Несерьезные архимеды - Феликс Кривин

Потому что себя он не мог обмануть.

СНЫ

Горбатый бык Зебу увидел во сне странное двугорбое существо и проснулся от страха и зависти. И он пошел к верблюду Дромадеру, большому специалисту по этим делам, и рассказал ему свой сон.

Верблюд Дромадер возвышался посреди степи наподобие горной вершины, и горб его был неподвижен, в то время как голова раскачивалась взад и вперед, так, словно верблюд Дромадер соглашался со своим собеседником, хотя на самом деле он не соглашался, он не мог согласиться, потому что два горба на одной спине — согласитесь, где ж это видано?

Это было видано во сне быка Зебу.

— Бык Зебу, — сказал верблюд Дромадер, — вечно ты видишь во сне то, чего никто не видит в действительности.

Что правда, то правда. В прошлый раз бык Зебу увидел во сне странное существо — корову. Будто стояла эта корова, не спеша пережевывала траву и говорила:

— Бык Зебу, какой ты странный, бык Зебу. Разве бывают на свете такие быки?

Бык Зебу проснулся тогда расстроенный, потому что ему показалось, что, может быть, его и вправду не бывает на свете. Но верблюд Дромадер его успокоил, что этой коровы самой не бывает на свете, а раз коровы не бывает на свете, то бык Зебу есть на свете наверняка.

А еще однажды он видел странную птицу, воробья. Не павлина, не страуса, а воробья. И ему тоже никто не хотел верить.

Бык Зебу стоял, печально опустив голову, и его собственный горб был как холмик у подножья горы. И эта гора сказала, покосившись на холмик:

— Два горба… По-моему, это слишком.

— У него было два, — тихонько вздохнул бык Зебу. — Я еще специально сосчитал, вышло два.

— Чудеса! — сказал верблюд Дромадер. И замолчал. Он умел вот так что-то сказать — и замолчать надолго.

— Так что ты скажешь про эти горбы? — напомнил бык Зебу. — Их было два, я хорошо посчитал.

Маленький холмик стоял у подножья горы в ожидании.

— Меньше надо фантазировать, — сказал верблюд Дромадер. — И вообще меньше спать.

«Ему, конечно, сверху видней», — подумал бык Зебу и тихонько зевнул. Не потому, что ему были скучны рассуждения Дромадера, а просто ему захотелось уснуть, чтобы еще раз сосчитать эти горбы, а быть может, быть может, увидеть во сне странное существо — корову.

О ПОЛЬЗЕ СНА

Сон укрепляет.

Сон полезен организму.

Есть такие организмы, которые, проспав миллионы лет, просыпаются и чувствуют себя бодро и превосходно выглядят.

Ну просто отлично выглядят!

Замечательно выглядят — под микроскопом.

МОРСКОЙ КОНЕК

У Морского Конька на животе сумка. И когда у него спрашивают:

— Вы кондуктор? Или, может быть, почтальон? Морской Конек отвечает с гордостью:

— Я — отец! В этой сумке — мое потомство!

Очень странно. Дети — это забота матери, и уж, во всяком случае, не отцу носиться с какими-то сумками, даже если они набиты его потомством.

— Может быть, вас оставила жена? — спрашивают у Морского Конька. — Может быть, вы, извините за напоминание, овдовели?

— Нет, я не овдовел, — отвечает Морской Конек, — и жена меня не оставила. Но я же вам сказал: я — отец!

И тут уже никто ничего не может понять. Отец! Ну и что, что отец? Разве у отца нет своих дел? Почему бы Коньку, например, не поиграть в шахматы? Ведь посмотреть на него — он так и просится на доску.

Просится, конечно, просится, и с удовольствием бы поиграл, — но поймите же, он отец, настоящий, самый настоящий отец! А раз так — какие тут могут быть шахматы?

БУДНИ ТУШКАНЧИКА

Орлу нужно небо.

Киту нужно море. Козлу нужны горы. А Тушканчику нужна норка. Отдельная норка. Остальное его мало интересует.

Правду сказать, на все остальное у Тушканчика просто нет времени. У него в его норке — дел, дел, неизвестно, когда их переделаешь.

С осени до весны — зимняя спячка.

С весны до осени — летняя спячка.

А там начинается осень — и снова зимняя спячка до весны.

Ну, конечно, в перерывах между спячками побегаешь за продуктами, запасешься — надо же как-то жить. Но тут уже торопись, не зевай — как бы не проспать спячку. А так чтобы просто побегать, как говорится, пожить для себя — на это у Тушканчика никогда не хватает времени. Было бы время…

— Эх, было бы время! — вздыхает Тушканчик. — Можно бы столько сделать, горы перевернуть! С зимы до весны — зимняя спячка. С весны до лета — весенняя спячка. А там — летняя спячка, осенняя спячка…

Планы большие, но когда это все успеть?

