Белокурый циклон - Енё Рейто

Артур Рансинг удивленно воззрился на племянника.

— Чего ты терзаешься? — с жаром продолжал Эдди. — На твою долю придется пятьсот тысяч, хотя до сих пор один я что-то делал, а ты сидел и ждал, когда они свалятся тебе в руки. Тряхни хотя бы мошной! А не хочешь — и не надо. Пока!

Эдди схватил шляпу, всерьез намереваясь уйти. События последних дней основательно вымотали его. Он похудел, побледнел и стал нервным, а после сцены на балконе его начал мучить ревматизм. Вообще, здесь, в Мюглиам-Зее, жизнь основательно помяла его.

— Погоди! — крикнул вдогонку дядя. — Твоя идея, пожалуй, не так уж глупа.

Через три дня, к великому изумлению всех замешанных в дело лиц, Воллисгоф до последнего гроша вернул все вложенное якобы в канализацию, включая зарплату своего никогда не существовавшего помощника.

День троицы выдался в Мюглиам-Зее прохладным, но ясным. На улице полно было людей в воскресных костюмах. Воллисгоф выдавал свою дочь замуж. Ограда виллы была разукрашена цветными ленточками, площадь перед ратушей подмели, а здание гостиницы украсилось национальным флагом.

Так обстояли дела в десять часов утра.

Как раз в это время Эдди Рансинг взял лежавшую рядом с чашкой утреннего кофе газету. Через секунду кусочек булочки вывалился у него изо рта. На первой странице аршинными буквами стояло:

СТО ТЫСЯЧ ФРАНКОВ НАГРАДЫ ТОМУ,

КТО ЖИВОЙ ИЛИ МЕРТВОЙ ПЕРЕДАСТ В РУКИ ВЛАСТЕЙ

ЭВЕЛИН ВЕСТОН!

Эдди быстро просмотрел газету. Что это все может значить? Эвелин — шпионка? И что ей понадобилось во Франции? Эдди любил Эвелин и с самого начала намеревался, если ему удастся заполучить алмаз, жениться на девушке, а если уж она все-таки откажет ему, поделиться с ней деньгами.

Он еще раз начал просматривать газету. Когда он дошел до рубрики светской жизни, кусок вновь выпал у него изо рта.

ЛОРД БАННИСТЕР И ЕГО СУПРУГА

На фотоснимке видна была дверь корабельной каюты, перед которой стояла одетая в кимоно Эвелин. Рядом с ней был какой-то джентльмен, выглядевший так, словно ему кто-то плеснул только что холодной воды за шиворот. Никаких сомнений — это была именно Эвелин.

Что же это такое? На первой странице объявление о ее розыске, а на последней — ее же фотография в светской рубрике? И каким образом она оказалась женой знаменитого ученого? С ума сойти…

Под фотографией была небольшая заметка, в которой сообщалось о том, что прочитанные лордом Баннистером в Париже лекции вызвали необычайный интерес. Супруга его светлости, приехавшая вместе с ним, не присутствовала на лекциях по причине легкого недомогания. Ясно, что не присутствовала, если учесть, что несколькими страницами раньше описывается, как она вломилась куда-то, похитила секретный документ и исчезла, оставив за собой пару трупов.

Эдди охватило беспокойство. Инстинкт подсказывал ему, что что-то здесь не так. Что толкнуло Эвелин искать Будду во Франции? В том, что она поехала за Буддой, Эдди не сомневался.

Смутное чувство беспокойства заставило Эдди вынуть из чемодана книгу заказов. Нет, все правильно. В мае была продана одна-единственная статуэтка «Дремлющего Будды». Продана в паре со «Жнецами» и отослана этому самому Воллисгофу.

Но как же Эвелин оказалась в Париже? И, судя по тому, что пишет газета, она искала какую-то статуэтку…

Эдди задумался, глядя перед собой. Случайно его взгляд остановился на обложке книги.

И тогда он заметил нечто странное, настолько странное, что его начал бить озноб.

Из — под этикетки с датой выглядывала узенькая, в долю миллиметра шириной полоска бумаги. Но ведь это значит, что этикетка наклеена не прямо на обложку!

Схватив перочинный нож, Эдди начал сцарапывать этикетку.

Зазвонили колокола. Народ толпился перед церковью. Хор собрался уже в полном составе, а Эдди со взъерошенными волосами и блуждающим взглядом сидел перед книгой.

Теперь ему все было ясно. Эвелин, стало быть, пошла по верному следу и впуталась в результате в какую-то шпионскую историю. Ему же продана была фальшивка с подложным ярлыком, наклеенным поверх настоящего. Будда Греты не прячет ничего, кроме ниток, наперстка и иголки.

В дверь постучали. Эдди быстро спрятал книгу.

— Войдите!

В комнату вошел Рансинг-старший — во фраке и с торжественным лицом.

— Твой шафер уже здесь, Эдди.

— Черт с ним. Дядя Артур, я передумал. Не нужны мне эти деньги. Не могу я жениться на этой бабе. Я просто не выдержу!

— С ума сошел? Вечером Будда будет нашим!

— А та баба моей. Не пойдет.

