Черное и Белое - Жанна Раскита

уставился на меня, и перестал так улыбаться каким-то своим мыслям. Неужели он не понимает, что ему угрожает опасность?

– Смирнов всего лишь блуждает в темноте, – пробормотал Теряев себе под нос, – он никогда ничего не поймет…

– И что же он должен понять?

– Хочешь покататься на лодке?

Я взглянула на Олега, серьезно задумавшись, а в своем ли он уме? У него серьезные проблемы с законом, а он думает о лодке? Или миллионерам закон не писан?

Эта мысль отрезвила и разозлила меня. Да что я нянчусь с ним?

Я взглянула на Олега, что переворачивал лодку и спускал на воду, молча, развернулась и пошла обратно.

Зачем я мучаю себя и трачу свое время? Мне ни к чему общаться с человеком, у которого столько темных секретов, страшной власти и непонятного, гипнотизирующего обаяния, с которым я не в силах бороться…

– Саша! – Олег догнал меня в два шага, обхватил мои плечи, развернул к себе, – не уходи, не надо…

– Мне не нравятся твои перепады в поведении. Меня пугает, то, как хладнокровно ты убиваешь людей, и стараешься казаться плохим… но… ты не такой…

Теряев разжал руки и стал странно отстраненным. На секунду, всего на секунду его душа обнажилась, вывернув всю боль, что скрывалась внутри.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – мрачно отозвался он, отворачиваясь.

– Я хочу, понять, Олег. Хочу понять тебя…  –  я шагнула к нему и прильнула к его широкой спине.

– Я не могу быть в стороне от тебя. Но и с тобой тоже быть не могу… –  сказал Олег, оборачиваясь, и сжимая мои руки в своих ладонях.

– Почему? – заглядывая в его лицо, спросила я.

Хотя мне уже было все равно, я медленно плавилась в тепле его рук.

– Все эти случаи, что происходят с тобой…думаешь, они случайны?

– А разве нет? – изображая святую наивность, спросила я.

– Мой невидимый враг возжелал твоей смерти. Только потому, что я посмотрел на тебя чуть дольше, чем на остальных…

– Признаться, тот твой взгляд и меня обескуражил…

Он усмехнулся, и коснулся кончиком большого пальца моей скулы, там, где темнел синяк.

– Я принес тебе несчастья…

Я взглянула Олегу прямо в глаза.

– До встречи с тобой, я не знала, что такое счастье,– вдруг сказала я, сильно покраснела и опустила ресницы, – Может, мы все покатаемся на лодке?

Олег забрался в дряхлое суденышко, помог сеть мне, и оттолкнулся веслом от берега.

– Я боюсь за тебя, Саша, – помолчав, сказал Теряев, сквозь тихие всплески.

– Почему?

– Ты напрочь лишена чувства самосохранения. Словно та часть твоего мозга отключена…

Мне стоило обидеться?

– Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать…

– Саша – ты юная, чистая девушка, которая не сталкивалась в своей жизни со …злом.

– Что ты понимаешь под злом?

– Себя.

– Поздно. Я уже заражена тобой…

Олег смотрел на меня, не переставая грести.

– Нет… если я исчезну из твоей жизни сейчас…

– Ты не исчезнешь. Я не смогу тебе дать исчезнуть.

– Саша… я убийца.

– Ну и что?

– Я убил Остроухова.

Эта новость заставила меня затрепетать. Я никогда, до конца не верила в это, хотя и подозревала…

– Мне все равно, –  выдавила я.

– Я и тебя хотел убить…

Я взглянула на него, как можно спокойнее. Значит, я не ошибалась. И тогда, на обрыве, едва не оборвалась моя жизнь.

– Почему не убил? – спросила я, взглянув на мутную поверхность озера.

– Потому что.. не смог.. А ты будто насквозь меня видела. Я кожей ощущал твой ужас и беспомощность… я чувствовал себя чудовищем… монстром…

Воцарилась тяжелое молчание. Он перестал грести, и задумался.