Времени нет, ни минуты свободного времени!

ЗДОРОВЫЙ ОПТИМИЗМ

Мушка верит в мушку, мошка верит в мошку. А мышка верит в мышку — и совершенно не верит в кошку.

ОТДЫХ НА БЕРЕГУ

Я специально пришел пораньше, когда на берегу еще никого не было. Я сидел в высокой траве и смотрел на море, которое у нас называли речкой, но у речки должен быть еще один берег, а я не видел другого берега. Быть может, я просто плохо видел.

Я сидел и смотрел на море. Потом подошел Геккон. — Отдыхаем? — спросил Геккон.

— Отдыхаем, — ответил я.

— Море сегодня спокойное, — сказал Геккон.

— Только течение быстрое, того и гляди все утечет. — Море у нас текло слева направо.

— Не утечет, — сказал Геккон. — Можешь не волноваться, — И тут он меня проглотил.

— Сегодня хорошее утро, — сказал я. — Интересно, какой будет день?

— Поживем — увидим, — блаженно сказал Геккон. Я почувствовал, что он растянулся на траве, и тоже, как и он, растянулся.

— Подвинься поближе к солнцу, — попросил я. Он подвинулся.

Так мы лежали и разговаривали — он слово, я слово — о том, о сем, ни о чем существенном.

— Что, отдыхаем?

Я узнал голос Оцелота. Он иногда приходил на берег, но старался держаться поближе к лесу и подальше от воды.

— Отдыхаем, — ответили мы с Гекконом.

— Море сегодня спокойное, — сказал Геккон.

— Река, — коротко бросил Оцелот. Он видел лучше нас с Гекконом.

— Течение только быстрое, — сказал я. — Того и гляди утечет.

— Не утечет, — сказал Геккон, — Море не утечет. — Река, — опять возразил Оцелот и проглотил Геккона.

Вернее, он проглотил нас с Гекконом, потому что Геккон еще раньше проглотил меня.

— Утро сегодня хорошее, — сказал я.

— Да, — сказал Геккон. — Утро просто на редкость.

Оцелот лежал на траве, его пригревало солнышко, и мы с Гекконом грелись в этом тепле.

— Отдыхаем? — это был голос Каймана.

— А? Да, да… — мы почувствовали, как вскочил Оцелот.

— Море сегодня спокойное, — сказал Геккон.

— Только течение быстрое, — сказал я. — Того и гляди утечет.

— Море не утечет, — сказал Геккон.

— Река, — поправил его Оцелот.

— Конечно, река, — подтвердил Кайман и проглотил Оцелота.

А так как раньше Оцелот проглотил Геккона, а еще раньше Геккон проглотил меня, то получилось, что Кайман проглотил нас троих. И мы все четверо растянулись на солнышке.

— Утро сегодня хорошее, — сказал я.

— Какое там утро! — буркнул Кайман. — Уже давно день. Такая жара… Пойти, что ли, искупаться?..

И тут мы все переполошились. Мы привыкли отдыхать на берегу, но лезть в это море или реку — или как оно там называется — нет уж, извините! Хорошо Кайману, ему не привыкать, для него, крокодила, вода — одно удовольствие. А как быть Оцелоту, сухопутной кошке, как быть Геккону, сухопутной ящерице, и, главное, как быть мне, сухопутному муравью?

— Спасите! — крикнули мы и полезли в воду — все четверо.

ЗОЛОТО, А НЕ ЛЯГУШКА

Древесная лягушка может стать совсем золотой — посадите ее только на золото. А посадите ее на кучу мусора — и она станет такой же бесцветной и грязной, как сор.

— Все зависит от среды, — объясняет древесная лягушка. — Хотите, чтоб я вам была золотой? Если вы хотите, чтоб я вам была золотой, посадите меня на золото!

СЧАСТЛИВЫЙ ПОЛЧОК

Счастье — это палка о двух концах: один в руке, другой на загривке, — говорит крот Слепыш, и в этих словах немалая доля истины. В самый разгар блаженства обязательно тебя что-нибудь стукнет по голове.

У Полчка разгар блаженства начался уже давно, но самый разгар наступил только сегодня, когда белка Векша не просто кивнула ему и не просто спросила, как дела, а когда она уселась рядом с ним, чтобы подробно обо всем побеседовать.

Кому приходилось хоть раз беседовать с белкой Векшей, тот понимает, что это значит. К этому можно готовиться всю жизнь, а потом еще всю жизнь вспоминать, но для этого нужно иметь две жизни, а когда имеешь одну и тебе все же удается побеседовать с белкой Векшей, то можешь смело считать, что тебе повезло. Потому что белка Векша умеет так посмотреть, что даже медведь Бурый теряет способность шутить и говорит только: «Черт меня подери!», а больше ничего не может добавить.