Том 6. Драматические произведения 1840-1859 - Николай Некрасов

Стружкин (вскакивая). Что такое?

Кочергин. Ха-ха-ха! Какую вы серьезную рожу скорчили… браво! ха-ха!

Стружкин. Что… чуть не фыркнул?.. Так я вас насмешил?..

Кочергин. Да как же, любезнейший; вы и теперь смешите, ха-ха-ха! Да полноте притворяться! Право, другой подумает, что вы в самом деле рассердились!

Стружкин. Вы ошибаетесь… я вовсе не думал вас смешить… я не шут, государь мой, артист… это такая разница, как небо и земля!.. Шутом может быть всякий дурак… а артистом только человек с дарованием…

Кочергин. Ха-ха-ха! Ну недаром же мне Валерьян Андреич сказал, что вы меня распотешите… ха-ха!

Стружкин. Как? Так это вам сказал Валерьян Андреич? Он для того меня познакомил?

Кочергин. Ха-ха-ха!

Стружкин. Сделайте одолжение, перестаньте смеяться!

Кочергин. Нечего сказать; я этого не ожидал… Вы мастер своего дела… благодарю, благодарю… навещайте нас, пожалуйста, почаще… люблю посмеяться! ха-ха!

Стружкин. Теперь я всё понимаю! Так вы меня затем пригласили, чтоб я смешил, потешал вас… И это сделал человек, которого я считал другом! Вы приняли меня за уличного паяццо, за фарсера?

И вот как у нас понимают искусство!Вот как на жрецов его люди глядят:Ты тратишь и силы, и душу, и чувства, —За то тебя именем шута клеймят!Талант твой считают за ложь и обманы;Понять его — выше их сил и ума.Им нет в нем святыни; для них шарлатаныИ Гаррик, и Кин, и Лекень, и Тальма!

Кочергин. Очень хорошо!.. Удивительно! Вот у нас каждый день шарманщик останавливается… собачки у него пляшут в фартуках… и сам, каналья, танцует… да нет! Всё не то! Я еще никогда так не смеялся, как сегодня… Как на вас взгляну… ха-ха-ха-ха!

Стружкин. Нет, это выше сил! Говорят вам, я не затем явился сюда. Этот Валерьян, этот повеса, солгал вам. Я же его проучу… я покажу ему, что значит актер… я отплачу ему за его похвальную рекомендацию… (Уходя.) Мое почтение.

Кочергин. Куда же вы… вот бы мы партийку сыграли… Ну молодец!.. Да что он, вправду, что ли, рассердился? Ха! ха! ха! Как бы то ни было, а потешил… жаль, если он не придет опять… у него и голос две капли воды на шарманку походит. А если, еще он может усовершенствоваться, так надо ожидать, что под потолок будет подскакивать… только странно, за что он рассердился? Не находит ли на него дурь? Спрошу ужо у Валерьяна Андреича… а теперь… эх, скучно стало! Так славно удалось кий подпилить, можно бы с удару партию кончить…

Кочергин и госпожа Сухожилова.

Сухожилова. Эко неопрятство какое, господи боже мой: в прихожей ни одного холопа нет… Чай, все по заведениям разбежались…

Кочергин. А? Откуда вы! Вам кого-нибудь угодно?

Сухожилова. Вестимо, недаром пришла… ах!.. дай бог память, фамилия этак… не помело либо на ухват похожа…

Кочергин. Что такое?

Сухожилова. Да, да, вспомнила… кочерга… Где мне найти господина Кочергина?

Кочергин. Ха-ха! Да чего спрашиваете, ведь я-то и есть Кочергин; а вы-то уж не Аксинья ли Дмитриевна Сухожилова?

Сухожилова. Статочное дело, сударик… Кочергин. Ах, так вы-то и есть… ха-ха! Здравствуйте, матушка Аксинья Дмитриевна… уж как мы вас ждали-то… позвольте поздороваться. (Целует ее руку.)

Сухожилова. Ждали… что же мне сломя голову скакать прикажете… растрясти стариковские кости… Я же, отец мой, люблю экономию, не по-вашему… велела в домашнюю колымагу запречь в корень пеганку, а сивку на пристяжку, — да и в Питер; вот оттого и долго… Что это у тебя за палка в руке? Дворню, что ли, муштруешь?.. неловко, неловко… вот у меня плетка сделана… так уж больно сподручно.

Кочергин. Нет, это кий, матушка, для играния на биллиарде…

Сухожилова. В первый раз слышу… однако некогда толковать о белендрясах; ты мне лучше скажи, как вы тут сынишку-то моего просватали?..

Кочергин. Всё после узнаете, матушка Аксинья Дмитриевна; а теперь не угодно ли сперва закусить да отдохнуть с дороги.

