Черный поток. Сборник - Йен Уотсон

И вдруг — словно тучи закрыли внутреннее солнце, которое освещало их маленькие жизни — они остановились. Серая масса отхлынула. Живой ковер перестал колыхаться. Он замер.

Наступило коматозное состояние. Они спали.

Период поглощения пищи закончился. Я больше не представляла для них интереса. Теперь им нужно было спать и переваривать съеденное.

Если бы я попыталась слезть с дерева и наудачу прорваться через живой заслон, могли бы они проснуться и снова подняться как один?

А если ждать… Крошечные тела, огромный аппетит! Что, если через час или около того они проснутся снова голодными?

Немного поразмыслив, я залезла повыше, туда, где мое дерево смыкалось с соседним, и перебралась на него. Оттуда — на третье дерево. Через полчаса подобного маневрирования я спустилась далеко в стороне от спящей стаи.

Пройдя примерно лигу, я обнаружила удобную тропу в джунглях, протоптанную этими зверьками. Видимо, они там кормились и спали, а их сон заставил других животных забыть об опасности. Импровизированная дорога извивалась среди джунглей, а растительность начала появляться снова. Мне пришлось свернуть с дороги, когда она неожиданно повернула под прямым углом. Лэло ничего не рассказывала мне об этих голодных ордах. Может быть, они обитали только в западных джунглях. В таком случае, что ожидало меня впереди? Некоторое время я тревожно прислушивалась, но больше ни одно подобное чудо природы мне не встретилось. Джунгли хихикали мне вслед, словно замышляли какую-то пакость. Но я не увидела, кто это был; они оставили меня в покое.

Не знаю, какой это был день пути, когда я наконец вышла на тропинку, проделанную уже не мышами-пираньями. Она была гораздо уже и вырублена топором. Кроме того, тропа не повторяла путь стаи грызунов, передвигающейся наугад. Она огибала крупные деревья и заросли и вела с востока на запад. Я пошла по этой тропе в надежде, что она выведет меня на направление север-юг.

Я не видела, что находится впереди, из-за веток и постоянных поворотов. Пройдя примерно лигу, я неожиданно услышала голоса где-то за следующим поворотом.

Быстро свернув в сторону, я спряталась за кучей листьев величиной с тарелку, покрытых дырочками.

Через минуту на тропинку вышли трое мужчин. За спиной они несли большие коробки. Все трое были бородатыми. На них были поношенные полотняные брюки, заправленные в сапоги, и рубашки из грубой ткани. У двоих на голове была мятые шляпы, а у третьего — бандана в белых пятнах. Все они были вооружены ножами и мачете. Эти люди мне совсем не понравились. Это были дикари.

Я бы и дальше продолжала предаваться чувству антипатии — если бы не место, где я спряталась.

Раскаленная игла вонзилась в мою руку, лежащую на земле; потом еще одна. Я не закричала. Я только непроизвольно выдохнула и отдернула руку — чтобы сбросить двух насекомых, каких-то красных существ размером с ноготь. Этого оказалось достаточно: вздох, шелест листьев.

Коробки были сброшены с плеч. Появился нож. Взметнулось мачете. Под сапогами затрещали сучья, и меня выволокли на тропинку.

— Что это у нас? — удивленно спросил один из них. — Девчонка? — Его спутанные волосы и борода были ярко-рыжего цвета. Слова он произносил немного не так, как мы, восточные жители.

— Очевидно! — Второй мужчина, чернобородый, провел рукой по лохмотьям, оставшимся от моей блузы. — В мужском наряде. В основном.

— Перестаньте, — пискнула я.

— Сбежала? — спросил третий, длинноногий блондин. — Ведьма? — Он тоже говорил с легким акцентом.

Меня отпустили, и Рыжий спрятал свой нож.

— Ты ведьма?

— Нет, нет. — Но по их глазам было видно, что они мне не верят. Я была женщиной и пришла со стороны реки.

— Думаешь, она скажет? — бросил Длинноногий Блондин. — Кто ты такая? — заорал он на меня.

— Если вы мне не верите, зачем спрашиваете?

— Хо, с характером! — сказал Рыжий.

— Странный акцент, — заметил Чернобородый. — Но говорит понятно.

Длинноногий Блондин схватил меня за плечи, и я подумала, что он собирается сорвать с меня остатки блузы.

Все темные фантазии прошедших недель снова всплыли у меня в голове. Но он начал трясти меня за плечи.

— Кто — ты — такая?

Я посмотрела в его дикие глаза и внезапно ощутила прилив смелости.

— Вы встревожены. Боитесь. Мне нельзя здесь находиться. Но и вам тоже!

