В пламени ветра (СИ) - Майер Шеннон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подбирался к нам, и я сделала несколько шагов назад. Изгнанный Элементаль… Уже сошедший с ума от потери дома. Я схватила Кактуса за руку.
— Я не хочу сражаться с ним. Если его изгнал Реквием, возможно, он был неплохим парнем.
— Вероятно, у нас нет выбора.
Кактус развернул меня к ползущему к нам другому Элементалю. Ещё один Ундина с плавниками, торчащими из рук и ног.
— Пета, скажи, что мы сможем уговорить их.
Она застонала.
— Нет. Изгнанных нужно сразу же убивать. Не потому что они заслуживают смерти, а потому что они опасны…
Ундина слева взревел и бросился на нас, его руки и ноги удлинились, пока он превращался в огромного осьминога, и к нам устремились его щупальца. Я упала на одно колено и выхватила из-за пояса копье. Осьминог-перевертыш приземлился нам с Кактусом на головы. Не успела я освободить копье, как нас обвили щупальца со скоростью, на которую способны лишь змеи во время броска, так я думала раньше. Нас прижало друг к другу, так как Ундина скручивал щупальца все туже. Голову придавило к его выпуклому глазу, и на меня обрушились его мысли.
«Убей их, прояви преданность, не спрашивай, убей их, забери меня домой, пожалуйста, забери меня домой, не оставляй меня здесь, я погибаю, мой разум тает, убей их, забери меня домой, найди для меня место, убей их».
Мою голову затопили его печаль и боль, и если бы я стояла, его эмоции повергли бы меня на колени. Зарычал Кактус, и вокруг него вспыхнуло пламя и горело достаточно долго, чтобы щупальца освободили его. Но меня, несмотря на это, они обвили ещё сильнее.
Мы скатились к воде. В панике осьминог поднял свою уродливую голову.
— Червивое дерьмо, Кактус, помоги мне!
— Я пытаюсь.
За секунду до того, как схвативший меня Ундина перевалился через деревянный настил в воду, ушей достиг звук шипящей под огненным шаром плоти.
Все, что я могла с прижатыми по бокам руками, это беспомощно болтать копьём в воде и надеяться, что раню его хоть как-то. Мы крутились, а я оглядывалась на поверхность воды. Щупальца сжались, а потом чуть разжались. Но этого хватило, чтобы развернуться и поднять копье.
Казалось, время замерло, когда наши взгляды встретились. Он моргнул, качнул головой и слегка отодвинул голову назад. Клювом, похожим на клюв попугая, он нацелился в моё лицо. Отодвинул меня ещё на пару дюймов и поудобнее повернул щупальцами.
Сжав губы, я направила копье в центр его головы и попыталась не думать, почему его изгнали. Потому что противостоял Реквиему? Потому что пытался остановить жестокого тирана и не дать ему захватить трон у себя дома?
«Прости меня».
Не знаю, была это моя мысль или его. Я вонзила острие глубже и провернула. В воду хлынула кровь, и щупальца медленно освободили меня. Существо дернулось, и щупальца обвисли. Тело стало погружаться в чернильного цвета глубину, оно трансформировалось в последний раз и в последний раз вдохнуло воду.
Крепко сжав копье, я подплыла к поверхности. Я пробралась на звук борьбы и рычания Петы. Схватившись за край дока, я поднялась из воды, но не встала на ноги. Прямо передо мной Кактус и Пета едва успевали уворачиваться от первого Ундины, они не попадались ему в руки, но лишь чудом.
Я встала, завела руку назад, разбежалась в два шага и выпустила копье. Копье слегка качнулось в полете — оно не рассчитано на такое метание — но врезалось в его спину слева. Он широко раскинул руки и взревел. Проведя руками по спине, он попытался нащупать копье, но не смог и упал лицом вперёд.
— Мне конец, — произнес он, но его спина все ещё вздымалась и опускалась. Я осторожно подошла и присела рядом с его головой. Он поднял на меня глаза, но не шевельнулся. Тёмные, какие же они тёмные, как ночное небо.
— Ты победила Реквиема?
— Да. Он был тем ещё ублюдком.
Он зарычал и замахнулся на меня. Я прижала его голову к земле и придавила коленом ближайшую ко мне руку.
— Пета, мы можем позвать Финли?
Его передернуло под моей рукой.
