Колокол и держава - Виктор Григорьевич Смирнов

весь год, однако новгородцы наотрез отказалась платить, ссылаясь на неисполнение договора.

Сразу после отъезда бояр темный как туча Михаил Олелькович объявил своим людям о возвращении домой. Накануне отъезда Захария Скара простился со своими самыми верными адептами — священниками Алексеем и Денисом. Оба встали на колени перед Учителем. Захария ласково, как малых детей, погладил их по головам и произнес загадочные слова:

— Придет время, и вас позовут. Вы станете большими людьми и сможете научить многих тому, что познали сами. А пока будьте осторожны. Не открывайтесь никому, если не будете уверены, что на вас не донесут. Пусть вас будет мало, но зато это будут верные. И да хранит вас Бог единый и предвечный!

15 марта киевляне покинули Новгород. Их никто не провожал.

За городской окраиной Захария оглянулся. В свете майского солнца предвестием пожаров полыхал золотой купол Софии. Дивной сказкой уплывал в неведомую даль град обреченный. Мысленно подводя итог вояжа в Великий Новгород, Захария вынужден был признать свою неудачу. Ему так и не удалось наладить торговлю Новгорода с Крымом. Развеялись надежды открыть в городе караимскую синагогу. На полуслове оборвалась проповедь среди гоев. Да, он успел возмутить разум нескольких священников, в городе осталось с десяток его тайных адептов, но он так и не обрел настоящего ученика, которого мог бы ввести в круг Посвященных и открыть ему великие тайны каббалы. Это должен быть человек другого полета, искушенный в науках и политике, не боящийся подвергнуть сомнению самое заветное и самое запретное. Но где искать такого ученика? Орден святой каббалы ждет от брата Захарии выполнения его восточной миссии.

…Возле богатой солеварнями Русы князь приказал дружине построиться в боевой порядок и взмахнул саблей. С топотом и свистом киевляне ворвались в безмятежный город. Пограбили вволю, не брезгуя ничем, но уже на следующий день, опасаясь погони, Михаил Олелькович приказал ехать дальше.

Покачиваясь в седле, князь думал о том, как вернуть себе Киев. Поскольку в открытой войне с королем шансов нет, оставался один путь — заговор. Удар кинжала или шелковый шнурок иной раз сделают больше, чем целое войско. Казимир много разъезжает по стране, надо только улучить подходящий момент[6].

5

Весна выдалась на диво ранняя.

Полсотни рек и речушек хлопотливо натаскали в Ильмень столько воды, что Волхов не смог в одиночку разгрузить озеро, и оно угрожающе вспухло, а потом поломало лед и устремилось на город. Под мощным напором затрещал Великий мост, вода снесла целый пролет вместе с торговыми лавками, и теперь власти наскоро латали переправу, чтобы вновь соединить разделенный стихией Новгород.

Горожане стояли у перил и зачарованно глядели вниз, где плыла спаянная замерзшей шугой и снежурой ледяная река, по которой бесстрашно расхаживали толстоносые вороны. Когда люди поднимали головы, им казалось, что это они сами плывут вместе с ледоходом в неведомую даль.

За Антониевым монастырем взгромоздились ледяные торосы, перекрывая путь реке. Ночью Волхов стал стремительно подниматься и под утро затопил город. Улицы превратились в каналы, в погребах захлюпала мутная жижа, замычала в хлевах перепуганная скотина. Архиепископ Феофил с клиром служил молебны, призывая горожан каяться, кончанские старосты сбивались с ног, спасая людей из затопленных усадеб.

На третий день наводнения Волхов разметал ледяные торосы и, навоевавшись, вернулся в обычное русло. По-летнему жаркое солнце высушило подмокшие постройки, крепостной вал пожелтел от одуванчиков, заструилось над землей прозрачное марево, в синем небе загагакали отощавшие в перелете гуси-гуменники, в поймах призывно закрякали утки.

Весенний день год кормит, и, позабыв о недавнем разгуле стихии, горожане припали к загородным пашням, нивкам, садам и огородам. Открылись торговые пути, и купцы «Иваньского ста» уже снаряжали первые караваны. С дальних факторий везли запасенные за зиму меха, рыбий зуб, бочонки с воском, тяжелых, как бревна, осетров. На Готском и Немецком дворах зимние купцы готовились уступить место летним. Лоцманы, лодочники и грузчики устремились к волховским порогам, чтобы встречать там морские когты ганзейцев и перегружать с них товары на свои барки, соймы, челны и насады.

Погруженный в весенние хлопоты Новгород на время забыл о московской угрозе. Да и сама природа вступилась за новгородцев, в лесах и болотах стояла высокая вода, преграждая путь войску, и все уверовали, что война если и начнется, то не раньше зимы.

Глава 8. Десять уроков государевой мудрости

1

Про великого князя Московского не зря говорили, что он долго запрягает, да быстро ездит. Проведав о встрече новгородских послов с королем Казимиром, Иван Васильевич понял: время уговоров прошло. За зиму Иван Васильевич не семь, а семьдесят семь раз отмерил поход на Великий Новгород. С одной стороны, вроде бы пора! Кроме Литвы, иных союзников у Новгорода, слава Богу, нет. Король Казимир увяз в европейских наследных делах и сам навряд ли полезет в драку за Новгород. Значит, будет науськивать золотоордынского хана Ахмата. Как поведет себя хан, а ну как ударит с тыла?

Сызмальства усвоил Иван Васильевич первый урок государевой науки: чтобы править, надо знать. Умный правитель должен изучить всю подноготную своих врагов и своих друзей, ибо первые завтра могут стать вторыми, и наоборот. Скупой, как все князья Калитина рода, Иван Васильевич не жадился на прикорм нужного человечка, который вовремя сообщит ценные сведения. Казалось бы, на кой ляд нужен великому князю крымский еврей Хозя Кокос? А князь ему собственноручные письма шлет, дорогие подарки дарит, советуется, как с ровней. И оказался прав. В нужный момент именно Хозя Кокос известил великого князя через боярина Шеина, что хан Ахмат в сем году на Русь не пойдет.

Но для верности нужен был отвлекающий маневр, а то мало ли что взбредет завтра в бритую башку татарина. В Вятку отправился доверенный человек великого князя, который отыскал там ушкуйного атамана Костю Юрьева и о чем-то долго с ним переговаривался. Неделю спустя, воспользовавшись отсутствием хана Ахмата, атаман со своими молодцами напал на столицу Орды город Сарай-Берке, повторив давний подвиг новгородского ушкуйника Прокопа. Прокоп тогда похитил из дворца золотого коня, отлитого еще Бату-ханом, а вятские ушкуйники умыкнули аж ханский гарем! Сделавшись всеобщим посмешищем, хан пришел в неистовство и кинулся в погоню, но Костя Юрьев как в воду канул. Цель была достигнута: гоняясь за ушкуйниками, Ахмат на время забыл о московских делах.

В Новгороде у великого князя тоже имелись доверенные люди. Игумен Клопского монастыря был доверенным лицом митрополита Ионы. Каждую седмицу отправлялись