Остановка на планете Долгий Год - Фредерик Пол

— Тогда, Ганс, — сказала Мурра, показывая, что ей нравится и имя, и человек, который его носит, — садитесь, пожалуйста, и чувствуйте себя как дома. Не позволите налить вам немного вина? Это летнее вино прошлого года. Виноград тогда самый лучший, а все остальное из-за жары растет уже не так хорошо.

Она улыбнулась капитану, наливая ему бокал, но, тем не менее, краем глаза заметила, как Мерси МакДональд подала вышивку Бланди, и что их руки встретились.

Хотя на званом обеде присутствовало всего шесть человек, но все-таки он проходил не так интимно, как Мурра планировала. Пусть за стол село всего лишь три пары, но им прислуживал Роша, уборщик, а повар Граннис лично подавал некоторые блюда, волнуясь, что находится так близко рядом с космическими путешественниками; к тому же эти оба еще имели наглость участвовать и в разговоре.

Мурра была уверена, что беседа пойдет легко, заранее приготовившись направить ее в нужное русло, если где-то произойдет заминка (ведь званые обеды Мурры предназначались не для еды, а для общения). Но особого руководства с ее стороны и не понадобилось. Разговаривали много и охотно. Космическим торговцам хотелось побольше узнать о планете Долгий Год, а хозяева были рады рассказать им об этом. Хотя бы о временах года:

— Да, наш год и вправду долгий, — рассказывал Бланди своей соседке, Мерси МакДональд, — поэтому мы делим его на шесть основных периодов: холодная весна, теплая весна, лето, жаркая осень, холодная осень и, конечно же, зима.

Петойн скорчила недовольную гримасу.

— Зима хуже всего, — произнесла она, посылая Мерси самый что ни на есть зимний взгляд.

— А я так не думаю, — не согласился с ней Роша. — Он нагнулся из-за стула Мурры и поставил на стол супницу. — Да, не спорю, зимой тяжко, сообщил он всем сидящим за столом. — Я так рассуждаю, что когда наступает зима, нужно просто одеваться потеплее, и уже можно маленько пройтись, куда только захочешь. А вот летом идти некуда. Просто никуда не дойдешь. Как вам суп?

— Прекрасный, — ответил Бланди, поскольку это был единственный толковый вопрос, заданный слугой.

— Хорошо, я так и передам Граннису. — И Роша торжественно удалился.

Когда слуга вышел, Мурра улыбнулась.

— Кстати, — сообщила она гостям с корабля. — Летом мы с Бланди чаще всего выезжаем куда-нибудь в приполярные области. — Затем, увидав недовольную мину на лице мужа, она поспешно добавила: — Но не в этом году.

Бланди продолжил свой рассказ с того места, где его прервали:

— Итак, всего мы имеем сотню месяцев, каждый приблизительно по семьдесят дней. Сейчас у нас месяц Зелени, и его сменит месяц Цветов. Все вокруг станет просто чудесно. Вам понравится.

— Я родился в месяце Цветов, — вступил в разговор Вориан. — Нельзя сказать, что это такое уж хорошее время. Я уже достаточно подрос, чтобы проявлять какую-то подвижность, и тут наступило лето. Моя мать рассказывала, что ей было очень трудно удержать меня в помещении от Жареного месяца до Потного.

— А я родилась в шестьдесят седьмой день месяца Дрожи, это первый месяц зимы, — добавила Мурра. — Бланди родился в сорок четвертый день месяца Рождества, а вот Петойн только-только отпраздновала свой первый день рождения. Одиннадцатый день месяца Зелени, точно, дорогая?

Петойн, уставившись в свою тарелку, не ответила. Бланди продолжил:

— Так что мне уже два года и семнадцать месяцев, — сообщил он всей компании. — Это соответствует приблизительно тридцати пяти вашим годам, Мерси. А вот Мурре уже…

Но Мурра не дала ему договорить, обратившись к выборному капитану:

— Так все-таки, вам понравился суп?

— Это настоящий деликатес, — галантно ответил Хореджер. — Из чего он?

Петойн захихикала:

— Вам лучше не знать. А что вы едите у себя на корабле?

