Обольщение в красном - Мэдлин Хантер

Реакция на скандал была нешуточной. Каслфорд немедленно отказался от серьезных переговоров. У некоторых членов парламента, которых повстречал Себастьян, глаза вспыхивали удовлетворенным блеском, когда они смотрели на него. Но еще более многозначительным стал тот факт, что его не пригласили на важную вечернюю встречу, хотя при обычных обстоятельствах лорд Себастьян непременно оказался бы среди приглашенных.

— Твои достижения могут кое-кого раздражать, — задумчиво промолвил Морган. — А твое растущее влияние кому-то может показаться слишком стремительным. Вокруг тебя всегда будут люди, которым окажется не по нраву человек заслуженный, во многом превосходящий их.

Да, возможно, некоторые заслуги Себастьяна помогли его карьере, но происхождение и кровь значили куда больше. Всем было известно, что, несмотря на активную деятельность в палате общин, лорд Себастьян заменял там своего брата. А его собственное место было в кармане Уиттонбери. Потому что Морган был не только маркизом: этот знатный вельможа принес собственные конечности в жертву доброй войне, а это придавало Себастьяну больший вес, чем его влияние.

Однако Себастьян подозревал, что эта непрямая атака на него была вызвана не только завистью. Человек не может быть успешным политиком и не иметь при этом врагов. Всегда были победители, а это означает, что были и побежденные. А поскольку Себастьян обычно оказывался среди первых, то, без сомнения, находись люди, которые пожелали ему отомстить, выжав из скандала все, что можно. Так что его теперь занимал только один вопрос: окажется ли он в конце концов абсолютно бесполезным человеком. Как сказал Каслфорд, не случится ли так, что он в конце концов просто «выйдет из моды»?

— Наша мать переживает только за себя, — сказал Морган. — Как ты заметил, вся эта история пару раз поставит ее в неловкое положение, ну или еще что-то в этом роде. Ничуть не сомневаюсь, что ты можешь позаботиться о себе, так что даже если случится самое худшее, я не опасаюсь того, что ты запьешь. А единственным человеком, который пострадает серьезно, станет мисс Келмслей.

Морган посмотрел на улицу в окно. А потом слегка приподнялся на руках, чтобы чуть сдвинуться с места. Допив кофе, он принялся доедать завтрак, а его слова о мисс Келмслей так и повисли в воздухе.

Морган всегда был немного скучноват, однако при этом он всегда оставался предельно честен. Откровенность, честность, искренность, прививаемые мальчикам с младых ногтей, а также какие-то жизненные нюансы нередко мешали ему. Именно поэтому он не умел управлять разговором и хитрить, как это произошло только что.

Непонятно, как этот добрый и порядочный человек, почти не имеющий грехов, мог появиться на свет в своей семье. На отца он похож не был, это очевидно. Судя по словам матери, Себастьян пошел по следам своего родителя. Но Морган и на нее не походил, в нем не было материнского беспощадного равнодушия к боли других людей.

— Я этого не делал, — промолвил Себастьян. — Я не добился благосклонности мисс Келмслей, пользуясь обстоятельствами, и уж тем более такими, о которых все вокруг только и судачат.

— А я и не думал, что ты виноват, — пожал плечами Морган.

— Черт возьми!

Морган испугался вспышки гнева Себастьяна.

— Что бы там ни произошло, она дважды стала жертвой, не так ли? Сначала из-за истории с ее отцом, а теперь из-за этих сплетен, — произнес Морган.

— У всех преступников есть семьи, которые становятся жертвами их поступков.

— Именно так говорит наша мать. Я не отвечаю ей, потому что она никогда и никого не слушает. Однако тебе я скажу, что мне не нравится, что этот преступник — если он, конечно, был преступником — имел собственную семью. И эта семья будет теперь страдать, потому что твои враги используют это… недопонимание.

Морган посмотрел на Себастьяна. Тот не отвел глаз. Остальная часть разговора прошла без слов. А потом братья вернулись к своему кофе и почте.

— Я расскажу правду о том, что произошло в «Двух мечах», — промолвил Себастьян, вставая. — Думаю, что для всех так будет лучше.

— Правда — это всегда лучше, — заметил Морган.

Так оно, черт возьми, и было.

Скандал стал причиной какого-то странного возбуждения, подумала на следующее утро Одрианна. Все обители дома были в похоронном настроении, однако в то же время рвались в бой.

Лиззи и Селия до ночи разговаривали о том, как можно было бы спасти Одрианну. Они обсуждали эту проблему с разных точек зрения. Лиззи считала, что понадобится не менее нескольких десятилетий безупречного существования и важной благотворительной работы для того, чтобы подняться после падения, вызванного, в частности, потерей добродетели. Селия придерживалась иного мнения: она полагала, что уверенное поведение, роскошный стиль и один влиятельный любовник помогут в сложном положении.

У самой Одрианны никто не спросил, что предпочла бы она сама. Она просто сидела на своей кровати и слушала, как они судачат о том, в какой кошмар превратилась ее жизнь.

На следующее утро они обе уехали в Камберуорт, чтобы отправить письмо, которое Одрианна наконец-то написала матери. Но через полчаса после их ухода стало понятно, что писать письмо не было необходимости. По улице проехал наемный экипаж и остановился напротив дома Дафны. Выглянув в окно, Одрианна сразу узнала пассажиров кареты.

В одно мгновение рядом с ней оказалась Дафна, и они обе стали наблюдать за тем, как из экипажа выходят мать и сестра Одрианны.

— Разумеется, она огорчена, — промолвила Дафна.

Она сразу заметила, какое выражение застыло на лице матери Одрианны.

Одрианна ни разу в жизни не видела мать такой утомленной, даже после смерти отца, даже в те дни, когда за ними без устали охотился лорд Себастьян, мама не была полностью сломленной. И вот теперь у нее такой вид, словно быть живой для нее мучительно больно. Она по-прежнему была одета в черное, несмотря на то что близкие друзья давно пытались убедить ее: время траура можно сократить, потому что отец покончил жизнь самоубийством.

— Похоже, твоя сестра Сара не на шутку сердита на тебя, — заметила Дафна.

— Нет, не на меня. Просто она знает, чего это будет ей стоить, — Имелся шанс, правда, совсем небольшой, что Сара может избежать самых серьезных последствий опалы отца. По прошествии нескольких лет скромной жизни она вполне могла бы выйти замуж за приличного человека, хотя ей и хотелось не совсем этого. Кстати, это было одной из причин, заставившей Одрианну уйти в дом к Дафне, ведь благодаря этому поступку мать смогла тратить то немногое, что у нее было, только на одну дочь, которая еще могла зажить благопристойной жизнью.