Поход Суворова в 1799 г. - Николай Грязев

26 сентября. Разливающаяся на востоке заря возвестила нам пришествие нового дня и с оным, может быть, и новых опасностей; но надежда собирала нас опять вместе, и мы пустились на продолжение нашего пути. Чрез несколько часов хода по низким местам, облаченным туманом, пришли мы в селение Фрейме, где нашли уже много своих товарищей, и здесь приостановились, дабы дождаться и последних. В полдень потянулись мы опять частями к местечку Иланс, и хотя дорога продолжалась небольшими пригорками, но довольно хорошая, и мы к вечеру заняли местечко Иланс, где нашли для себя добрую пищу, подкрепившую несколько наши истощенные силы и самое воображение с надеждою; ибо мы вышли уже совершенно из Альпийских гор, а потому и избавились подобных опасностей.

27 сентября. В 10 ч. утра тронулись мы из местечка Иланс, шли междугорием и зеленеющимися лугами до берегов реки Рейна и оными вдоль по ее течению; иногда различными своими направлениями отходила она в сторону, скрываясь за пригорками, но опять появлялась и услаждала взор наш своим величественным течением. Как богаты и великолепны берега реки сей, равным образом и довольно населены. За 3 версты до города Хура (Кур) перешли мы через нее по деревянному прочному мосту, где она довольно широка, и, пройдя сей небольшой город в 11 ч. вечера, остановились близ оного на обширной равнине.

28 и 29 сентября. На сем же месте – для ожидания всей нашей расстроенной армии, где наконец и собралися. Сюда же прибыли и спасшиеся от погибели наши лошади с вьюками; в том числе и моя; число их было незначительно. Здесь, при хорошей пище, почувствовали мы наконец, что вышли из сей бедственной Швейцарии, и благодарили за то Бога».

Мало того, — по свойству русской природы, солдаты уже шутили над минувшими страданиями и подчас распевали веселые песни. В Куре русские передали в руки австрийцев 1400 пленных французов, выведенных из Швейцарии, а сами 30 сентября продолжали путь и 1 октября прибыли в Фельдкирх, где и расположились лагерем. Так окончился Швейцарский поход. Цель его не была достигнута, не удалось вытеснить французов из Швейцарии, но собственно для русских войск неудачный поход принес больше чести, нежели самая блистательная победа. Горсть русских, заброшенных в самую недоступную часть Альпийских гор, беспрерывно боролась с суровой природой, переносила тяжкие лишения и, несмотря на изнурение, геройски дралась везде, где только встречалась с неприятелем. Грозные Альпы со своими снежными вершинами, отвесными ребрами, мрачными ущельями не испугали наших войск. Смело проходили они с артиллерией и вьюками там, где до них ступала только нога дикой козы или привычного охотника. В одном месте попалась многознаменательная надпись на скале: «Здесь прошел пустынник». Сколько раз приходилось взбираться на снеговые хребты и, дрожа от стужи, перебираться вброд выше колен через быстрые горные потоки. Часто темные облака охватывали колонну густым туманом, обдавали холодной влагой до того, что люди мокли, как от проливного дождя. Окутанные сырой мглой, они все-таки продолжали карабкаться ощупью, не видя ничего вокруг себя. А снизу доносятся глухие раскаты грома, сквозь густой туман сверкает молния; срываемые бурей огромные каменья с грохотом катятся в бездну. Иной раз промокших до костей солдат застигает вьюга, засыпает снегом; мокрая одежда покрывается ледяной корой. А на ночлеге снег или голый камень, — и ни прута, чтобы обогреться, и ни крохи, чтобы поесть. Оставаясь по нескольку дней без продовольствия, солдаты добродушно и по-братски делились со своими начальниками ничтожными крохами, какие находили в ранцах убитых французов. При всем этом ни ропота, ни жалоб, ни уныния. Как и всегда, русский солдат был преисполнен до самозабвения чувством долга. Французы были лучше снаряжены и больше имели опыта в горной войне, зато русские брали отвагою и штыком, которым работали на славу, хотя и на голодный желудок.

