Маски - Борис Егоров

Диплом Зина получила утром. Весь день сидела дома, ожидая письма или телеграммы. Родственники, соседи горячо поздравляли ее. Молчал только Вася.

Под вечер у нее созрел план: «Пойду в цветочный магазин и закажу сама себе от имени супруга корзину цветов. Пусть принесут, чтобы перед Манечкой и другими не было стыдно».

Так она и сделала. В девять часов раздался звонок, и вслед за этим в коридоре послышался громкий голос Манечки:

— Зина, тебе Вася цветы прислал.

Сделав искусственную улыбку, Зина приняла «подарок» и прошла в свою комнату.

Но едва она прикрыла дверь и поставила корзину, как снова услышала звонок.

На пороге стоял старик со сказочно-былинной бородой и в фуражке, украшенной золотым околышем. В руках у него была… корзина с цветами.

— Вы будете Зинаида Коржикова? Пожалуйста.

— От кого же это? — подскочила к Зине любопытная Манечка.

Зина развернула вложенную в цветы телеграмму и, сияя, ответила:

— От Васи. А что?

После некоторой паузы Манечка заметила:

— Все-таки он какой-то странный… То — ничего, а то — сразу две. Вроде это как-то не принято… Перестарался по неопытности.

А через два дня приехал и сам Василий.

— Вася, почему же ты не написал ни одного письма? Был очень занят? — дипломатично спросила Зина. И, уже изменив тон, добавила: — Некогда было проявить хоть каплю внимания?

— Нет, Зина. Я просто был очень на тебя рассержен. Ты даже не собрала мне чемодан в дорогу, о чем я тебя просил. Представь себе, я приехал в гостиницу. Одноместных номеров нет. В номере я и еще четыре товарища. Я открываю чемодан — и вдруг из него вываливаются: целая охапка бигудей, твой лифчик, рубашка и прочее… Товарищи по номеру стали смеяться…

— Васенька, милый, не рассказывай дальше. Я вспомнила, что забыла положить в чемодан твои вещи…

— Ты не только не положила мои, но и забыла убрать свои, с которыми ездила на дачу…

— Васенька, я до замужества такой себя не знала… Но как же ты все-таки мне прислал цветы?

— Просто решил быть непохожим на тебя и проявить каплю внимания. В этом случае я поступил наоборот…

Или я, или она!

У нас в квартире произошел спор. Между мною и соседом Митюковым.

В воскресенье прибегает ко мне этот Митюков и показывает газету.

— На, — говорит, — Степаныч, почитай. Во придумали! Вот головы!

А в газете написано про то, что в Московском энергетическом институте сделали машину, которая экзаменует студентов. По виду на телевизор похожа. Опускаешь в нее свою карточку, и на экране появляется билет. Отвечаешь — и она тебе новый вопрос. Так штук двадцать подряд. А потом этот автоматический экзаменатор выводит отметки…

— Ну, каково! — говорит Митюков, и в глазах его шальной восторг. — Вот изобретение, Степаныч! А? И как хитро задумано: она принимает только четкие, конкретные ответы. Отвечай точно, называй точно, иначе — двойка.

Как тебе эту дырку-двойку пробьет на карточке, так и будешь ходить, как шофер, нарушивший правила… Ой-ё-ё! И тут уж ни знакомство не поможет, ни хитрость. И не оправдаешься: профессор, мол, был в дурном настроении. У машины всегда одно настроение: на какое настроили, такое и будет.

А я говорю Митюкову:

— Радуешься, да? А что тут радоваться? Это только к зубрежке может приучить. Формализм какой-то. Если бы я таким машинам отвечал, у меня бы и диплома никогда не было. Потому что я не зубрил.

Я считал всегда так: мозгами надо шевелить, соображать! Идешь, бывало, на экзамены, допустим, по истории. Выучить ничего не успел. В голове пусто, как в стратостате. И все-таки «двойки» не схватишь, не провалишься.

А на экзамены я всегда являлся последним, часов в десять вечера. У преподавателя к этому времени уже круги в глазах и в животе перекличка. Дает тебе билет. Например, «Бородинская битва». Ну, это две минуты подумать. Я хоть сейчас без подготовки на такой билет отвечу. Хотите?