— Такого великолепия, как здесь, у нас нет, — сообщил Хореджер, посылая Мурре благодарную улыбку. Та улыбнулась в ответ, прекрасно понимая, что в его глазах было не восхищение поданными блюдами, а ею самой. У нее не было ни малейших сомнений, что Ганс Хореджер рано или поздно сделает все возможное, чтобы оказаться с ней наедине, а потом и переспать с ней. Она еще не обдумывала это обстоятельство, планируя заняться им в будущем. Естественно, она понимала, что ей бы не хотелось, чтобы их отношения зашли слишком далеко — пока еще нет; ведь это могло бы обойтись для нее слишком дорого. Но, во всяком случае, можно было бы посчитать эту измену как знак обиды на Бланди, чьи постоянные связи с другими женщинами она уже не собиралась терпеть. Но одно даже сознание того, что можно переспать с Хореджером, уже было приятно. К тому же, любовная связь с ним не грозила затянуться на долгое время.

Когда на стол были поданы скоггерсы, и оба гостя с космического корабля с огромным аппетитом взялись за них, в разговор вступила Петойн:

— А вы знаете, что едите жуков? — сказала она, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Мурры. — Суп был сварен из их куколок, а теперь вы едите их мясо.

Хореджер еле удержал на месте вилку, которую уже подносил было ко рту.

— Жуков?

Бланди пустился в объяснения, говоря, что местная фауна практически не включает в себя позвоночных, если не считать «птиц-попугаев», и здесь совершенно нет млекопитающих. Самые крупные живые существа — это членистоногие, в основном — скоггерсы, земляные жуки, жизненный цикл которых протекает в последовательности: яйцо — куколка — крылатая особь.

— Сейчас вы их не увидите, они появляются только ночью, зато имеются везде, — рассказывал он гостям. — Когда же начинается время засухи, жуки закапываются в почву и окутывают себя шелковистыми коконами. Жаркой осенью, когда начинаются дожди, они выползают наружу. В это время они превращаются в довольно крупных крылатых насекомых, величиной с мой кулак. Они летают, питаются, совокупляются, откладывают яйца и умирают. Яйца проклевываются, и в течение зимы куколки растут под землей. Чтобы зимой раскопать их, мы используем собак; весной их можно ловить и в земле, если, конечно, повезет.

— Это свежая жучатина, — сообщила Мурра, гордясь теми деликатесами, которые были выставлены перед гостями — не каждая хозяйка могла бы достать их, пока не начался сезон. — Охотники доставили это мясо еще сегодня утром.

— Да, это очень вкусно, — желая сохранить лицо, сказал Хореджер.

— Да Господи, Ганс! — воскликнула Мерси. — А почему бы им быть невкусными? Ведь на Земле мы едим лобстеров. Да и на корабле мы их ели, когда они у нас имелись.

Теперь разговор перешел на жизнь космического корабля. Эта часть беседы весьма интересовала слуг, они даже блюда стали подавать медленнее. Мурра только вздохнула, но подгонять их не стала: во всяком случае, больше времени будет посвящено разговорам. Мерси МакДональд рассказала о изготовляемых на звездолете самоделках — «Да, мы делаем их на продажу, но в основном, чтобы хоть чем-то занять руки, иначе можно просто тронуться». В свою очередь, Ганс Хореджер сдержанно рассказывал о сложностях, связанных с управлением космическим кораблем в его длинном, в несколько световых лет, путешествии между обитаемыми мирами. Мерси, в основном, упирала на то, как трудно и скучно было им переносить полет, говорила про то, что как бы ни предупредительны и внимательны были друг к другу члены экипажа, очень часто случается, что один человек не может терпеть другого. Мурру заинтересовало, что МакДональд высказывает это скорее своему выборному капитану, чем всем собравшимся. Только Хореджер никак не отреагировал на эту шпильку в свой адрес. Он, довольно-таки живо и весело, стал объяснять, что им необходимо как можно скорее пополнить запасы водородного топлива, а затем послать топливный модуль к звезде, чтобы превратить водород в антивещество. Мурра тут же отреагировала: