История об игроках и играх - Кира Вольцик

Сережа буркнул что-то и закрыл за собой дверь. Он хотел отчитать нас, но отчего-то передумал. И я не знала, что мне понравилось больше: его желание нас отругать или его решение отказаться от ворчания.

Я, наконец, разобралась с креслом и расстелила простыни. Больше всего я любила запах свежего постельного белья, а меньше всего — всовывать одеяло в пододеяльник. У любой медали две стороны…

Ульяна на правах гостьи имела возможность выбирать, и я несколько удивилась, когда она решила спать на кресле. Я замерла на несколько секунд, гадая, является ли основным качеством помощницы стеснительность, или она обожает неудобства, выключила свет и забралась под одеяло.

Как всегда, в ночи перед ранним подъемом, спать абсолютно не хотелось. Я закрыла глаза и попыталась представить барашков, перепрыгивающих забор. Упражнение у меня никогда не получалось, поскольку визуалом я была посредственным. Мефистофель, когда я ему пожаловалась на невозможность считать овечек перед сном, посоветовал представлять их тактильно. До этой ночи мне не доводилось представлять, как я буду щупать стадо барашков, теперь же был замечательный повод провести научный эксперимент.

— Ты спишь? — минут через пятнадцать спросила Ульяна.

— Нет, — ответила я, приподнимаясь на локте.

Я уже представила, что кудри черных барашков чуть жестче, чем светлых, но спать мне отчего-то еще не захотелось.

— А давай поболтаем, — предложила Ульяна и замолчала.

— Давай, — легко согласилась я.

— Задавай вопросы, — предложила девушка.

Я хмыкнула. Обычно я считаю невежливым расспрашивать людей, однако если человек сам настаивает…

— Почему ты согласилась на помолвку, если не хочешь замуж? — спросила я, глядя в темноту.

В тишине было слышно, как Ульяна сглотнула. Наверное, она не думала, что я задам такой вопрос. А ведь мы, женщины, сложно предсказуемые существа и не стоит об этом забывать.

— Я хочу замуж, — ответила девушка.

— Это лучше, чем задавать вопрос «а почему вы так решили?», — похвалила ее я. — Мне доводилось видеть счастливых невест, никто из них не называл свадьбу логичным этапом. Если невеста несчастна, можно сделать вывод, что она не хочет выходить замуж. По крайней мере, за своего жениха.

— Это плохо? — Ульяна резко села в кровати.

— Я стараюсь отказаться от оценок, — мне захотелось ее успокоить. — Когда я нуждалась в совете, Мефистофель мне как-то сказал, что не стоит начинать жить с человеком, если можешь прожить без него.

— Все могут прожить без всех, — философски сказала Ульяна. — А жить вместе с кем-то банально легче.

Ее руки теребили одеяло, сминали уголки и комкали пододеяльник. Она отвернулась к окну, отчего я не могла видеть ее лицо.

— Я рано начала жить отдельно и уже устала от этого. Соф, тут дело даже в банальной бытовухе, — ее голос звучал невероятно тоскливо. — Я помню, каково это лежать с температурой под сорок и понимать, что нужно одеваться и идти за продуктами и лекарствами, иначе все закончится. Совсем закончится. И даже позвать на помощь будет некого. Я не хочу так больше. Я боюсь.

— Тебе не больше двадцати семи, — начала я.

— И десять из них я живу одна, — перебила меня Ульяна. — Возраст не имеет значения, температура под сорок и Новый год в компании елки всегда даются тяжко. Просто причины грустить каждый раз разные.

— А как все началось? — спросила я после небольшой паузы.

Похоже, Ульяна поняла, что осуждать ее никто не собирается, и стала чуть спокойнее.

— Я устала после командировки очень сильно. Меня встретили на вокзале и увезли домой греться и отдыхать, а на следующей день накормили овсянкой. Терпеть не могу овсянку, но ту съела до последней ложки, чуть ли не со слезами на глазах. Почему-то тогда это мне показалось верхом заботы, — Ульяна улыбнулась. — А еще мне нужен был человек для сопровождения на некоторые торжества.

— А? — начала задавать вопрос я.

— А «а» со мной никуда не ходил, — перебила меня Ульяна. — Изначально мне было все равно, потом я стала видеть в этом отсутствие гордости за меня и равнодушие.

— Равнодушие?! — воскликнула я.

— Оно самое, — подтвердила девушка. — Ему было все равно всегда. Даже когда я спрашивала, стоит ли мне переезжать к жениху, он не обратил внимания на мой вопрос.

Я протянула неопределенную гласную. Чем больше я узнавала о прошлом моего напарника, тем сильнее я его не понимала. Мы замолчали. Ульяна вновь отвернулась к окну, подтянув колени к подбородку. Я опустилась на подушку. Уже засыпая, цепляясь за реальность краешком сознания, я спросила:

— Какое у тебя образование?

— Экономист я, — сквозь сон ответила мне девушка.

— А вторая специальность?

— Юрист.

— Оригинальный выбор, — с сарказмом прокомментировала я и провалилась в сон.

4_5

В парке давно было темно. Люди, разгоряченные алкоголем, рвались к летней сцене и кричали популярные песни, помогая выступающим. Повсюду валялся мусор, уборщики парка не справлялись с таким количеством картонных коробок из под сока, пивных бутылок, оберток от бутербродов и мороженого. Урн не было видно, поскольку отдыхающие бросали мусор сверху, до тех пор, пока урна не скрывалось под обилием стекла, пластика и бумаги.

— Не люблю подобные гуляния, — сказала я, наблюдая за мужчиной, который, пошатываясь, шел к ларьку за очередной бутылкой пива.

— А кто их любит? — Юстас поморщилась.

— Девочки, вы слишком далеки от народа, — Мефистофель обнял нас за плечи. — Люди в восторге.

Я фыркнула, за что получила щелбан: напарник считал, что настоящая леди не имеет права на фырканье. Я никогда не стремилась быть настоящей леди, однако Мефистофель когда-то решил за меня, что мне необходимо ей стать.

Напарник приехал сразу же после работы, догадавшись захватить для нас еды, умудрившись вспомнить наши вкусовые пристрастия: для Юстас он принес шоколадку, для меня — связку бананов, а для Пети — пакет с пирожками.

К его приезду мы с разведчицей уже успели порядком проголодаться и устать от большого количества людей, духоты, шума и суеты. Петр же, казалось, получал настоящее удовольствие от праздника, помогая студентам, временно работающим на «Апер» и отвечающим за монтаж декораций, работу аттракционов, управление светом и аппаратурой. Глядя на него, мы с Юстас без всякого кокетства решили, что рано состарились и разучились любить людей.

Первой сдалась я, сразу же после обеда, когда необходимость наблюдать за Ульяной заставляла нас мотаться из одной части парка в другую. Разведчица была подготовлена к стрессовым условиям гораздо лучше меня, но ее раздражало обилие людей вокруг, которое усиливалось после наблюдения за десятком неимоверно пошлых конкурсов под руководством местной звезды — ведущего нашего городского телеканала. Ульяна, глядя