Пророчество тьмы - Анви Рид

награда. – Юстин опустил палец, теперь указывая на мокрый пол. – Не примешь ее – убью.

Ренрис молча подошел к лестнице и, сев на колени, наклонился. Не раздумывая, он слизал вино, запах которого витал в воздухе. Сэльмон показательно громко сглотнул и, извинившись, вышел.

– Что ты представлял, когда вылизывал мой мраморный пол? – улыбнулся Юстин, когда рыцарь закончил и поднялся, вытерев рукой мокрую бороду.

– Что это кровь моих врагов. – Ренрис поклонился и вышел из тронного зала.

После ужина король решил наведаться к сиафу, старику Левирансу, который служил семье Бартлетт больше пятидесяти лет. Он знал Юстина подростком, помогал освоиться в замке и даже учил этикету. Всегда хорошо относился к мальчишке и никогда не отворачивался, предоставляя любую помощь. Тот добрый и мягкотелый Юстин, возможно, любил и уважал его. Но сейчас для короля сиаф стал никчемным стариком с дряхлым и больным телом.

Левиранс жил на подземном этаже, в каменном лабиринте из стен и дверей. Среди запасов еды, склада тканей, погреба с вином и оружейной комнаты была спальня сиафа, где он обустроил свою мастерскую. Левиранс любил вышивать и вязать игрушки, которые раздавал детям на улице. Юстин часто ходил вместе с ним и с интересом наблюдал, как старик предсказывал будущее. Он брал маленькие ладошки и щупал нити, натянутые между пальцами. Одна из них вела к сердцу, вторая – к уму, а третья – к душе. Дергая за каждую, сиаф закрывал глаза, погружаясь в образы, которые всплывали в его голове. Он признавался, что не всегда видел судьбы и чаще выдумывал добрые истории, обнадеживающие детей. Юстин уже перестал понимать, где правда, а где вымысел. Станет ли конопатый мальчишка богатым торговцем? Выйдет ли девочка с длинными косичками замуж за известного арасийского живописца? И Юстин… Будет ли он счастлив так, как ему говорил старик?

Темные холодные коридоры освещали огни на стенах. Спертый подвальный воздух, кислый от сгнивших в одной из комнат фруктов, защекотал нос, и Юстин, прикрыв его ладонью, откашлялся. Наконец подойдя к нужной двери, король вошел внутрь комнаты без стука. Левиранс, сидевший за столом, улыбнулся, увидев его, и медленно, опираясь на спинку стула, встал.

– Приветствую вас, мой господин, и приношу вам мои глубочайшие извинения. – Он поклонился. – Мне крайне неловко, что я не смог подняться к вам сам.

– Обойдемся без любезностей, Левиранс. – Юстин наконец-то вдохнул полной грудью, надеясь, что запах будет другим, но тот оказался еще более отвратительным. Тут пахло болезнью, лекарствами и пылью. – Теперь я буду спускаться к тебе чаще. Мне нужно знать свое будущее, сиаф.

– Хворь почти сгубила меня, но я всегда найду силы на службу вам. Я клялся, что буду полезен королевской семье до самой смерти, и я хотел бы отдать свой долг. Боюсь, это предсказание станет последним, ведь времени у меня осталось немного.

– Ты видел свою смерть? – Юстин наклонился к Левирансу ближе, силясь понять, что он так тихо бормочет себе под нос.

– Мы видим чужую смерть, но свою – никогда.

– А мою видишь?

Юстин дотронулся до сморщенной кожи на костлявой руке. Левиранс провел по сгибам его ладони ногтями и, коснувшись одной из нитей, остановился.

– Я вижу тьму. – Лицо его нахмурилось. – Ту самую, в которую попадают заблудшие грешники. Она душит и истязает вас. Мучает сердце и туманит разум.

– Грешники? Туманит разум? Что ты несешь? – Юстин попытался вырвать руку, но сиаф крепко сжимал ее, впиваясь в теплую кожу холодными пальцами.

– Это дело рук святых. Они наконец-то пробудились… – Руки Левиранса затряслись, а брови испуганно поползли наверх. – Ох… Что же вы наделали, мой король… Что же наделали…

Широко распахнув глаза, которые сияли теперь ярким светом, сиаф открыл рот. Он был напуган и, пытаясь подобрать слова, клацал зубами из-за дрожи, которая била все его тело.

