Его невинная крошка (СИ) - Богатенко Наталия

— Тебе бы поспать, ты вымотался. Давай, приготовлю ванну?

Слова слетают прежде, чем успеваю подумать, и тут же жалею о них. И не напрасно.

— Поплескаешься со мной. — слабая улыбка мелькает на его лице, он встает, не выпуская моей руки, и пятится в коридор. — сделаешь массаж, хуёво мне. Спина жутко болит.

— Я не умею. — лихорадочно придумываю отговорку, а он уже толкает дверь в ванную, и там тесно двоим, но выскочить нет возможности, Соколов прислоняется плечом к стене, загородив проход.

— Зато я умею. — отдергивает прозрачную ширму душа, мягко вталкивает меня, и поднимается следом.

Придется признаваться, почему я не могу больше быть с ним. Если сейчас потеряю голову и мы снова займемся сексом, как мне потом с этим жить?!

— Руслан, нам нужно поговорить. Очень серьезно.

— Не нашла лучшего времени?

— Я понимаю, на тебя свалились проблемы, но ты должен выслушать меня. — его рука упирается в перегородку, отрезая мне путь назад, и я сердито колочу его по плечам. — дай сказать! Я не шучу!

— Это подождет. — властно задирает мою футболку, снимает, и принимается за шорты. — ты можешь сегодня побыть милой и нежной, и не доводить меня до белого каления? Я приехал, чтобы увидеть тебя, ты исчезла из дома Дэна, никому ни слово не сказав, не отвечала на звонки. Взрослые девочки так не поступают.

— Только не ври мне сейчас. — решаюсь я, не могу больше, мне не устоять перед ним, а он не отстанет, всё равно добьется своего, и трахнет меня. — ты встречался с Марой?

Руслан, кажется, удивлен. Смотрит на меня пару секунд, и усмехается.

— Не выдумывай. Ты говоришь о жене Мефодьева, я правильно понял?

— Да, о ней. — пытливо ищу в его глазах ложь, но он не отводит взгляда. — ты спал с ней? Еще тогда, в молодости?

Опускает голову, тяжело вздыхает, снова встречаемся глазами.

— Алис, ты в своем уме? Эту бабу я знаю заочно, не припомню даже, чтобы мы пересекались где-то. В молодости у меня было много девушек, но с ней я не был знаком. Что это за допрос, м? Она тебе чё-то натрепала, что ли?

Поверить? Меня гложут сомнения.

— Да нет. Мне показалось, что она знает тебя.

— Ну её нахуй. Не связывайся с ней, она втирается в доверие, а ты такая наивная у меня, веришь всему. Чего хотел от тебя Мафик? Мара сто процентов действует по его указке. Так чё ему надо? Я с ним разберусь. — шепчет он, и медленно скользит руками по моим обнаженным плечам, обнимает, и от моего боевого настроя остаются жалкие крохи самообладания.

— Я тебе потом расскажу. Это долгая история. — утыкаюсь носом в его шею, вдыхая терпкий запах одеколона.

Родной мой. Любимый, желанный мужчина. Рассудок замолкает, и меня накрывает облегчением, осточертело уже ломать голову страшными предположениями. Да какой он мне отец? Я же не чокнутая, чтобы чувствовать сексуальное влечение к собственному папаше?!

Руслан стягивает с меня трусики, и я протестую, хватая его за руки. Он поднимает голову, не проявляя обычной настойчивости, прижимает меня к себе, и целует в живот.

— Рассказывай сейчас, у нас вся ночь впереди.

Отвоевав плавки, быстро возвращаю их на место, стараясь не слишком бесстыдно пялиться на него, когда он раздевается. Да, лучше всего выложить всё, и про нашу с Марой встречу. Что, если она не ошиблась, и я его дочь? Мне нужно как-то с этим справиться, приучить себя к этому, и как можно скорее прояснить ситуацию.

— Ну, ты помнишь, как мы с тобой впервые состыковались, — начинаю я, отводя взгляд.

Соколов пускает воду, на меня летят теплые брызги.

— Дальше, — дотягивается до полки, где составлены банные принадлежности. Берет шампунь.

Я продолжаю подробно говорить обо всём, с самого того дня, когда Мафик появился в интернате, и я попалась на воровстве. Стою, сжавшись в комок нервов, и незаметно пододвигаю ногой шорты, валяющиеся на полу возле ширмы. Краем глаза кошусь на Руслана, он моет голову.