— Что же ты собираешься делать?

— Сбежать отсюда.

Рансинг — старший с пеной у рта выкрикнул:

— Ладно! Я остаюсь! Сам доведу дело до конца.

— Женишься на Грете?

— Да! — решительно бросил дядя. Племянник взволнованно проговорил:

— Ты не раз подозревал меня в легкомысленности и цинизме. Теперь ты поймешь, что ошибался. Пусть так и будет. Я отказываюсь и от Греты, и от алмаза. — Эдди глубоко вздохнул и бросил грустный взгляд на видневшиеся в окно горные вершины. — Будьте счастливы…

— Ты, стало быть, отказываешься от своей доли? — жадно переспросил дядя.

— Отказываюсь, — ответил племянник. — Ты всего лишь оплатишь мне труд, вложенный мной в это дело. Две тысячи — и я исчезаю отсюда.

— Ни гроша больше!

— Не стану тебя принуждать. Столько мне и Воллисгоф заплатит за то, что я могу рассказать. Может, даже больше. Да благословит тебя Бог!

Схватив шляпу, Эдди направился к двери.

— Погоди! Стой, мерзавец! Кровопийца!…

— Неблагодарный ты человек! За жалкие пару тысяч я делаю тебя миллионером… Нет, не нужны мне твои деньги, я иду к Воллисгофу!

— Постой… С чего ты так разнервничался, Эдди! Короче говоря, две тысячи, и ты в письменном виде отказываешься от всех притязаний на сокровище!?

— Совершенно верно. И на сокровище, и на невесту.

Через час Эдди Рансинг был уже на пути в Цюрих, откуда он ближайшим самолетом вылетел в Марсель. Он шел по верному следу, о существовании которого полиция и не подозревала. Ему надо было всего лишь выяснить, где находится всемирно известный ученый, поскольку он знал, что Эвелин будет рядом с ним. Эдди мог заработать сто тысяч франков, выдав Эвелин, но эта мысль даже не пришла ему в голову. К тому же, ему нужен был и алмаз.

Тем временем Артур Рансинг сообщил господину советнику, что и он, Рансинг-старший, влюбился в Грету и в эту самую ночь сумел объяснить своему племяннику, какой трагедией для человека может стать вошедшая в его жизнь последняя большая любовь. Они бросили жребий, судьба улыбнулась ему, Артуру, а Эдди с разбитым сердцем уехал прочь. И вот сейчас он, Артур, пришел, чтобы просить в этот торжественный день руки Греты.

После короткой заминки Грета со счастливым лицом упала на грудь Рансинга-старшего. Девушка, две войны прождавшая жениха, когда речь идет о свадьбе, не отступит перед неожиданным поворотом судьбы.

— Но ведь в церкви уже объявили имена жениха и невесты, — заикнулся было шафер, но Рансинг-старший снисходительно объяснил:

— Ерунда. Объявлено было, что жених — мистер Рансинг, а я тоже Рансинг.

Жители поселка были сначала несколько удивлены, но быстро успокоились. Особенно понравился всем рассказ о трагической ночной беседе двух родственников.

Доктор Лебль от имени местной службы скорой помощи преподнес молодым подушку с вышитым на ней девизом: «НЕСЧАСТЬЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ С КАЖДЫМ».

…Самолет приближался к Марокко. За все это время Эвелин и профессор обменялись всего лишь парой слов. О своем «преступлении» девушка вообще не заговаривала. Ей самой было непонятно, почему она чувствует себя такой счастливой. С чего бы? Когда они окажутся в Марокко, их пути окончательно разойдутся. Узнает ли когда-нибудь Бан-нистер о том, что за ней нет абсолютно никакой вины? Как это говорит дядя Бредфорд? «Женская честь все равно что хороший покрой платья, а он не должен бросаться в глаза настолько, чтобы его начинали хвалить».

— Скажите, милорд, — подошел к ним немного оправившийся Холлер, — когда я смогу осмотреть вашу лабораторию? Ни я, ни мои читатели не забыли о вашем обещании.

— О… пожалуйста… в любое удобное для вас время. Я буду рад видеть вас.

— Тогда чем раньше, тем лучше. Ваши работы интересуют всю Англию… Пардон…

Холлер поспешно вернулся к оставшемуся ненадолго в одиночестве пакету, потому что самолет начал, снижаясь, описывать круги, а этот маневр редактор всегда переносил с трудом. Самолет слегка вздрогнул, коснувшись земли, гул моторов умолк, и машина застыла наконец на месте.

Они были в Марокко.

— Мы поедем в такси вместе, — сказал Эвелин профессор. — По дороге скажете, где вас высадить. Вся эта комедия нужна лишь до тех пор, пока не удастся отделаться от Холлера, а сейчас ему увязаться за нами никак не удастся.

Если верить одному моему другу, большому знатоку человеческих душ, почти все ученые отличаются ничем не обоснованным оптимизмом. То же качество проявил и Баннистер, решив, что без труда избавится от общества журналиста. Когда профессор остановил такси и приготовился попрощаться с направившимся в его сторону Холлером, тот, вместо того чтобы протянуть руку профессору, протянул свой чемодан шоферу.