Маленький большой человек - Томас Бриджер

Гладколицые тоже оказались мужчинами. У одного из них на шее висел золотой крест, а когда он снял шляпу, голова его оказалось совершенно гладкой, за исключением небольшой поросли над ушами. Лысый взял две палки, связал их крестом и воткнул в землю, все остальные упали на колени, а он закрыл глаза, сложил руки и заговорил. Потом белые показывали Людям свои огненные палки, давали им нажимать на курок, но наши воины все же вздрагивали при звуке выстрела.

Те первые белые прожили на поляне одну луну, а затем принялись строить из бревен квадратное жилище. Наши воины каждый день навещали их, и тот, с крестом на шее, делал им подарки, объясняя знаками, что всякий раз, когда он говорит с перекрещенными палками, следует вставать на колени. Палки были его заклинанием и требовали ото всех почитания.

Но однажды ночью, когда половина белых спала, остальные убили их, забрали все вещи, сожгли деревянный дом и УШЛИ к Большой Воде, где сели в лодку и уплыли навсегда…

Старая Шкура помолчал с минуту, а затем продолжил:

— Все это правда, и я передаю вам ее слово в слово. Подобные истории повторялись с тех пор много раз. Всегда, как появлялись бледнолицые. Они не любят друг друга, и рано или поздно один убивает другого, причем не в сражении, как то делают наши воины, желая доказать всем свою отвагу или умереть, а выстрелом в спину, перерезав горло, отравив или напоив виски до смерти.

Но они белые и вообще не такие, как мы. Возможно, у них и есть причины поступать так, а не иначе, но это невозможно понять, если, конечно, сам ты не белый. Когда они нападут на меня, я буду защищаться. Но до той поры предпочитаю держаться от них подальше.

Мы стояли тогда недалеко от Пыльной Реки. Торопиться было некуда, и племя спокойно предавалось охоте. Примерно в дне пути вверх по течению Нежданной Реки мы нашли бизонов. В те времена там еще и не думали строить железную дорогу, а белые охотники не забирались в такую даль. Стада животных свободно бродили по прерии и были так велики, что походили издали на огромные черные озера. Шайены убивали бизонов стрелами и копьями, а потом приходили женщины и занимались разделкой туш. Мясо свозили в лагерь, и, уверяю вас, по сравнению с вареным языком или зажаренным на углях куском бизоньей вырезки привычный бифштекс показался бы вам подметкой. Но все это в прошлом.

Так вот, в районе Пыльной Реки действительно не было белых, зато на каждом шагу попадались другие индейцы, которых шайены называли кроу. Шайены и кроу враждовали испокон веков, но несколько лет назад помирились, когда правительство собрало вождей воюющих друг с другом племен на Лошадином Ручье, к востоку от Ларами, и заставило подписать мирный договор. Для племен, никогда доселе не имевших друг с другом никаких трений, это сработало прекрасно, но принесло мало проку старым врагам. Для шайенов, например, просто нормально воевать с пауни. Тех, кто отказывался сражаться, жестоко презирали и считали бабами.

То же самое можно сказать и о кроу, кстати сказать, больших друзьях белых людей. Они клялись, что в жизни не убивали бледнолицых, и последние не трогали их, позволяя жить на исконной земле и делать все что заблагорассудится. Воюя с шайенами и сиу, кроу являли чудеса отваги, но, когда «подрабатывали» разведчиками в кавалерии США, вели себя как трусливые предатели. Почему? Понятия не имею.

Как бы там ни было, едва мы приблизились к Пыльной Реке, как вернулись наши следопыты с известием, что у Ручья Безумной Вдовы они обнаружили большой лагерь кроу.

— Лагерь… — задумчиво произнес Бугор. — Там, должно быть, много лошадей.

— Там полно лошадей! — возбужденно подхватил Мелькающая Тень, ходивший на разведку. — Это лучшие лошади на свете. Я полдня любовался ими из кустов.

— Я слышу тебя, — ответил Бугор и вздохнул. Они направились советоваться со Старой Шкурой.

— Тебе нужна лошадь? — спросил вождь, выслушав воинов.

Мелькающая Тень с досадой кивнул и ответил:

— Я никогда еще не был так беден.

Остальные ответили примерно так же.

Тогда Старая Шкура приподнял край висящего на плечах одеяла и сказал:

— Я получил эту медаль за то, что поставил крестик на мирном договоре с племенем кроу. На ней — лицо Отца, живущего в главной деревне белых. Я обещал не поднимать руку на кроу до тех пор, пока солнце совершает свой ежедневный переход по небесной прерии. У меня один язык, и он не раздвоен, как у змеи. Я сдержу данное слово. Но никто из вас не ставил крестика на той бумаге, и ни у кого из вас нет такой медали. Отец бледнолицых не знает о вас. Я лично предпочитаю пегих лошадей.

К сумеркам отряд в составе Мелькающей Тени, Бесстрастного Лица, Желтого Орла, Веселого Медведя и Большой Челюсти был готов тронуться в путь. Уже наступила осень, и ночи становились все прохладнее, но лишней одежды брать никто не собирался: работа предстояла тихая, а главное, быстрая. Мы, мальчишки, крутились вокруг них, помирая от зависти и стараясь хоть чем-нибудь помочь: поточить нож, набить колчан стрелами и так далее. Один Маленький Медведь мрачно стоял в стороне, словно обдумывая что-то. Вдруг он подошел к Мелькающей Тени и сказал:

— Я иду с вами.

— Хорошо, — ответил Тень, занимаясь своими мокасинами и даже не взглянув на него.

— Я много тренировался, воруя у женщин мясо, — продолжал Маленький Медведь. Он имел в виду одну из наших игр, бывшей, как и все прочие, подготовкой к более серьезному делу: женщины резали бизонье мясо тонкими ломтями и развешивали его на солнце, а мы пытались подползти поближе на животе и их стянуть. Каждый украденный ломоть приравнивался к лошади. Если скво замечала «лазутчика», то легонько била его по спине палкой. Это означало, что он убит и выбывает из игры. Надо сказать, что здесь Маленький Медведь оказался одним из худших. Его призванием была сила, а не ловкость и хитрость. Но ему было уже почти четырнадцать, самое время становиться мужчиной.

— Два дня назад я убил бизона, — не отставал он. Об этом знал каждый, поскольку после охоты его отец сам не свой от радости носился по лагерю, горланя песню, в которой прославлял храбрость своего сына, а потом закатил пир.

— Я знаю, — терпеливо ответил Тень. — Ты можешь пойти с нами.

— Я самый сильный парень в лагере, — упорствовал Медведь.

— И самый болтливый, — ответил Бесстрастное Лицо, вешая себе на ухо крохотный узелок с заговоренной травой, приносящей удачу. — Мы останемся здесь, а ты ступай, поговори с кроу, они обожают тех, кто так часто открывает рот.

— Ты можешь пойти с нами, — повторил Мелькающая Тень, — если больше не произнесешь ни слова. Мы, Люди, — величайшее племя на лике земли, отважнейшие воины, у нас самые красивые и умелые женщины, и нам принадлежат лучшие земли. Это известно всем, включая наших врагов. Ты — из племени Людей, и это говорит само за себя. Так что можешь помолчать.