Том 68- Чехов - Литературное наследство

ЧЕХОВ

Фотография с дарственной надписью: «Павлу Александровичу Гайдебурову от искренно уважающего Антона Чехова»

Из альбома, подаренного П. А. Гайдебурову во время его юбилея в декабре 1892 г.

Собрание А. Л. Лесса, Москва

Все же врачебная практика была у него небольшая. Он посвятил себя литературе, но не отказывал и во врачебной помощи нуждающимся в ней. Лично я неоднократно испытал на себе благотворную помощь его врачеб­ного искусства. В последний раз оп привел с собой врача-консультанта н всегда отвергал докторский гонорар. Благодаря врачебной помощи его большая семья моей квартирной хозяйки излечилась от какой-то опасной болезни.

35 Литературное наследство, т. 68

Однажды художник Левитан тяжко заболел,— я сообщил об этом Антону Павловичу, и он тотчас же отправился к нему, невзирая на спеш­ную работу у себя на дому. Трудно перечесть подобные случаи,— так много их.было, и всегда помощь подавалась безвозмездно.

За беседой у него в кабинете я заметил на столе колоду маленьких игральных карт. Спрашиваю: — Зачем вам это? — Иногда раскла­дываю пасьянс, да и в дороге они сокращают подчас скучный однообраз­ный путь,— невозмутимо молвил Антон Павлович.— Не подумайте, что и эти свинки,— показывая на ящик с морскими свинками,— служат мне забавой,— нет, я их держу для более высокой цели.

Все описанное здесь относится ко времени проживания семьи Чехо­вых на Сретенке, в Головиной переулке.

Однажды я встретил Антона Павловича на Садовой улице, и после приветствия он сообщил мне, что уже переехал на Кудринскую площадь, куда и просил меня заходить.

31/1 28 г.

ПРИМЕЧАНИЯ

Николай Павлович Чехов учился в Училище живописи, ваяния и зодчества с 1875 г. по 1888 г. Он иллюстрировал несколько рассказов Чехова: «Зеленая коса», «Кривое зер­кало», «Сара Бернар», «Шведская спичка», «Летающие острова», «Жены артистов». Известны четыре карикатуры Николая Чехова на брата. Кисти Николая принадле­жит портрет Антона Павловича начала 1880-х годов. См. в кн.: А. Р о с к и н. Чехов. Биографическая повесть. М., 1939. Там же воспроизведено большое количество рисун­ков Николая Чехова.

Чехов окончил университет в 1884 г.

25 декабря, отпразднованное Чеховым вместе с Пичугиным, следует приурочить к 1883 г., а описанный Пичугиным ниже Татьянин день (12 января) — к 1884 г. В ян­варе 1885 г. И. П. Чехов уже не был связан с Воскресенском и служил в Москве.

Старинная студенческая песня, пользовалась большой популярностью у рус­ского студенчества.

6 Василий Николаевич Андреев-Бурлак (1843—1888) — актер и чтец.

Роберт Юрьевич Виппер (1859—1955), известный ученый, историк; с 1943 г. академик.

Л. Метцль был издателем журнала «Радуга» с 1884 г.

О «психопате» Мансфельде, который «скупает для своей „Радуги" драмы и тра­гедии», Чехов писал в «Осколках» 22 декабря 1884 г. ■

Еще в 1883 г. Чехов получал 8 копеек за строку (см. письмо к Ал. П. Чехову от 25 января 1883 г. — XIII, 43).

Еженедельный художественно-литературный журнал, выходивший в 1884—■ 1886 гг. под редакцией И. И. Кланга. В № 12 «Волны» 1884 г. Чехов напечатал «Жизне­описание достопримечательных современников» (III, 488—490).

