Божья кара - Виктор Пронин

– Прекрасно понимаю... Но я не уверен, что ты прав.

– Другими словами, ты уверен, что я не прав?

– Я не имею права произносить слова... окончательные. Моим ребятам, – Равиль провел раскрытой ладонью над своей головой, – это не нравится. Жизнь непредсказуема, и каждый человек сам принимает решения. А решения часто зависят не только от твердости характера, корысти, расчета, но и от шелеста листвы под ветром, от формы облака над головой, от запаха женских духов... Кто знает, сделай в свое время Света другую прическу или надень другие джинсы, и вы сейчас дружно и счастливо жили бы в Москве...

– Равиль... Ты говоришь о слишком тонком восприятии отношений. В жизни все проще. Меня послали, и я пошел. Мне здесь два дня подряд говорят добрые люди – ты, дескать, слинял. Ушел в сторону.

– Ты сегодня, как я понял, ночуешь у Светы?

– Как знать...

– Береги ее... Над ней зияет космос.

– Она в опасности?

– Может, завтра я с ней поработаю? Иногда это помогает... И еще одно... Мне не хочется сейчас идти в эту гостиницу.

– Почему?

– Не знаю. Если это удобно... Я бы отказался.

– И Света не пошла, – как бы про себя произнес Андрей.

– Давай мы сходим в гости к Аделаиде при ясном свете дня... Не возражаешь?

– Как скажешь, Равиль. Тогда нужно предупредить ребят, что мы передумали. Скажем, что у тебя с жильем не улажено, что Вера тебе другой номер предлагает...

– Но никаких намеков на мои предчувствия, потусторонние силы, мистические волны и прочую дребедень. Договорились?

– Твои ребята не возражают против таких вот легковесных слов?

– О, им это даже нравится! Это может показаться странным, но они ребята с юмором. Они не смеются, нет, скорее посмеиваются, но в решениях окончательны.

– И никакие молитвы не помогут?

– Молитвы их только забавляют. В молитве человек больше к себе обращается, а не к Богу.

– Но известны случаи, когда молитвы помогают!

– Потому и помогают.

Андрей хотел было что-то возразить, но им навстречу уже шли Аделаида с Мельником, о чем-то оживленно разговаривали, перебивая друг друга, и Равиль замолчал.

– Вы уходите? – огорчилась Аделаида. – А Костя нам ужин приготовил...

– Что на ужин? – поинтересовался Равиль.

– Горячие чебуреки.

– Он их сам готовит?

– Зачем? Их на каждом углу жарят. При тебе и приготовят. С сыром, мясом, овощами... С чем только пожелаешь! – воскликнул Жора. – Может, все-таки отведаем коктебельских чебуреков?

– А знаете, я бы не отказался, – неожиданно согласился Равиль.

Андрей с удивлением посмотрел на него, склонил голову к одному плечу, к другому, как это делают озадаченные собаки, и, наконец, как бы сдаваясь, развел руки в стороны.

И все получилось прекрасно. Костя – плиточник и охранник – поставил на стол круглую коробку из-под пиццы, чебуреки в ней действительно оказались обжигающе горячи. Аделаида достала из холодильника две бутылки алиготе, Равиль искренне радовался Жориным стихам, со знанием дела восхищался кафелем и сантехникой, поскольку сам недавно вышел из затяжного ремонта в своей московской квартире. Андрей помалкивал, пытаясь понять, что стоит за столь быстрой переменой в настроении Равиля – ведь не может такого быть, чтобы его намерения изменились от одного только упоминания о горячих чебуреках.

Хотя как знать, как знать...

Косте, похоже, не впервой пришлось накрывать стол – быстро и сноровисто он выдернул пробки из обеих бутылок, разлил вино в стаканы, в бумажные тарелки разложил чебуреки и скромно пристроился у подоконника. Но о своих главных обязанностях охранника не забывал, время от времени осматривая в окно слабо освещенный двор.

А когда закончились и чебуреки, и вино, Андрей решительно поднялся из-за стола.

– Все, ребята! На этом закончим. Время позднее, Равилю надо обустраиваться в номере, меня ждет Света на голубой скамейке. Чебуреки были хороши, вино просто потрясающее, а наша теплая компания выше всяких похвал! А что касается радушной хозяйки Аделаиды... Сплошной восторг!

Почти в полной темноте, на ощупь, Андрей с Равилем спустились на первый этаж, Костя проводил их до калитки, запер ее и уже изнутри повесил замок.

– Прекрасный был вечер! – воскликнул Равиль.

– И что же тебе понравилось больше всего? – настороженно спросил Андрей.

– Конечно, чебуреки! – ответил Равиль так быстро и с таким воодушевлением, что Андрей сразу понял – врет. Но хорошее настроение Равиля убеждало Андрея в том, что вечер тому действительно понравился, более того – время прошло не зря.