Безумно красивый, сексапильный и желанный. Знакомая горячая истома растекается в промежности. И я хватаю шорты, дрожащими руками выворачиваю, не в силах оторваться от него, жадно разглядываю. У него красивое тело, смуглая кожа, широкие плечи с мощными бицепсами, чуть заметные кубики пресса. Черная дорожка волосков соблазнительно тянется от пупка к паху, и мне стоит невероятных усилий не смотреть туда.

— Этот мудак отправил тебя в мой дом за дискетой? — отфыркиваясь от мыльной пены, спрашивает Руслан.

Вздрагиваю от неожиданности, и всё же бросаю взгляд меж его сильных бедер. Сейчас, в спокойном состоянии, стержень всё равно внушает мне трепет, воспоминания о том сумасшедшем вечере в доме Дениса топят жаркой волной возбуждения. Хватит… А если он — мой отец?! Так свихнуться недолго.

— Да. Не знаю, зачем ему понадобилась эта дискета, но он был в ярости, когда я её не добыла. — дышать трудно, пальцы не слушаются, и натянуть шорты никак не получается, они намокли, противно липнут.

— Он тебя не тронул? — Руслан оборачивается, приглаживает волосы, и, шагнув ко мне, отбирает шорты.

— Н-нет. — мямлю, начиная испытывать панику. — я ему глаз выколола. Ручкой шариковой.

Последние слова он, наверное, не расслышал, я выдохнула их шепотом. Меня поворачивают, мягко толкают к стене, и по спине бегут ласковые ладони, умело разминая напряженные мышцы плеч, массируют позвоночник, круговыми движениями растирают шею.

— Он больше ничего тебе не сделает, Крошка, я с ним покончу. — шепчет Руслан, и спускается к ягодицам, сильнее надавливает руками, даря блаженные ощущения расслабленности.

— Так хорошо? — прикусывает мочку ушка, приникает губами к шее, меня качает на невесомом облаке удовольствия.

— Ага… У тебя волшебные руки.

— Только руки? — с усмешкой хрипло возражает, я хочу выскользнуть, но он властно удерживает, придавив собственным телом.

Что ты со мной делаешь… Перестань, я с ума сойду…

— Чем ты сегодня расстроена, маленькая? — настойчиво допытывается, слышу, как чем-то шуршит, и по спине моей сползают липкие от геля пальцы, вминают кожу, снова растирают.

— Я встречалась с Марой. — закрываю глаза, отдавшись во власть чувственных ощущений, не хочу думать ни о чём, послать всё на фиг и еще раз…

Еще разочек почувствовать, какие сладкие у Руслана ласки… Ведь мы уже никогда не будем так близки. Разок, последний разок. А потом расскажу, что, скорее всего, обрела мать, а он, возможно, мой отец.

Блин, ненавижу это слово.

— Чё ей надо от моей девочки? — подтаскивает меня, заставив выгнуться вперед, боль в ребрах слабо дает о себе знать, но это ничто в сравнении с душевными переживаниями.

Упираюсь ладошками в стену, гадая, что он задумал. Вынуждает раздвинуть ноги шире, и опускается на колени, обхватив меня за бедра, нежно поглаживает. Я плохо соображаю, сама не понимаю, чего хочу — оттолкнуть его или умолять не останавливаться.

— Она раскаивалась в своем прошлом, — бормочу, кое-как собрав мысли в кучу.

Он невнятно хмыкает, тискает мою попку, сжимает и ласково очерчивает полушария, а потом легонько ведет языком меж ними, и я лечу в будоражащую бездну наслаждения. Закусив губу, подаюсь навстречу, протяжный стон подхватывают потоки воды.

— И чё? — отстраняется, целует в ямочку у поясницы. — ты в её прошлом каким боком?

— Она… — сипло выдыхаю, когда алчный горячий язык скользит ниже, затрагивая промежность и половые губки, по телу проскакивает дрожь. — она мне кое в чём призналась. Руслан, не надо… Пожалуйста, перестань… Мы не должны этого делать!

— Это еще почему? — его голос хриплый, выдает возбуждение, и я вырываюсь, поскальзываясь на мокром полу. — трусиха. Никуда не отпущу. Давай отложим разговоры на потом, я тебя хочу.

— Нет! — отшатнувшись, наконец, отталкиваю его, но он проворно хватает за талию, выпрямляется, и оттесняет к стене.

На нас обрушивается водопад струй, рука Руслана опускается на мой затылок, заставляя запрокинуть голову, и губы обжигает страстный, грубый, и глубокий поцелуй. Да что с ним, его будто подменили! В тот раз он был нежным и ни к чему не принуждал, а сейчас как с цепи сорвался!