Вредное сокровище Чёрного некроманта (СИ) - Гордова Валентина

— Нерва! — Послышался через мгновение искренне испуганный крик моего лучшего друга.

И крыша, после ведьминского взрыва чудом уцелевшая, обзавелась внушительной неровной дырой, из которой героически выпрыгнул, плавно, но быстро слетел вниз и легко приземлился на землю лучший боевой маг нашей академии.

— В сторону! — Велел он мне, стряхивая одной рукой какую-то серебряную переливающуюся явно защиту на меня, а второй — густую чёрно-алую субстанцию на ведьму.

К слову, ни один известный мне маг не в состоянии создавать одновременно два заклинания. Это в принципе невозможно, ведь для заклинания нужно мысленно представить его схему, проговорить слова-укрепители и изобразить нужный, уникальный пасс рукой.

Нельзя создать два разнополярных заклинания разом!

Но Уиллу было наплевать на все природные «нельзя», и уже через миг вокруг меня засверкал, переливаясь всеми цветами радуги, совершенно ненужный щит, а алый сгусток магии с мой кулак размером на подлёте к Милене вдруг раздулся в размерах и обрушился на ведьму всей мощью резерва боевого мага.

Девушку отшвырнуло на добрые десять метров!

— Уилл, стой! — Запоздало крикнула я, срываясь с места наперерез уже шагнувшему вслед за улетевшей ведьмой другу.

Кинутый в меня щит сорвался вместе со мной!

И уж не знаю, чем всё это могло закончиться, потому что Уилл, напрочь меня игнорируя, прямо по ходу движения взялся формировать новое заклинание, а там, на том конце участка, взлетела над землёй окутанная сумраком ведьма с горящими глазами, и оба они не были согласны успокаиваться и спокойно разбираться в ситуации.

Но тут послышался странный, быстро нарастающий звон! Через несколько секунд стало очевидно, что звенит аккурат над нами.

Ещё через некоторое время сразу в нескольких концах внутреннего двора дома Василисы с ярким сиянием и преломлением пространства открылись порталы.

— Магические поединки запрещены в черте города, — раздался отстранённый, лишённый эмоций мужской голос.

И всех нас пятерых, считая Укропа и вышедшую из порушенного дома Василису, окутало синим свечением.

Глава двадцать вторая

Городское управление стражей — большое серое здание аккурат напротив мэрии. Точно знаю, последний час я только эту мэрию несчастную видеть и могла, стоя у небольшого, укреплённого магической решёткой окошка в одиночной камере, в которой и оказалась сразу после того, как прибывшая к дому Василисы стража нас всех задержала.

Сама хозяйка дома вот уже час выла где-то там, судя по звукам, в соседней камере справа:

— Мой дом… мой бедный, бедный дом… чтобы я, да ещё хоть раз кого-то на порог пустила… Ыыы!

По левую сторону от меня в такой же одиночной, то есть небольшой и узкой, камере с решетчатой дверью поселили Милану, причём к ней мгновенно пришли трое стражей с тускло мерцающими кандалами, которые радостно ей на запястья и нацепили, чтобы она «всё управление не разнесла, неадекватная».

За нелестный эпитет страж был бит цепью по голове, ведьма обзавелась званием ещё и истерички, после чего была закрыта, как и мы все.

Но она не расстроилась, вовсе нет.

— Ну, и третьего мужа я тоже прокляла, — вдохновенно вешала она историю своей непростой жизни соседке слева — Алёнушке, торговке с площади, которую поймали утром за то, что она избила какого-то там мага, захотевшего на ней жениться.

И вот никогда не поверите, чем именно она его избивала.

Скалка всё же оказалась традиционным оружием в Равнограде.

Остальные камеры женского отделения пустовали… ну или их обитатели старательно делали вид, что их здесь нет.

Лично мне здесь не нравилось от слова «совсем». Ситуацию усугубляло и то, что спустя четверть часа я на нервной почве просканировала камеру и без труда отыскала стыки изолирующих заклинаний.

Выйти — просто настолько, что и подумать смешно, нужно лишь пропустить через себя три потока, пятый вывести вовне, а к четвёртому, шестому и седьмому даже прикасаться необходимости нет.