Равиль свернул к дому Веры, Андрей направился в сторону голубой скамейки. На набережной стало заметно свободнее. Света сидела одна, закинув ногу на ногу и отставив в сторону руку с сигаретой. Увидев Андрея, она щелчком запустила окурок в сторону моря и поднялась навстречу.

– Как повеселились? – спросила Света каким-то не вечерним голосом, не было в нем ночной расслабленности, хмельной снисходительности. Какая-то настороженность послышалась Андрею в вопросе.

– Без жертв, – ответил он.

– Что пили?

– Алиготе. Две бутылки уговорили.

– Что ели? – продолжала Света все с той же настойчивостью.

– Чебуреками Аделаида угощала.

– Хорошие чебуреки?

– Они были хороши хотя бы тем, что горячие.

– Неужели сама жарила?

– Да нет, с набережной принесла.

– Сама бегала за чебуреками?!

– Света... Скажи прямо, что ты хочешь узнать?

– Да ничего... Просто я подумала, что дама, которая называет себя Аделаидой, вроде бы не должна бегать по набережной в поисках чебуреков для случайных гостей.

– А, вон ты о чем... Есть там у нее мужичок на подхвате... Не то плиточник, не то охранник, не то официант... Всего понемножку. Вот его она, наверно, и посылала.

– Как его зовут?

– Как зовут... – Андрей задумался. – Костей вроде.

– Много народу было? – Света спросила равнодушным тоном, но чувствовалось, что это безразличие далось ей нелегко.

– Да нет... Мы с Равилем, Аделаида с Жорой... Ну и этот... Костя.

– Весело было? – Слова были пустоватыми, да и Света, похоже, не ожидала ответа – идя рядом с Андреем по набережной, она просто рассматривала встречных.

– Какое веселье, о чем ты говоришь! – уже с легкой досадой ответил Андрей. Он не понимал этого подробного расспроса. – Выпили вино, съели чебуреки, потрепались ни о чем... И разошлись. Равиль пошел в наш номер к Вере, а я вот к тебе рванул.

– Боялся, что не застанешь?

– Не то чтобы боялся... Опасался.

– Равиль сказал тебе что-нибудь интересное?

– С тобой поговорить хочет.

– О чем?

– О погоде.

– Андрей, я не шучу. Я давно уже не шучу. Как-то не шутится мне последнее время, если ты заметил.

– Хорошо... Он выразился немного иначе... Надо бы со Светой поработать – так он сказал.

– Поработаем.

– Значит, не возражаешь?

– Уж если приехал человек в такую даль, зачем его огорчать... Пусть полюбопытствует. А этот... Костя... Тоже пил?

– Костя... – Андрей задумался. – Равиль точно не пил... А Костя... Даже не помню, не обратил внимания.

– Ты сегодня ко мне?

– Так мы вроде договорились?

– Кажется, я начинаю к тебе привыкать. Это плохо.

– Почему?

– Отвыкать тяжело.

– Не отвыкай.

– Ты это... Андрюшенька... Словами-то не бросайся, ладно?

– А что... Я уже в этом замечен?

– Да пока вроде держишься... Это я так, на всякий случай. Как первое серьезное предупреждение.

Разговаривая, они пересекли темный безлюдный парк бывшего Дома творчества бывших писателей, вышли на центральную улицу и оказались ярко освещенными уличными фонарями, рекламами, витринами. Не сговариваясь, остановились у ряда киосков и некоторое время просто смотрели на проносящиеся мимо машины.

– Как поступим? – спросил Андрей.

– Чего спрашивать, сам знаешь... Как обычно.

– Чекушку? Поллитровку?

– Ха! – воскликнула Света. – Хочешь откровенно? И то, и другое. Одну бутылку сейчас, вторую утром. Что-то на свежем морском воздухе я стала плохо пьянеть.

– Ты не стала плохо пьянеть, ты стала лучше держать удар.

– Андрюшенька... Я не хочу держать удар, у меня больше нет сил держать удар, – плачущим голосом протянула Света.

– Знаешь, – Андрей пошарил по карманам, – кажется, на две емкости у меня не хватит денег...

– Не валяй дурака... Зачем тебе деньги... Тебе и так дадут. У тебя хорошая репутация.

– Думаешь, продавец в этом киоске меня знает?

– Ха! – Света подошла к киоску, заглянула в маленькое, размером со стандартную книгу, окошко. – Наденька, будь добра... Под ответственность этого гражданина... Посмотри на него...

– Да уж насмотрелась!

– Дай мне два коньяка... Большую и маленькую. Только не самую большую и не самую маленькую, поняла?

– Света, я не поняла, я привыкла, – рассмеялась продавщица с маленьким личиком, обрамленным темными кудряшками. – Сколько звездочек?