Как писать в XXI веке? - Наталья Гарбер

Обычно до какого-то момента вы способны «догнать» героя сразу, а потом он встает и непонятно, что с ним делать. Или, наоборот, у вас возникает масса вариантов развития сюжета, и сложно выбрать один, лучший. Отлично, на этот случай у нас есть ряд правильных помогающих вопросов:

• Кто ваш герой — пассионарий или рохля? Он активничает сам или меняется под давлением извне?

• Чего хочет и чего боится ваш герой? Вообще — и в данный момент?

• Что стремится остановить его? Обозрите внешние препоны (пришельцы, люди, природа, социальные границы и пр.) и внутренние проблемы (психология, физиология, незнание, стресс и пр.), действующие на героя в данный момент.

• Вступают ли внешние желания героя в противоречие с его реальными потребностями?

• В какой момент истории возникает конфликт между угрозой герою и его желанием, а также между желанием и реальной потребностью? Люди всегда тянутся не к тому, чего хотят, а к заменителю, и в поиске реальных потребностей кроется главный психологизм вашего шедевра.

• Как поддерживать эти внутренние и внешние конфликты героя так, чтобы оказать максимальное давление на героя и заставить его принять решение и совершить поступок?

• Когда герой делает выбор, то что и как он выберет? Помните: если герой не преодолевает своих слабостей, он приходит к поражению, и вам придется писать поэму или новеллу о лузере. Вы этого хотите? Тогда ставьте это своей задачей.

Второстепенные линии сюжета: в рассказе, поэме, а также романе и фильме часто бывает ряд вторых линий. Их задача — поддерживать основную линию, дать или отсечь варианты развития событий, побудить героя к принятию решения, расшить контекст истории. И чем больше объем вещи, тем обязательней появляются второстепенные герои. Если вы ввели их, задайтесь вопросами об их судьбе по той же схеме, по которой только что сдвинули с места своего главного героя.

Когда вы поняли, чего все они хотят и боятся, как выбирают и принимают решения, теперь, чтобы «заварить кашу» вашей «героической» истории внешних и внутренних побед, надо систематизировать эти потребности и активности. Проще всего это сделать по модели психолога Абрахама Маслоу, который выделял 5 уровней потребностей:

1) физиология (дыхание, еда, сон…) и безопасность (для себя и близких);

2) потребность любить и быть частью сообщества (дружба, секс, семья и пр.);

3) желание получить статус и признание в обществе (социальная основа самоуважения);

4) самоактуализация (творчество, человечность, нравственное отношение к природе);

5) и трансперсональные задачи (служение, миссия, Божественный смысл).

Чем ниже по шкале, тем активней страх и желание главных героев и тем выше эмоциональный накал страстей в повествовании.

Кино, будучи рассчитанным на массового зрителя, использует пирамиду Маслоу предельно ярко. Например, в «Титанике» герои в процессе сюжета скатываются с самого верху в самый низ пирамиды. Джек — подающий надежды молодой художник (4, 5), пытается завоевать сердце девушки из высшего сословия (2, 3). Роза волнуется о своей личности (4) и праве на личный выбор (3). Когда корабль начинает тонуть, они борются за свою безопасность, а затем в воде и непосредственно за жизнь (1). В конце фильма Роза и Джек предпочитают любовь материальному (Роза берет имя Джека) и собственное выживание жизни другого (Джек). И мы выходим на 5-й уровень с 1-го. Максимальный прыжок. Психологический секрет драматических историй: наблюдение читателя за успешной чужой борьбой ослабляет собственные страхи.

Итак, когда вы заставили своего героя действовать, сюжет складывается сам собой примерно в такую схему:

1) Исходная ситуация… «жили-были» (кратко!).

2) Каждый день… условия начала истории (тоже коротко!).

3) Но однажды… что вызвало изменение хода событий (провоцирующее событие).

4) Из-за этого… первое противоречие, заставляющее историю развиваться.

5) И тогда он/она/они… реакция главного героя/героев на препоны.

6) Более того… опишите нарастание остроты и масштаба конфликта.

7) Пик конфликта наступил, когда… опишите «момент истины», когда что бы герой ни делал, исход предопределен.

8) Пока наконец… опишите развязку.

