Месть старухи - Константин Юрьевич Волошин

у Хуана в словоизвержение. Его словно прорвало, и он с трудом заставил себя замолчать. Обошёл корабль, постоял на юте. Матросы деловито лазали по реям, снимали паруса и канаты. Человек семь трудились над якорями, перетаскивая их на галеры. Это была трудная работа, однако якоря слишком ценные, чтобы пренебрегать ими. И Хуан с уважением подумал, что капитаны дело своё знают.

Работа кипела. Зажгли несколько дополнительных фонарей. Дождь опять перешёл в мягкий моросящий. Холодно никому не было. Блестящие коричневые тела двигались проворно. Все знали, что их ждёт награда. Козёл с ещё одним португальцем занимались сундуком Жуареса и его драгоценностями в нескольких шкатулках отменной работы.

Всё это сносили в каюту Хуана. Ему очень хотелось взглянуть в них, поискать свои перстни. Усмехнулся столь детскому желанию и отложил исполнение на другой раз.

Небо на востоке слегка посветлело. Матросы едва держались на ногах от работы в бешеном темпе. Но зато основное было сделано. Грузы перетащили, провиант почти весь бросили. Лишь вино, копчёное мясо и сладости забрали себе.

Хуан больше не вмешивался в дела, творящиеся на судне. Люди и без него отлично всё делали. Наконец капитаны галер переговорили о чём-то и суда стали расходиться. Матросы шестами толкали их, пока можно было, дальше вёслами развернули галеры в нужном направлении.

Корабль Жуареса с прорубленными бортами и днищем наполнялся водой и медленно оседал кормой.

Хуан оглядел горизонт. Он был чист, хотя тучи ещё сильно затрудняли видимость. Местами на море виднелись светлые пятна от пробившихся сквозь тучи лучей взошедшего солнца.

Гребцы с полчаса работали вёслами, пока матросы не растянули паруса, и капитаны стали на нужный курс.

— Погода хорошая, — кивнул капитан Хуану. — Можно поспать, сахиб. Я с пятью матросами управлюсь здесь.

Хуан благодарно кивнул и без лишних слов удалился в каюту.

Его никто не будил почти до вечера. В лёгких сумерках, уже пообедав отменно и обильно, он осмотрел море. Далеко на востоке чернела смутная полоса земли. Спросил капитана:

— Когда прибудем на остров, капитан?

— Завтра днём, сахиб. Лишь бы ветер не стал про́тивным. Но в любом случае не позже вечера.

— Сколько у нас убитых?

Капитан удивлённо глянул на молодого человека и Хуан сообразил, что на Востоке такой вопрос задавать не следует. Людей здесь не считают. Их достаточно, и не стоит забивать свои головы такими мелочами.

Кловис встретил моряков в той же постели. Лихорадка лишь слегка ослабила свою хватку.

— Вижу, успех сопутствовал вам, — прохрипел он, приподнялся и устроился с помощью Гнома поудобнее. — Говори, Хуан. Козёл, ты дополнишь его рассказ.

Хуан коротко поведал без особых подробностей о событиях последних дней.

— Жуарес ещё в трюме? Пусть приведут его сюда. Хуан, что ты взял себе из его сокровищ? Кстати, их много там?

— Не посмел, сеньор, — с улыбкой ответил Хуан с показной покорностью.

— Это похоже на тебя. Ладно, потом обсудим это. Давайте сюда нашего Борова. Хочу поговорить с ним.

Козёл отправился за Жуаресом, а Кловис с любопытством стал рассматривать сундук, где вместе с дорогими тканями и сосудами из серебра и китайского фарфора лежали мешочки со звонкой золотой монетой.

— Посмотрим, что в шкатулках, — прошептал Кловис и с тревожным блеском в глазах, посмотрел на Хуана. — Этот сундук очень хорош, не так ли, Хуан?

— Наверное, сеньор. Я в этом, — он окинул взглядом вещи, — ничего не понимаю. Я его не считал, потому не берусь судить.

— Ладно, ладно! Не скромничай, а то я могу подумать, что ты плетёшь интригу против меня. Давай сюда шкатулки. Вдруг твои перстни найдём, ха.

Кловис явно веселился, забыв о болезни. Его щёки порозовели.

Хуан открыл шкатулку. В ней лежали грудкой украшения и жемчуг россыпью.

— Гляди внимательней, Хуан. Не прозевай своего. Ну дон Жуарес! Сколько награбил! И ты свою лепту внёс в это богатство! Молодец! Другой раз умней будешь. Я забыл тебя предупредить. Но теперь уж нечего об этом говорить.

Он с видимым удовольствием рылся в драгоценностях, пересыпал жемчужины, пропускал их сквозь пальцы и улыбался.

Хуан молча открыл другую шкатулку. Там лежали только кольца, перстни и различные кулоны с драгоценными каменьями.

— Вот где твои дорогие колечки, друг мой Хуан! Смотри внимательно!

Хуан с лёгкой дрожью в теле, особенно в руках, тщательно перебирал кольца, пока не воскликнул радостно:

— Вот оно! Кловис, гляди! Ты узнаешь его?

— Точно! Это твоё! Теперь убедился, как использует наш дон Жуарес своих куколок? Им он и сотой доли не оставляет! Вот как создаются настоящие состояния в наше время. На таких дураках, как ты, ха-ха! Мне даже легче стало! Здорово ты меня потешил! Это тебе зачтётся, мой Хуан! Бери! И ещё ищи.

В возбуждении Хуан продолжал рыться в груде драгоценных украшений.

— Не могу больше ничего найти, Кловис! Куда он его дел?

— Не переживай! — Кловис бодро оторвал глаза от третьей шкатулки. — Выбери себе взамен что-нибудь подобное. И не стесняйся. Скоро мы узнаем, куда дел наш Боров твой перстенёк.

Хуан долго колебался, прежде чем не отобрал ещё один перстень с красным рубином, большим и красивым, в окружении мелких синих камешков, название которых он не знал.

— У тебя хороший вкус, Хуан! — заметил Кловис. — Но мог бы выбрать и подороже. Например, вот этот, — он повертел в пальцах перстень с большим бриллиантом в золотой оправе.

— Мне понравился этот, сеньор Кловис! Я подумал, что он хорошо подошёл бы одной девушке.

— Ты, может быть, имеешь в виду одну из девок Жуареса?

— Нет! Что ты! Совсем не ту. Да она ещё вовсе и не девушка. Девчонка!

— Губа не дура! Но ты прав. Молодость всегда прекрасна! Одобряю. Тогда подбери для неё что-нибудь на шею или голову. Вот, например, — Кловис поднял к свету свечи налобное украшение из рубинов, изумрудов и сиреневых камней в четверть каратов. Всё это в ажурной паутинке из золота, с довольно массивной цепочкой с застёжкой. И по всей длине её тянулась цепочка тех же сиреневых камушков.

— Не слишком ли это дорого для меня, Кловис? У меня нет ни одной монетки, а эти мне и продать за нормальную цену не удастся.

— Ага! Помню, ты имел от меня немного монет. Вот тебе на мелкие расходы, — Кловис высыпал на стол горку золота. — Это твоё. Потом получишь и свою долю. Небольшую, но достаточную для возвращения домой. К твоей крошке, ха!

Появился Козёл с Жуаресом. Тот выглядел жалко. Обрюзг, похудел и посерел лицом. Хуан знал, что его всё это время не кормили.

— А-а! Мой дорогой друг Жуарес! — Голос Кловиса