Швейцарский поход, по справедливости, есть венец воинской славы и самого Суворова. Недаром Массена говорил, что он отдал бы все свои походы за один Суворовский в Швейцарии. Нужен стальной характер, огромный военный опыт, знание своего солдата, тесная связь с ним, магическое влияние на войска, чтобы не становиться перед внезапно возникавшими, почти непреодолимыми препятствиями. В минуты крайних затруднений Суворов говорил: «Не дам своих костей врагам. Умру здесь, и пусть на могиле моей будет надпись: Суворов – жертва измены, но не трусости»…

Грандиозный поход русских поразил воображение современников: он казался им делом каких-то исполинов, а самого Суворова суеверные граубинденцы смешивали с горным духом Рюбецалем. Распространившаяся между горцами легенда гласит, что будто много лет после смерти Суворова не раз видели его на высях С.-Готарда верхом на серой лошади; что в горных теснинах и ущельях верхней Рейсы неоднократно появлялась тень седого старика и огневыми глазами осматривала утесы, обагренные русскою кровью…

Возвращение суворовских войск из Швейцарии в 1799 году

I. На квартирах в окрестностях Линдау

Швейцарский поход Суворова в 1799 г., столь сильно поразивший воображение современников и оставшийся высоко поучительным памятником для потомства, окончился, однако, неудачей для союзников: в октябре 1799 г. русские и австрийцы окончательно очистили Швейцарию (исключая Граубиндена), а французы заняли ее.

Какие причины привели к такому исходу? Все писатели, разбиравшие швейцарский поход, обвиняют русского полководца за неправильный выбор пути действий (операционной линии) через Сен-Готард – путь трудный, прегражденный противником, но зато короткий и выводивший Суворова на фланг и даже в тыл расположения французского главнокомандующего Массе-ны, на хребет Альбис, и угрожавший сообщениям неприятеля с отечеством; что фельдмаршалу следовало идти кружным путем через Шплюген или гору Бернардину, далее по долине верхнего Рейна, для предварительного соединения с австрийскими корпусами Линкена и Готце и русским Римского-Корсакова, и лишь затем атаковать Массену соединенными силами. Если бы подобная ошибка в действиях Суворова действительно существовала, то прежде всех и яснее всех должен был бы ее сознать сам гениальный старик; он мог в ней не признаться, но не мог не отдать самому себе отчета во всем происходившем. Между тем в переписке с австрийским главнокомандующим эрцгерцогом Карлом о возобновлении вторжения в Швейцарию, в октябре 1799 г., Суворов начертывает план, представляющий точную копию его первого, сентябрьского плана; очевидно, полководец вовсе не потерял веру в прежние приемы своей стратегии, а видел причины неудачи совсем в другом. Сравнение планов сентябрьского и октябрьского настолько важно, что мы остановимся на этом вопросе несколько подробнее.

Сентябрьский план действий фельдмаршала уже был изложен раньше; что же касается октябрьского, то обстановка слагалась следующим образом.

У Массены было около 60 тысяч. Большая часть этих сил (45 т.) располагалась по северной границе Швейцарии, от Базеля до Боденского озера, причем около последнего, по реке Тур, войска были сосредоточены наиболее густо. Остальные 15 тысяч тянулись по длиннейшей линии от Боденского озера, в долине реки Линта, к долине верхнего Рейна до Сен-Готарда.

Войска союзников разделялись Боденским озером на две группы: первая (австрийцы эрцгерцога Карла, французские эмигранты принца Конде и русские войска Римского-Корсакова, всего до 60 т.) по Рейну к западу от Боденского озера, а вторая (австрийцев 16 т. и русских, Суворова, 15 т.) по долине верхнего Рейна к югу от Боденского озера до города Кур.

Предположения Суворова состояли в том, чтобы, оставив часть войск для обеспечения тыла, с 22–25 тысячами русских и австрийских войск своей группы перейти через верхний Рейн около Фель-дкирха и наступать через Сен-Галлен к Винтертуру, т. е. во фланг и тыл главной массы французов; в то же время из группы, расположенной к западу от Боденского озера, корпуса Римского-Корсакова и принца Конде с частью австрийских войск эрцгерцога Карла должны были вступить в Швейцарию с северной стороны; по соединении всех сил на реке Туре Суворов полагал продолжать наступление к Цюриху и отбросить неприятеля за реку Лимат.

В этом плане мы видим, что Суворов предполагает действовать двумя разделенными массами, от окружности к центру, против неприятеля, находящегося внутри этой окружности (выражаясь языком стратегии – «по наружным операционным линиям»); предварительного сосредоточения сил нет; важнейшую операцию действий – во фланг и тыл – фельдмаршал возлагает на массу, бывшую под его непосредственным начальством и долженствовавшую идти по кратчайшему направлению.