Но я держала себя в руках. Очень старательно держала, потому что прекрасно понимала: побег из тюрьмы однозначно усугубит моё положение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так что я ждала. Стояла, смотрела в окно на безразличное к моим взглядам здание мэрии, старательно игнорировала голоса вокруг и ждала, ждала, ждала…

И дождалась ведь!

— Ну надо же, — раздался насмешливый, отчётливо издевающийся мужской голос прямо за моей спиной, вынудив замолчать всех остальных обитателей одиночных камер, — ты даже под присмотром умудрилась вляпаться в неприятности.

Голос я узнала мгновенно, но куда сложнее оказалось удержать предательски расползающиеся в улыбке губы и сохранить невозмутимое, даже малость оскорблённое выражение на лице.

— Мои неприятности начались из-за твоего присмотра, — ответила я мэру, не оборачиваясь.

Потому что точно знала: увижу его хитрую морду и точно не смогу сдержать довольной улыбки.

Потому что какая-то часть меня… подозреваю, очень внушительная часть, с самого начала знала, чем закончится это приключение.

Наверно, Адриан тоже это знал, иначе к чему было спрашивать:

— Ждала, милая?

И я всё же обернулась, с достоинством вскинула голову и с чистой совестью возмутилась:

— Ну и где ты шлялся столько времени?

Правитель Равнограда медленно растянул губы в широкой, напрочь пакостливой и совершенно хитрющей ухмылке.

— Будешь так говорить, и я женюсь на тебе куда быстрее, чем изначально собирался, — сделали мне неожиданное признание.

Я… впечатлилась, чего уж там. Так стремительно и так прямолинейно… пугающе прямо.

И моё удивление, даже изумление всецело разделили все невольные свидетели.

— Вот белая ведьма! — Нужно полагать, выругалась потрясённая… ведьма.

Василиса просто громко закашлялась, а Алёнушка, которой мне увидеть так и не удалось, задумчиво рассудила:

— Не местный.

И я всё ещё удивлённая стояла, поэтому и слова вымолвить не смогла. А вот Адриан вежливо уточнил:

— Почему вы так решили?

Мгновение абсолютной тишины…

— Местные не предупреждают, — тихонько пояснила торговка.

Зря. Об этом мы все подумали, особенно я — я-то видела, как заблестели от осознания светло-зелёные глаза некроманта и как его ставшая было вежливо-заинтересованной улыбка медленно трансформировалась в предвкушающую кривую ухмылку.

Нужно было срочно что-то делать.

И я сделала.

Резко выдохнув, мысленно потянулась к решётке, пропустила сквозь себя три потока из семи, пятый вывела вовне.

Щелчок!

С издевательским скрипом дверь отъехала в сторону… А мэр даже и не удивился.

Вот так и стоял, невозмутимый, самоуверенный и улыбающийся ровно до моих слов:

— Вы что же, спланировали побег четырёх преступниц, господин мэр? — Я в притворном изумлении прижала ладонь к груди. — Выходит, вы и сам теперь преступник!

И градоправитель скривился, вынужденный бежать и доказывать свою невиновность городским стражам… ну ладно-ладно, он, может, и был вынужден бежать, но почему-то остался на месте, только лишь руки на груди сложил и стал смотреть на меня подчёркнуто внимательно и малость укоризненно.

«С чего бы?» — с подозрением подумала я.

— Мелко плаваешь, — объяснил причину укора некромант и… не растерялся в ситуации. — Но раз уж я тебя освободил…

И этот выразительно замолчал, не договорив, и сделал обманчиво плавный шажок к открытой уже, а потому не являющейся преградой решётке.

Мне после его шага как-то очень уж волнительно стало.

И, невольно отступая, я подняла ладонь, призывая к порядку.

— Я сама себя освободила, а тебя оклеветала… меня нужно срочно изолировать от общества, я для него опасна! — Начала тараторить на нервах, продолжая тактическое отступление.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мэр же продолжал запугивающее наступление, когда за его спиной я увидела заметно удивлённое лицо своего лучшего друга.

— Э-э-э, — протянул Уилл, потирая затылок, — Лотрек, слышь? План немного другой был.