– Вы обречены. Ваша душа кандалами привязана к богу, пешкой которого вы стали. Ваше спасение… Ваше спасение и будет вашей смертью. Кто погубил вашу душу, был убит сам. Он пал от света, что ослепил его, и ветра, что разносил песок в Губительной пустоши. Вы умрете от того же.

Юстин отпрянул и, больно ударившись спиной о стену, зашипел. Ладонь горела, будто там, где только что лежали пальцы сиафа, кожу начало разъедать.

– Безумный старик… – Кажется, страх – чувство, о котором он уже позабыл, – начал возвращаться. Оно сковывало холодной цепью быстро бьющееся сердце. – Я бы убил тебя прямо сейчас! Задушил бы и заставил мучиться, подыхать у моих ног, но смерть сама скоро заберет тебя, сиаф.

– Мой господин… Мой… Мой король, я лишь сказал то, что увидел. Вы сами хоте…

– Старый безумец! – Юстин выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью.

Ярость обжигала легкие, а бурлящая кровь жаром разносилась по телу. Хотелось скорее подняться наверх, разбить роскошные, исписанные лучшими арасийскими художниками вазы. Сломать мебель, сорвать с нее бархат и вырвать драгоценные камни. Растоптать и без того умирающие георгины и… кого-нибудь убить. Но вместо этого король зарычал, ударив кулаком по стене. Не почувствовав боли, он ударил вновь. Юстин продолжал бить, пока на острых камнях не остались кровавые следы, а руки не заныли от усталости. Он звал сэтхов, но они не приходили. Он был совершенно один. И даже Тщеславие, сидящее внутри, не говорило о победе, власти и покорности других. Будто подтверждая слова сиафа, тени оставили его, давая время понять, что он не властен над собой и своей судьбой. Но стоило ли верить Левирансу? Сиафу, давно ушедшему на покой, но жившему при дворе. Сиафу, видевшему похищение Далии и принца Севера, в плену которого она якобы находится. Нет. Старик выжил из ума, и последнее, что будет делать Юстин, – это бояться его пророчества о смерти и спасении.

– Ах, вот где прячется наша светлость. – Знакомый голос эхом отразился от стен. – Я вернулся с вестями, а меня даже никто не встречает.

– Куан. – Юстин развернулся к фигуре, которая приближалась к нему.

– Мне же не нужно называть тебя «мой король»? Слишком торжественно звучит, тебе так не кажется?

Куан вертел в руке маленький ножик, который то ловко подбрасывал, то перекидывал между пальцами.

– Надеюсь, ты говоришь со мной так дерзко лишь потому, что принес весть о смерти Далии?

Куан подошел ближе. Только сейчас Юстин разглядел синяки и ушибы на его лице.

– Я нашел их. Далию и Юриэль.

Два имени, вызывающие столь разные чувства – ненависть и любовь. Два имени, больно бьющие в сердце, до желания стиснуть кулаки и сорвать с себя кожу, чтобы она не стягивала рвущуюся наружу надежду.

– Твоя сестренка мне знакома еще с давних времен. Нас объединял клан в горах Арасы. – Куан исподлобья заинтересованно взглянул на Юстина. – Она у тебя слишком много говорит. Маленькая стерва, которой я бы отрезал язык.

Король не заметил, как оказался рядом с Куаном. Навалившись своим телом, он с яростью прижал его к каменной стене, но того, кажется, это даже не пугало.

– Что ты с ней сделал?! Где она? Почему ты не привел ее ко мне? – Разъяренный Юстин надеялся услышать все ответы сразу.

– Тише ты, тише. Ничего я с ней не сделал. Она со своим дружком сбежала раньше, чем я смог ее поймать.

– Незримый! – Юстин встряхнул его, схватив за грудки. – Ты бесполезная крыса!

– Я и Далию твою видел, – засмеялся Куан. – С твоей сестрицей они сбежали вместе. Представляешь, какое совпадение?

Юстин оглянулся по сторонам и, убедившись, что в коридоре никого нет, толкнул Куана, выбивая из его легких воздух. Тот, не сопротивляясь, расслабился в руках короля.

– Никчемный болван! Ты жаждешь смерти, раз вернулся ко мне, так и не выполнив поручения? Мне скормить тебя собакам на псарне? Или, может, прилюдно повесить на главной площади? Или… Или хочешь, я помучаю тебя в королевских темницах? Буду ломать пальцы, вырывать ногти, выжигать глаза…

– Да ты действительно обезумел. – Куан продолжал улыбаться. –