9) И с тех пор… новый статус-кво. В сказках это обычно «они жили долго и счастливо». Иногда в финал встраивают «мораль такова», но если вы пишете не басню, не делайте этого — современный читатель любит принимать решения сам…

Поэтому, кроме всего сказанного, современные герои многозначны и сложны, как и обстоятельства их жизни: часто они думают, что хотят одного, а когда получают или не получают это, то обнаруживают, что цель на самом деле их не удовлетворяет. И тогда они узнают свои истинные желания и природу. В гениальной комедии Александра Вампилова «Старший сын» героиня хочет выйти замуж за «правильного» мужчину, не похожего на ее отца. Отец хочет написать ораторию. А приблудный «сын» на самом деле просто отстал от поезда и мечтает переночевать в чуждом доме ценой своей «семейной легенды».

Но в итоге герои обнаруживают, что хотят истинных отношений с теми, кто им действительно близок. «Ты мой старший сын. Ты мой любимый сын. Ты настоящий Сарафанов!» — говорит отец семьи в конце фильма, когда приблудный герой признается в своем обмане. И герой отвечает: «Да я и сам уже не верю, что я вам не сын». И благодаря таланту Вампилова зритель тоже видит, что так оно и есть.

Пример формирования сюжета. Как мы сочиняли повесть об Алле

Человек не только выстоит — он победит.

Чтобы показать пошаговую разработку героического сюжета, приведу более подробный пример. Журналистка, писательница и поэтесса Лариса Каневская приехала ко мне летом 2012 года в Пушкинские горы собирать давно задуманную повесть о частной школе.

Начало истории было таково. Июнь, время школьных экзаменов. Главная героиня Алла, учительница русского и литературы, обнаруживает в столе дневник девятиклассницы Кати, с деталями ЧП об изнасиловании Кати, о котором знает вся школа, несмотря на попытки скрыть от общественности и не испортить репутацию школы.

Представляю вам героя истории. Алла — это одинокая женщина тридцати с чем-то лет, закрывшая для себя тему личных отношений после предательства любимого в студенческие времена (он внезапно женился на другой). То есть наша героиня — «рохля», которая боится поражений, плохо переносит стресс, а хочет покоя и ухода от боли. Однако в дневнике написано, что жить не стоит, и по тексту его ясно, что девочка на грани самоубийства. На весах Аллиной решительности возникает вес жизни девочки, страдающей от еще более страшного мужского предательства, чем то, что сразило когда-то Аллу.

Больше того — Алла читает дневник Кати, пока та сдает экзамен, и перед главной героиней встает вопрос: «Что делать, причем сейчас, пока ребенок не сделал с собой что-то уже по дороге домой?» Алла понимает, что сдать дневник директору, волнующемуся о репутации школы, а не о Кате, или родителям, оказавшимся не способными защитить девочку (судебный иск к насильникам проигран благодаря взятке их богатых родителей) — значит только усугубить ситуацию для Кати.

Взяться помочь Кате — значит снова встретиться с собственной болью и взять на себя неформальную ответственность за успех или неудачу в спасении жизни девочки. Однако ставка «жизнь Кати» в сочетании с женской солидарностью слишком высока, и Алла решает покинуть свой удобный «эмоциональный кокон» ради Катиного — и чего уж там скрывать — собственного счастья. Какие тут темы задействованы? Конечно, это борьба с бедствием, ибо изнасилование Кати произошло и суд проигран. Да и сама Алла после своей беды воспринимает отношения с противоположным полом как бедствие, иначе бы не закрыла для себя их столь необратимо. И то, что Катины родители отсылают девочку учиться за рубеж, лишь острее напоминает Алле о ее собственном бегстве от давней травмы.

Здесь, однако, присутствует еще и борьба с обществом, ибо школа не одобрит Аллину инициативу решать проблему, которую дирекция старается замять. А в случае неудачи, если девочка погибнет или случатся иные неприятности, Алле грозит, что ее сделают козлом отпущения и уж точно выгонят с теплого рабочего места. Борьба с близкими — своими и Кати, чьи родители чувствуют себя уязвленными, оказавшись не способны защитить дочь. Собственный Аллин опыт близости с мужчиной тоже, как мы знаем, негативен.

Борьба с Богом — в том смысле, что опору для выживания, адаптации и победы Алле придется искать прежде всего в самой себе. А в суровой жизни это предполагает обращение к высшим силам — и пересмотр с их высоты той позиции отчаяния, загнавшей и Аллу, и Катю в их обстоятельства и имеющиеся проявления характеров.