Несладкая жизнь - Маша Царева

– А у одного моего знакомого раздвоенный язык. Он тоже говорит, что ощущения еще те. Но это же не значит, что и я должен превратиться в придурка.

– Раздвоенный язык? – захлопала ресницами она. – Это как?

– Как у змеи. И каждая половинка может автономно шевелиться. Девушки говорят, что с ним забавно целоваться. Как с инопланетянином.

– Фу, – скривилась она.

– Он иногда приходит ко мне в клуб. Если хочешь, могу познакомить. Его язык и твой сосок составят достойную конкуренцию.

– Да брось, – прищурилась Диана. – Ты шутишь. Только не говори, что тоже воспринимаешь меня как ребенка.

– Вовсе нет, – он придвинулся ближе и погладил ее по предплечью, с неудовольствием отметив, что Диана охотно подалась навстречу этой скупой вынужденной ласке. – У тебя конфликт с родителями, да?

– Ну не то чтобы… – поморщилась она. – Но они меня не понимают, это факт. Не видят, что я повзрослела. У меня две недели назад день рождения был. Знаешь, что мне подарил папочка?

– Домик для Барби?

– Нет! Концерт Таркана! Таркан приехал и спел для меня и моих гостей. И еще с ним можно было сфотографироваться.

– Но это же здорово. У моего знакомого на юбилее выступала Джей Ло.

– Это другое. Мне действительно нравился Таркан, всю комнату постерами его завешивала, но… Мне тогда было пятнадцать! Пятнадцать лет! Я даже не курила, ничего о жизни не знала, а теперь…

Диана была похожа на обиженного ребенка, который готов сорваться с места, спрятаться под своим письменным столом и как следует проплакаться.

– Я думала, мне подарят машину. Все выбирала между «WV Beatle» и «Mini Cooper». Но папа считает, что с водителем надежнее…

– И в каком-то смысле он прав. Да ладно, красотка, не дуйся! Хочешь, пришлю тебе в подарок стриптизера из Красной Шапочки? В качестве компенсации за Таркана?.. Или хочешь… Травки хочешь покурить?

– Нет, но вообще-то… – она неловко замялась, глаза ее разгорелись. – Вообще-то кое-что ты можешь для меня сделать. Если бы ты… Только не думай, что я никогда не пробовала… Но я слышала, что в твоем клубе это дело легко можно достать… Ну в общем…

«Только этого мне не хватало, – тоскливо подумал Давид. – Новоявленная малолетняя невеста, вычмаривающая кокаин… Которую вдобавок нельзя обижать, а то окажешься в роли врача, уволенного за холодный градусник…»

– Мне бы совсем чуть-чуть… – Диана принялась теребить в руках салфетку, а потом, вспомнив что-то, еще и приврала: – А то мой дилер уехал на Ибицу, неизвестно, когда вернется.

Ее дилер, как же. Нахваталась где-то слов. И как ему поступить? Угостишь – Мамедов его живым в землю закопает, если до него дойдет слух. Откажешь – придумает про него какую-нибудь ересь.

– Ты не волнуйся, я сто раз пробовала… И потом, кокаин так возбуждает, – за нарочито вызывающей фразой последовало такое трогательное похлопывание ресницами, что он сдался.

– Ладно… У моего бармена, кажется, была заначка. Пойдем в мой кабинет.

– Кажется, ты мне нравишься все больше и больше, – промурлыкала Диана и посмотрела на него так, что Давид внезапно почувствовал себя диким львом, за которым только что захлопнулась клетка.

А у пышногрудой смуглой Ларочки – горе горькое. Венерическая инфекция. Об этом уже целую неделю трагическим полушепотом судачил весь дом. Насте было непонятно – стесняется ли Ларочка срамного недуга или испытывает некую болезненную гордость от осознания своей утвержденной гинекологом порочности?

Она ловила обрывки фраз:

– …когда в туалет иду, меня как будто ножом там режут… после антибиотиков стало полегче…

– …теперь два месяца никакого секса… а потом еще надо анализы сдать….

– …девчонки, может быть, я дура, но я ни о чем не жалею… вы бы видели того самца, он – лучшее, что со мною случалось…

– …между прочим, жениться предлагал… наверное, потерял номер моего телефона… ну не смотрите же на меня так, знаю, что просто кинул… помечтать хоть дайте…

– …у меня ведь и презервативы с собою были… но он так настаивал… зверь, а не мужик…

Постепенно перед любопытствующими Настей и Анютой сложился паззл обрывочной информации, и правда по крупицам была восстановлена. Оказывается, иногда на Ларочку, как на человека тонкой душевной организации, что-то находит, серая меланхолия, вязкая экзистенциальная грусть. И тогда она обтягивает плотные ляжки блестящей юбкой мини, обильно пудрится, взбивает буйные кудри и отправляется в ночной клуб. Нет, не в островки прогрессирующего гламура вроде «Галереи» или «Крыши». Ларочка выбирает что-то попроще, «Пропаганду», «Кризис жанра», «Петрович». Там она опрокидывает две стопки серебряной текилы – одну за другой. Морщась, закусывает лимончиком. Оглядывается по сторонам. И снимает первого попавшегося самца, на которого падет ее ищущий взгляд. Вот так – без обязательств, без интриги, даже без общего утра. Как правило, страстный секс происходит там же, в тесном туалете клуба. После чего взбодрившаяся Ларочка промывает влагалище перекисью водорода, дарит кавалеру вибрирующее «аревуар» и вызывает такси.

В тот злополучный вечер в размеренную банальность ее планов вмешалась сама судьба. Даже не так, Сама Судьба с большой буквы «С». Судьбу звали Валерием (или Виталием, она вечно путала имена своих мужчин). Он был красив как греческий бог, уверен в себе, и его явно не устраивала партия ведомого. Все шло по запланированному сценарию – только вот Валерий этот был так необыкновенно хорош собой, и смотрел на нее так жарко и влажно, и даже строил наивные планы на совместное будущее. Лара размякла и позволила себе незащищенный секс. В результате она вынуждена таскать за собою целую аптечку антибиотиков.

Модная московская барышня должна:

1. Одинаково веско уметь произнести слово «трансцендентальность» и слово «хуй».

2. Тайком читать в сортире Оксану Робски, а на людях томно рассуждать о понимании экзистенциалистами категории смерти.

3. Презирать все остромодное и статусное (от «Мохитос» в Симачев-баре до обтянутого розовой крокодиловой кожей «Vertu») и в то же время лениво и словно нехотя всем этим пользоваться.

4. Время от времени бросать московский ток дел ради запланированного приключения в северной Исландии или южной Аргентине. Многозначительно рассказывать об этом приключении: «Это был катарсис!»

5. Заниматься медитацией, желательно иметь гуру, который восемнадцать лет прожил в Шаолине, питается исключительно солнечным светом и татуирует Ганешу во всю спину.

6. Прослыть интеллектуалкой хотя бы среди двух десятков жж-френдов.

7. Умудриться заполучить в друзья (ну или хотя бы в шапочные знакомые) как всех резидентов Comedy Club, Тимати и депутата Митрофанова, так и модных поэтов с высоколобыми прозаиками.