десять раз ниже, чем в США, а разрыв между сельским и городским Китаем просто катастрофический). Лян, который присутствовал при нашей беседе, прибавил, что армия Китая отстает на два-три десятилетия от «продвинутых» армий – подразумевая США и наших сильнейших союзников по НАТО, – и «не является угрозой для мира».

Несмотря на стремление председателя Ху Цзиньтао сделать так, чтобы мой визит прошел без малейших накладок в преддверии его официального прибытия в Вашингтон (что должно было случиться чуть более чем через неделю), НОАК чуть было не ухитрилась радикально и самым дерзким образом испортить отношения двух стран. За несколько часов до моей встречи с Ху китайцы впервые показали широкой публике свой новейший стелс-истребитель J-20. Фотографии самолета попали в китайскую прессу примерно за два часа до моей встречи с Ху Цзиньтао. Как выразился один из моих политических советников по Китаю, «если поискать, то свинью подложить можно было и побольше, но и этого вполне хватит». Моя команда заговорила о прекращении визита – мол, нельзя спускать такое оскорбление. Посол США в Китае Джон Хантсмен, которого поддержал мой старший политический эксперт по Китаю Майкл Шиффер, придумал наилучший выход: раз меня поставили в неловкое положение, я должен взять реванш и ответить китайцам тем же.

Я встретился с президентом Ху в полдень 11 января в Большом зале, в приемной размером примерно с Центральный вокзал в Нью-Йорке. Мы уселись во главе подковообразного стола в мягкие кресла, в которых почти утонули, и для общения пришлось использовать микрофоны. После стартового обмена любезностями и оглашения «типового набора» китайских претензий я сказал Ху Цзиньтао, что все мы, американцы, стремимся создать благоприятную атмосферу перед его официальным визитом в Вашингтон, однако китайские СМИ за несколько часов до нашей встречи опубликовали фотографии новейшего китайского стелс-истребителя для НОАК. Американская пресса, сказал я, пытается понять смысл этих публикаций – насколько они приурочены к моему прилету и предстоящему визиту Ху. Меня беспокоит, что американская пресса может истолковать эти фото как свидетельство охлаждения отношений США и КНР, и я прошу президента Китая посоветовать, что мне говорить журналистам. Ху нервно засмеялся, потом повернулся к своим военным помощникам и спросил, так ли это. На китайской стороне стола вспыхнула перепалка с участием Ляна, его заместителя генерала Ма и других военных. Штатская часть китайской делегации явно ничего не знала о показе боевого самолета. Китайский адмирал, сидевший далеко от Ху, передал через коллег, что это «научно-исследовательский проект». После нескольких минут горячих споров Ху твердо сообщил мне, что демонстрация истребителя «была запланирована заранее для испытаний» и никак не связана с моим приездом или его визитом. Я подозревал, что НОАК дала бы мне иное объяснение. И то, что НОАК заготовила такой политически скандальный трюк, не предупредив Ху, признаться, весьма тревожило, если не сказать больше.

Заместитель председателя Центрального военного совета генерал Сюй (я принимал его в коттедже Линкольна в Вашингтоне) устроил ужин в мою честь в том же павильоне, где Ху принимал президента Обаму; гостей развлекали известные китайские певцы. Тост за тостом, в наши бокалы в форме маленьких чашек исправно подливали байцзю[134], китайскую «белую молнию». Поскольку на ужине присутствовали жены Сюя и Ляна, как и моя супруга Бекки, приличия в значительной степени соблюдались. На следующий день вся наша команда посетила Великую китайскую стену, причем шоссе ради проезда нашего кортежа перекрыли на всем протяжении от города до места экскурсии. Один из сопровождавших меня журналистов купил в сувенирном магазине возле Стены рюкзачок с изображением Обамы в френче Мао и армейском головном уборе НОАК. Я убедил журналиста продать рюкзачок мне и по возвращении в Вашингтон подарил сувенир президенту. Я сказал Обаме, что картинка подтверждает мнение республиканцев на его счет. Он расхохотался.

Визит Ху Цзиньтао в США начался через неделю и прошел без сучка и задоринки. Но проявленное радушие и укрепление сотрудничества все-таки не в состоянии скрыть серьезные проблемы в американо-китайских отношениях. Китай продолжает выделять значительные средства на совершенствование своих военных возможностей и технологий, в том числе на высокоточные противокорабельные крылатые ракеты и баллистические ракеты, на дизельные и атомные подводные лодки, на противоспутниковое оружие и стелс-истребители; очевидно, планирует противодействие морским и воздушным силам США существенно восточнее Южно-Китайского моря и Тайваня. Китай строит флот, который пока заметно уступает ВМС Соединенных Штатов, однако вполне способен преподнести неприятные сюрпризы в Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии. Пекин, наученный советским опытом, не имеет, я полагаю, ни малейшего желания сравниваться с нами по числу кораблей, танков и ракет, тем самым подвергая опасности собственную экономику, и не видит смысла в гонке вооружений с Соединенными Штатами. Китайцы выборочно финансируют те военные технологии, которые нацелены на наши уязвимости, а не копируют наши достижения. Китай все более решительно отстаивает свои территориальные претензии на большую часть Южно-Китайского моря и на острова вблизи Японии. И продолжает негодовать из-за военного присутствия США в регионе, хотя мы оперируем исключительно в международном воздушном пространстве и в международных водах. Компьютерные возможности Китая становятся все лучше, наши военные и гражданские сети подвергаются китайским кибератакам буквально каждый день. В целом двусторонние отношения требуют пристального долгосрочного внимания лидеров обеих стран и квалифицированных профессиональных советов их помощников, если мы хотим сохранить партнерство в некоторых областях (например в экономике) и конкурировать – но не противостоять – в других. Надежное американское военное присутствие в Тихом океане, особенно в Восточной Азии, по-прежнему необходимо, чтобы наши друзья и союзники в регионе знали, что они не одиноки и что споры можно и нужно разрешать мирным путем.