Я взглянула в его мрачное лицо. Куда его могут завести все эти разговоры?

– Ты себе льстишь, – серьезно начала я, – я тебя нисколечко не боялась, – и, улыбнувшись, запустила пальцы в прохладную воду озера.

Отложив весла, Олег удивленно на меня взглянул, и ответил на мою улыбку.

– Зря ты это сказала, – прорычал он, потянувшись ко мне.

Лодка угрожающе накренилась, я взвизгнула и брызнула в Теряева водой, тот неуклюже оступился и повалился на дно лодки. Я громко засмеялась, он тоже улыбнулся, наблюдая за мной.

Веселье как ветром сдуло, когда Олег коснулся мое лодыжки. Я удивленно наблюдала, как он медленно высвободил мою ногу из сланцы, и поставил мою ступню себе на ладонь. Это зрелище поразило меня. Моя ступня  поместилась в его горячей руке.

Олег взглянул на меня туманным, полным нежности взглядом, и коснулся губами кончиков пальцев моих ног, потом ступни. Следующими заслужили поцелуй подъем и голень.

Из моей груди что-то ухнуло вниз живота и запульсировало там. Дыхание сперло…

Олег целовал мои голени и икры, медленно подбираясь к коленям.

Что же он делает? Что делает со мной?

– Олег… – выдохнула я зачем-то.

Он взглянул на меня снизу вверх, я протянула к нему руки, и, обхватив его лицо, я начала целовать его. Мы сползли на дно лодки, сжимая друг друга в объятиях.

Я послал к черту здравый смысл. Будь что будет!

Олег, что все еще поддерживал мою ногу под колено, медленно скользнул рукой выше, к бедру. Я задрожала всем телом и подалась к нему навстречу…

– Саша! Где ты, черт?! Ты в лодке?

Юлька?!

Олег тихо засмеялся и взглянул на меня. Я его веселья не разделила. Ну что ей нужно?

– Сашка! Я тебя найду и тогда…

– Я здесь, – оправив одежду, выкрикнула я, поднимаясь из лодки.

– Что ты там делаешь?

– Просто… уснула…

– Давай на берег. Пора ужинать.

Я взглянула на небо.  Солнце клонилось к закату. Мы так долго пробыли здесь?

Я оглянулась в лодку. Кроме меня в ней никого не было. Я даже всплеска воды не слышала, когда он уходил.

20

Я не могла уснуть. Вертелась в постели и думала о встрече с Олегом.

Он убил Остроухова. Хладнокровно прострелил голову, хотя за несколько минут до этого представил Филиппа как своего друга.

Чего я не знаю? Теряев наемник?

Деньги ему не нужны, это очевидно. Тогда возможно мститель? И мстит, наверное, убийце своей жены… Но тогда получается, что Остроухов причастен к смерти супруги Теряева? Зачем успешному, знаменитому мужчине в возрасте убивать жену сына своего друга?

Интересно, какой она была?

Каким он бы с ней?

Я на секунду представила, как Олег целовал свою жену, и ощутила к ней острую неприязнь. Как глупо!

Так почему ее убили? Кто? И зачем? Мог ли это сделать сам Олег, и убрать шантажиста – Остроухова? Или же Филипп был направляющей рукой, и по его приказу ее убили? Из-за чьих денег сыр бор? Денег семьи Теряевых? Или семьи Мазуриных?

Чем больше я думала, тем меньше мне нравилась вся эта история.

Я перевернулась на другой бок.

Двери на балкон из моей комнаты, были открыты, и легкий летний ветерок колыхал тонкие занавески.

С улицы доносился стрекот цикад, хлопанье крыльев, шелест листвы, шуршание в траве… Не смотря на окружающую черноту, жизнь за стенами моего дома продолжалась. Смогу ли я жить в вечной мгле? В постоянном страхе – но с любимым?

От одной мысли, что он может