Несравненное право - Вера Камша

— Бласко! — Молодой додекан появился немедленно. — Командуйте привал. Вон там, на лугу у озера. Выше Высочество, — он решительно поклонился Ланке, — я сожалею, что вынужден задерживать вас, вашу судьбу будут решать другие, но я выражаю свое сожаление о том, что с вами так обращались. Вы немедленно получите все необходимое. Ваш телохранитель может оставаться с вами и далее, впрочем, это как вам будет угодно! Да, Коста?

Темнобровый «Серебряный» что-то прошептал графу на ухо, и тот стремительно пошел за ним, велев Бласко приглядывать за Тиберием и его людьми.

Вернулся он быстро и совсем в другом настроении — мир вновь стал с головы на ноги и делился на порядочных людей и подлецов, с которыми можно было не церемониться.

— Где тут Гонза Когуть, клирик, известный под именем Евлалия, и братья Цокаи?

Двое названных, зябко поводя плечами, вышли вперед, третий попробовал затеряться в кучке черно-зеленых, но был ими вытолкнут. Люди Тиберия явно не относились к тем, кто будет закрывать собой товарища.

— Признаете ли вы, — Шандер говорил тоном, не допускающим возражений, — что доносили на недовольных Михаем Годоем, получая за это вознаграждение, а Евлалий к тому же нарушал тайну исповеди?

Трое молчали, причем физиономия Гонзы стала багрово-красной, а клирик и Курай смертельно побледнели.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? Ничего? Повесить их. Немедленно.

Если «Серебряные» и удивились, то виду не показали. Трое были немедленно схвачены, и начались те жуткие приготовления, без которых не обходится ни одна война.

Обезумевший Имре Цокаи тщетно пытался вырваться из схвативших его сильных рук, а Гонза и Евлалий громко завопили, и из их воплей явствовало, что творили они все по приказу и с благословения Тиберия и прочих, что в доносах и прочих непотребствах виновны не только и не столько они… Имена сыпались, как горох. Выходило, что почти все шедшие с обозом, кроме, пожалуй, рядовых стражников, доносили, пытали, грабили, участвовали в казнях. Все что-то получили из рук Годоя и Тиберия или же присвоили сами… Они жили в домах погубленных ими людей, ходили в их драгоценностях, насиловали их жен и дочерей. Они доносили друг на друга и выхвалялись друг перед другом, проталкиваясь поближе к трону Годоя, и они же решили откупиться головой вчерашнего повелителя… Евлалий и Гонза не собирались умирать в одиночку и бросались все новыми и новыми подробностями, от которых лицо Тиберия позеленело, а клирик грохнулся на пыльную дорогу.

— Хватит! — поднял руку Шандер Гардани. — Что ж, не в моей власти судить тех, кто отмечен Церковью. Это дело Архипастыря и конклава. Зря я сломал клетку, похоже, это единственное место, достойное такой твари, — и граф брезгливо отодвинулся от туши лжекардинала. — Значит, так, ребята. Клириков придется гнать в Кантиску, другого выхода у нас нет. Но эти, — он обвел взглядом остальных пленных, — ответят здесь и сейчас. Церковь велит прощать своим врагам, но я не намерен прощать тех, на чьей совести сотни чужих жизней.

— Но, сигнор, — Бласко посмотрел на графа, словно видел его впервые, — может быть, не все они виноваты одинаково?

— Да, не все… Но жизнь у них одна, — Шандер словно бы сразу постарел, но лицо его выражало непоколебимую уверенность в своей правоте, — впрочем, сейчас мы все узнаем. Уррик пад Рокэ! — Гоблин, бесстрастно созерцавший предыдущую сцену, наклонил голову в знак того, что слышит. — Можешь ли ты поклясться честью, что кто-то из присутствующих здесь невиновен в убийствах и доносах?

— Нет, — последовал четкий ответ, — я могу поклясться честью только в том, что видел собственными глазами. Я могу назвать тех, в делах которых не сомневаюсь.

— Назови, — потребовал Шандер. И Уррик назвал. — Что ж, эти умрут здесь и сейчас. Клириков — в Кантиску. Те, чья вина не подтверждена, поедут с нами в Гелань. Если до конца месяца не найдутся свидетели их преступлений, они будут отпущены. Ее Высочество и ее телохранителя также необходимо доставить в Кантиску, и сделать это придется вам, Бласко. Выедете утром. Я еще должен написать письма Его Святейшеству и Его Величеству… Да, голову Годоя надо куда-то положить… Я бы ее вовсе сжег, но тут нужен совет кого-то, сведущего в магии. Как бы то ни было, ее тоже придется взять с собой. Что вы стоите? Выполняйте!

— Но, сигнор, вы всерьез полагаетесь на слово этого гоблина?

— Да. Он поклялся честью. Гоблины не лгут, а этого к тому же я знаю лично. Он назвал только тех, в чьей вине уверен, и я не собираюсь продлевать их пребывание в этом мире. Вы видели Белый Мост, впереди лежат Гусинки, и таких гусинок по Благодатным землям не счесть. И все по милости подобных тварей. Михай был страшен, но эти… эти еще страшнее. Потому что они всегда есть и всегда будут, и стоит только появиться кому-то в силе и свистнуть, как они бросятся предавать и душить… Так вот эти больше ничего подобного не сделают. И не смотрите на меня так, я отвечаю за свое решение и перед людьми, и перед королем, и перед тем, кто над нами. Если он, конечно, есть!

Глава 40

2230 год от В.И. Ночь со 2-го на 3-й день месяца Собаки. Старая Арцийская дорога

Криза облегченно вздохнула, увидев лагерь. Все в порядке, она не отстала, хотя повозки тащились с такой скоростью, что за ними бы угнался и пеший человек, чего уж говорить о молодой сильной орке, подгоняемой любовью и отчаяньем.

Дочка Гредды шла за караваном Тиберия от самой Гелани. Шла ночами — ее специфическая внешность на степном тракте вынуждала прятаться от людских глаз. Слишком много северные недоумки натворили здесь бед, а расхлебывать пришлось другим. В том числе и Уррику, за которого Криза была готова умереть, хотя прежде следовало попробовать его освободить. И Илану, разумеется, потому что Уррик ее не бросит. Правду сказать, при всей своей нелюбви к принцессе юная орка отдавала ей должное, та повела себя достойно.

Лежа от восхода и до заката в придорожных оврагах, Криза придумывала план освобождения. Нужно было как-то подобраться к клетке, открыть ее и вывести пленных. Хорошо бы, это удалось сделать без боя, но на всякий случай нужно добыть оружие для Уррика — Илана, судя по всему, была слишком измотана, чтобы драться.

В одном орка не сомневалась — бежать нужно, когда караван окажется поблизости от перевала. Найти гоблинов в горах то же, что рыбу в реке… А потом нужно вернуться к своим. Уррик и Илана останутся под покровительством деда, а она найдет Романа и расскажет ему все, а ей было что рассказать…

После убийства Годоя в Замке все изменилось. Набившиеся туда мародеры, доносчики и подхалимы Михая столь откровенно тряслись за свои никчемные шкуры, что, казалось, их страхом провоняли даже стены. Криза знала, что такие люди, как крысы, будучи загнаны в угол, постараются загрызть, а у засевших в Высоком Замке двуногих крыс к тому же было оружие, и они умели с ним обращаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});