— Дитя мне не сможет помочь. Никто не сможет. Прикончи меня. Ты же Эндер. Я приказываю: ПРИКОНЧИ МЕНЯ!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Он закряхтел и дернулся в мою сторону, но в его теле больше не осталось сил.
Свободной рукой я вытащила нож, спрятанный в голенище сапога.
— Ты уверена, Ларк? — спросил Кактус.
Но я поняла подтекст. Смогу ли я жить, убив Ундину совершенно хладнокровно? Но чего Кактус не знал, так это того, что убийство не будет хладнокровным. Милосердие — это любовь, понимание. Я могу дать Ундине то, в чем он нуждается.
— Тебе есть, что сказать напоследок, если безумие ещё не полностью овладело тобой? — спросила я.
Ундина подо мной содрогнулся.
— Реквием мёртв?
— Да.
— Тогда мне больше нечего сказать. Я иду в объятья Богини-Матери.
Я не стала ждать дальнейших слов. Со всей силы я вонзила нож ему в шею сзади, подтолкнула его вперёд для большей уверенности. Его тело дернулось, и все только что напряжённые мышцы расслабились после смерти.
Вытащив оба клинка, я по одному обтерла их о его спину. Они заржавеют, если я не очищу их тщательно.
Я засунула нож обратно в голенище, а копье прикрепила к поясу, действуя автоматически. Без слов я взяла тёмные руки Ундины и подтащила его к краю воды. Я положила его на спину, а руки устроила на груди. Пета пошевелилась сбоку и прижалась к моей ноге.
— Другого выхода не было.
— Знаю. Но изгнание из Глубины за сопротивление Реквиему… Думаю, Финли устроила бы все правильно.
Я прижала руки к безымянному Ундине. Королева Ундин должна была дать приют тем, кого изгнал Реквием. Почему она этого не сделала? На этот вопрос у меня не было ответа.
Я скатила Ундину в воду.
— Иди в её объятья с миром.
Раздался всплеск, и вода заглотила его единственной волной, разгладившейся за считанные секунды, словно его никогда и не было. Но он же изгнанный, возможно, в этом все дело. Изгнанные предаются анафеме, словно их никогда и не существовало.
Наверное, Пета прочла мои мысли.
— Их имена стираются отовсюду. Скорее всего, Финли даже не подозревает об их пропаже.
Я почувствовала руку Кактуса на своей щеке и прильнула к нему. Во многом он был мягче Эша… И в этот конкретный момент он почувствовал, что мне нужно. Прикосновение и понимание того, что он со мной без какого-либо давления кроме того, что ждёт нас впереди.
Я встала и протяжно выдохнула.
— Давайте возьмём лодку.
Кактус криво ухмыльнулся.
— Украдем?
— Думаю, на сегодня это наименьший из моих грехов, — я хотела пошутить, но вышло слишком плоско, что убило мою жалкую попытку. — Простите, меня поджимает время.
— Это ты мне говоришь? — проворчал Кактус, но настроение снова поползло вверх. В считанные минуты мы отвязали лодку, довольно маленькую с парусом. Пета выхаживала по доку.
— Она маленькая, думаешь, это хорошая идея?
— Нет, но ты хочешь попасть в Грецию. Какие ещё варианты?
— Я бы лучше пешком тащилась всю дорогу, чем села в эту лодку. Не люблю воду, Ларк.
Она моргнула огромными зелёными глазами. Однако, уже запрыгивала в воду, чтобы спасти меня до того, как стала моим фамильяром. У Петы в груди билось сердце дракона.
— Не то, чтобы я была от неё в восторге, но нам всем приходится делать то, что мы не любим. Давай, ты можешь спать всю дорогу.
Я показала на что-то мягкое, с углублением посередине. Идеальная кошачья постель, как мне подумалось.
Она вздохнула и обратилась кошкой, потом запрыгнула в лодку и стала устраиваться.
— Тут не особенно удобно.
— Хватит ныть, Невезучая Кошка, — произнес Кактус.
Она зашипела на него, но ничего не ответила. Я шагнула в лодку последней и оттолкнулась от дока ногой.
— Как, ад меня дери, мы собрались попасть в Грецию? — спросил Кактус. — Не то чтобы я сомневался в тебе, принцесса. Просто интересно.
Я нащупала сбоку кожаную сумку. Эшу я бы сразу доверилась, и это заставило меня вытащить дымчатый бриллиант. Быстрым движением я нанизала его на кожаный шнурок, надела через голову и спрятала под жилетом.