К.А.КОРОВИН. ИЗ МОИХ ВСТРЕЧ С А.П.ЧЕХОВЫМ

Публикация И. С. Зильберштейна

Константин Алексеевич Коровин (1861—1939) принадлежал к числу выдающихся представителей русского изобразительного искусства. Это был яркий, своеобразный и многогранный художник, «блестящий живописец», по отзыву Левитана. Влияние Коровина испытали многие русские художники,— в том числе его сверстники и близ­кие друзья — Левитан и Серов. Вот что записал в своем дневнике 7 февраля 1894 г. художник В. В. Переплетчиков: «Я люблю иногда зайти к К. Коровину, посидеть у него в мастерской и поговорить. Очень талантливый, многообещающий человек — он идет впереди многих, но картины его, при несомненном колорите, плохо нарисованы. Он чудесно начинал; пейзажи его, которые он выставлял на ученических выставках, были удивительны по чувству и простоте. И. И. Левитан, надо ему отдать справедли­вость, порядочно-таки у него заимствовал. Теперь он более самостоятелен» («И. И.Ле­витан. Письма, документы, воспоминания». М., 1956, стр. 164). Серов до конца своей жизни «очень высоко ценил» талант Коровина (В. С. Мамонтов. Воспоминания о русских художниках. 2-е изд. М., 1951, стр. 63). А вот другое авторитетное свидетель­ство по тому же поводу: «Серов относился к указаниям Коровина с большим внима­нием и считал его лучшим другом. Влияние Коровина было несомненно благотворно для Серова. Коровин обладал поразительным вкусом и в этом отношении мог быть не­заменимым наставником» (А. Я. Головин. Встречи и впечатления. Л., 1940, стр. 21). Весьма значителен вклад Коровина в отечественную пейзажную живопись: с полным основанием тот же мемуарист причисляет Коровина, наравне с Левита­ном, Серовым и Нестеровым, к числу «настоящих поэтов русской природы» (там же, стр. 13). А в том расцвете, которого достигла в первые десятилетия нашего века русская декорационная живопись, в том всемирном признании, которое она тогда получила, Коровин безусловно сыграл огромную роль. Вот почему у его близкого друга Ф. И. Шаляпина были все основания считать Коровина «одним из обновителей русской сценической живописи» («Федор Иванович Шаляпин», т. I. М., 1957, стр. 326).

Искусству Коровина были присущи свежесть колорита, поразительная виртуоз­ность, предельная жизнерадостность. Об этом проникновенно писал незадолго до своей смерти К. Ф. Юон: «Живопись Константина Коровина — образное воплощение счастья живописца и радости жизни. Его манили и ему улыбались все краски мира. Его меткий глаз и его темперамент художника больше пленялись первичной свежестью живописи, чем холодом завершающего этапа творчества» (К. Ф. Ю о н. О художни­ках и художестве.— «Советская культура», 1958, № 41, от 5 апреля). Но именно в этом была и одна из отрицательных сторон большого таланта Коровина: его часто захлестывала стихия формальной живописности, в жертву которой приносились все остальные элементы подлинно художественного произведения. Поэтому нередко удач­но начатое им полотно никак не становилось картиной, а оставалось всего лишь этю­дом. Отмечая в статье «Мастерство живописца» присущие Коровину недостатки, Б.В.Иогансон пишет: «Но есть другой Коровин—нужный нам, во многом могущий быть нам полезным. Это Коровин — художник, до самозабвения увлеченный природой, преклоняющийся перед ней, как перед единственной и самой надежной наставницей. У такого Коровина можно и нужно учиться. И мы действительно учились, и, смею думать, кое-чему научились». Давая в той же статье общую характеристику творческой личности Коровина, Иогансон пишет: «Это был человек исключительной одаренности, настоящий профессионал, крупный мастер живописи, наделенный исключительно чутким живописным видением» («Искусство», 1958, № 10, стр. 10—12).

Коровин был щедро наделен от природы и другими талантами. Так, хорошо знав­шие художника в один голос вспоминают о нем, как о первоклассном рассказчике, помнят они