Сухожилова. Что? Отдохнуть… вишь, выдумщик какой. Уж не умыслы ли какие?.. Нет, не дамся в обман… проучили меня, батюшка, уж довольно!.. Чтоб я стала закусывать… когда мое детище обманывают; нет, закуской меня не купишь… кусок в горло не пойдет.

Кочергин (в сторону). Ну, с ней, кажется, придется язык закусить! (Ей.) Помилуйте, чего вы сердитесь…

Сухожилова. Нечего, батюшка, подлащиваться-то… нечего бобы разводить… говори, что ты даешь за своей дочкой-то?., коли хорошо — ладно; а нет — так ведь у меня недолго… и простимся как раз…

Кочергин (в сторону). Эге! какая задорная!

Сухожилова. Давай же расписание-то.

Кочергин. Еще не готово, а что поважнее, то я так скажу, если вам хочется.

Сухожилова. Ну, говори; да не криви душой: узнаю всю подноготную… от венца оторву, если надуешь…

Кочергин. Помилуйте… во-первых, я даю за дочерью двадцать пять душ, не заложенных, мужеска пола, в Саратовской губернии…

Сухожилова. Что? Двадцать пять душ! Только! Ах ты, голь саратовская… чтоб я позволила моему сыну… пет, голубчик! он у меня один, как порох в глазе… вишь, вы его околдовали тут! Опоздай я — вы бы погубили… Двадцать пять душ моему сыну… да есть ли в тебе душа-то!

Кочергин. Позвольте, позвольте, сударыня; вы прежде выслушайте всё…

Сухожилова. Да что слушать… уж видно, обмануть хотели… ну, говори, что еще?

Кочергин. Сорок три души в Олонецкой губернии…

Сухожилова. А! ну, нешто!

Кочергин. По силе духовной, немедленно после переселения моего в жизнь вечную…

Сухожилова. Что? После переселения… прошу прислушать… этак он морочит меня, вдову беспомочную. Да господь знает, когда ты с душенькой своей расстанешься… может, и нивесь сколько проживешь… Хитер! больно хитер!.. Вишь ты, какой бочонок, разве что параличом хватит, а то… Ну, нашел мой сынишка сокровище!.. Да нет; не видать тебе моего сына; сейчас же выкинь дурь из головы и скажи своей дочке… не бывать ей за моим сыном…

Те же и Лидия.

Лидия (заглядывая в дверь). Что здесь за шум?

Кочергин. Что вы кричите… Уймитесь! сорок пять и никого!

Сухожилова. Не уймусь… буду кричать… А! это что за неженка… не она-то ли и невеста… хороша, больно хороша… больно красива… тонконожка, белоручка, поджарая… Слышишь, голубушка! Выкинь вздор-то из головы, не бывать тебе за Виктошенькой… ищи другого.

Лидия. Что такое?

Кочергин. Чем же вам моя дочь не нравится…

Она скромна, заботлива,Послушна, хороша,Любезна и расчетлива,В ней добрая душа.С такой красоткой ангельскойЖенитьба — просто честь!

Сухожилова.

У нас, сударь, в АрхангельскойПочище этой есть.

Вишь, расхвастался своим добром… разбойник… с ума спятил… да еще тараторит… Знайте же, что сыну моему не бывать мужем вашей дочки; не быть, не быть и не быть! Не будь я — не быть! Не видать вам его, как ушей своих, обманщики! (Уходит.)

Кочергин и Лидия.

Кочергин. Правду говорят: пе узнаешь, где найдешь, где, потеряешь. И меня привел господь на своем веку настоящего черта увидеть, а я уж думал, что хуже моей покойницы и быть не может, куда! Она и в подметки этой не годится! Уж покричи она еще… я бы просто кием такой карамболь сочинил!.. Да жаль кия-то… об этакую колдунью и железный лом переломишь… Нет, слуга покорный породниться с таким дьяволом! И так на душе грехов много, а тогда уж прямо в ад ступай… а она и дорогу покажет!

Лидия. Помилуйте, не сердитесь, папенька… может быть, вы ее сами рассердили…

Кочергин. Вот те на… двадцать один и никого!.. Я рассердил! Ну на что черта сердить… в нем и так злости-то в сороковую бочку не вольешь. Хорош Валерьян Аидреич! И ничего мне не сказал!

Лидия. Простите его, папенька!

Кочергин. Ну полно, нечего тут хныкать… простите! Ступай в свою комнату да выкинь дурь из головы… Свадьбе не бывать, эта партия кончилась промахом! А эта старая чертовка пусть навек отправится к черту или навсегда в Архангельскую губернию!

Лидия уходит.

Кочергин и татарин, с тюком товаров.

Татарин (заглядывая в дверь). Халаты, шали, платки бухарские, материя отличная, хорошей доброты, знатной, самой лучшей доброты; не угодно ли купить, барын? Товар хорош… купы, купы!