— Сообразительная, — сказал Чернобородый. Блондин, похоже, разозлился:

— Нельзя здесь находиться? Это почему? Кто сказал? Мы ищем джемруды. — Видимо, так они называли драгоценные камни.

— А почему это ей нельзя? — размышлял Чернобородый вслух. — Сразу видно, что она нездешняя. Так откуда она? Ясно, откуда. С реки. Верно? — Он усмехнулся — его усмешка не была жестокой. — Потерпела крушение, да? Вы же все плаваете на кораблях.

— Судах, — машинально поправила я. Он торжествующе засмеялся. Я так долго пробыла в одиночестве, что сейчас подобные игры были не для меня. Чернобородый был немного похож на бандита, но соображал хорошо.

Он повернулся к своим товарищам:

— Братья, мы нашли сокровище.

— Хорошо, — призналась я. — Я с того берега. Вы хотите что-нибудь узнать?

Чернобородый расхохотался:

— Хотим, Братья? Ох, хотим! — Он немного успокоился. — Так она преодолела Канал Сатаны… Непонятно, как она там оказалась… — Внезапно он схватил мою руку и повернул ее. — Это жалоносцы, да? Руку нужно смазать. — Он отпустил ее и полез в свою коробку. Достав оттуда стеклянный пузырек, он смазал мне руку чем-то вонючим. — Ну и зараза эти твари. Так что же с тобой случилось? Кораблекрушение? Или тебя принесли в жертву? Швырнули за борт в черную пасть Сатаны? Или ты шпионка? Нашли путь сюда и стали лагерем на юге?

Зачем они прорубали тропу к реке? Только для того, чтобы искать драгоценные камни? Нет… это был только предлог — чтобы скрыть от посторонних свои замыслы. Я была уверена в этом.

После сравнительного однообразия прошедших недель в моей жизни начали происходить многочисленные события.

Мужчины спрятали свои коробки возле тропы и отвели меня в лагерь, который находился на западе на расстоянии одной лиги; его охраняли еще Двое мужчин. Мне дали новую рубашку и досыта накормили тушеным мясом с овощами и тапиокой. Потом начали допрашивать.

Лагерь представлял собой грубую бревенчатую хижину и пару палаток и располагался на поляне рядом с ручьем. Еще одна узкая тропа вела от него на северо-запад.

«Братья» мне не представились, но скоро я знала, что Чернобородого звали Андри. Длинноногий Блондин был Харлд, а Рыжий — Джотан. Они были братьями не по крови, а, возможно, только по своему занятию. Двое мужчин, оставленных охранять лагерь, были менее приятными особями: у одного не было зубов, а у другого на щеке был страшный шрам. Они внимательно меня разглядывали, но держались в стороне и не принимали участия в наших дискуссиях.

Андри очень интересовало все, что я рассказывала, он постоянно просил меня повторить еще раз и объяснить слова, значения которых он не понимал. Я отвечала на вопросы часа два. Я рассказала им даже о Капси и Веррино. Хотя Андри мало интересовался деталями, ему было достаточно общей картины.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Йалин с реки, я верю тебе. Потому что никто не смог бы так складно врать, за исключением Джотана. Тебе повезло, что ты встретила именно нас. Этим ты спасла свою жизнь. И конечно, спаслась от пыток. Наверно, опыт ваших Наблюдающих тебя кое-чему научил. Но этого недостаточно. Опыта никогда не бывает слишком много.

— А мне в самом деле повезло, что я встретила именно вас?

Он погрозил мне пальцем:

— Правду за правду ты не получишь. И не надейся.

— Потому что ты — это опасность, — сказал Харлд.

— Возможная, — согласился Андри. — Что, если бы она попала не в те руки? Что, если бы она начала болтать, когда те самые руки начали бы выкручивать ей суставы?

— Но я же сокровище, не так ли? Более ценное, чем джемруды. Я решила не казаться больше бесприютной бродягой и обратить их внимание на свои положительные стороны.

— Джемруды ценит только один человек, для остальных они дерьмо, годное только для костра. После того как тебя искромсают в подземелье. Предположим, ты попыталась бы не выдать тайну, как какой-то тугодум. Братство всегда считает, что ты что-то скрываешь.

— Не надо меня пугать.

— Смелые слова, девочка. Но глупые. Я просто касаюсь Истинной земли.

— Вот как. А для кого я буду дороже джемрудов? Для того, на кого вы работаете?

Андри сжал зубы.

— Истинная земля, — сказал он, — состоит в том, что ты будешь узнавать имена только тех, с кем будешь встречаться. То, чего ты не знаешь, ты не разболтаешь.

— А что это за «Истинная земля»?