Бородинская битва была при Бородине. Тот год, когда она произошла, навсегда войдет в историю. Здесь столкнулись две сильнейшие армии, и победа должна была достаться той, которая сильнее. В назначенный час те пошли на наших. Наши бились стойко, мужественно, отважно и покрыли свои знамена славой, почетом и уважением. Нет необходимости говорить, какое это было грандиозное, я бы даже заметил — колоссальное сражение! О нем хорошо рассказано в художественной литературе. Особенно это ярко у того писателя, который это сделал лучше других. И сегодня спросите у любого колхозника, что такое Бородинская битва, — он скажет. Спросите у любого рабочего — он скажет…

Думаете, двойка? Ни-ни! Я еще сколько хочешь про эту битву могу рассказывать. Правда, был у нас один преподаватель, который мог поставить двойку, но я к нему не ходил. Вот был формалист! Буквоед какой-то! «Назовите дату… Вспомните фамилию… Покажите на карте…»

А теперь что же будет, если эти автоматические экзаменаторы станут применять? Я не за себя беспокоюсь — за сына. Он у меня парень развитой, а все это как раз против развитых. А мне-то что…

Впрочем, как это — что? А вдруг автоматы-контролеры и дальше пойдут? Из институтов — в общественные организации? И будут ставить двойки, например, лекторам?

Как тогда работать? Мне, допустим? Я тоже лекции читаю. На самые разные темы. И всегда стараюсь развить мысль, донести до сознания.

Как-то недавно звонят, говорят:

— Есть заявка на тему «Береги родную природу». Согласитесь?

Я говорю:

— Другой бы спорил, а я — пожалуйста.

И очень успешно прочитал. И в зале никто не спал. У меня никогда не спят, смеются даже, оживление такое в зале, потому как я остроумное сказать люблю, пословицу привести.

— Природу надо беречь, она ведь нам родная. Ее любить надо, как любят мать, сестру или тещу. Покорять как… Но о покорении я потом скажу. И еще природу надо наблюдать. В оба! Ведь в ней черт знает что происходит. Посмотрите — нынешнее лето ни на что не похоже: холодно, как в январе. Недаром в народе появилась пословица: «Готовь сани летом»… А почему, я вас спрошу, холодно? Разница тем-пе-ра-тур. Циклоны и антициклоны — они тоже влияют. Есть еще циклотроны и синхрофазотроны. Пояснять не буду, люди все культурные, сами поймете. Вот когда все это перемешается, то и выходит, что не знаешь, куда ехать в отпуск — в Мурманск или в Сочи. А почему все это происходит? Плохо мы бережем родную природу…

А теперь о той же машине. Разве позволит она развить мысль? Нет. Ей опять подавай факты, цифры. Чего доброго, еще и цитаты за тобой станет проверять. Ты, например, скажешь из Некрасова: «Погиб поэт, невольник чести…» А машину эту неправильно настроили, и она начинает тебя забивать своим противным голосом. Мол, это не Некрасов. А кому лучше знать — мне или ей?

А если на собрании эту машину установить, где я делаю доклад о выполнении обязательств за текущий месяц?.. Она мне что, как студенту, будет задавать вопросы: «Сколько сделано?», «Сколько не сделано?», «Почему отставание?», «Чем помочь?», «Кто виноват?», «Отвечай коротко, в двух словах»…

А я в двух словах не привык. Это несерьезно. Я делаю доклад, как полагается:

— Товарищи, за прошедший месяц наша промартель добилась известных успехов. Феодализм канул в темное прошлое, на смену ему пришел капитализм, который загнил и вот-вот должен рухнуть. Мировая экономика развивается, и на фоне ее экономика нашей промартели выглядит как капля в океане. Так что если на нашем складе чего-то не хватает, то это не так заметно…

Мой сосед Митюков, конечно, со мной не согласен. Он безответственно заявляет, что я, мол, люблю болтать и, прежде чем сказать одну нужную фразу, скажу десять ненужных. А я ему говорю:

— Митюков, ты думаешь как-то неправильно. Ты не только меня обвиняешь. Если я тебе не нравлюсь, то я такой не один.

И тут я его подловил. Знаете, как? Взял сегодняшний номер областной газеты и прочитал ему первую заметку, какая на глаза попалась. Вот она:

«Широко и привольно раскинулась наша великая река Волга, мать русских рек, главная водная магистраль. Днем и ночью водные просторы ее бороздят сотни пароходов, барж, катеров. Над водной гладью слышна деловитая перекличка гудков. Экипажи судов горячо соревнуются за то, чтобы скорее доставить грузы в порты назначения. Для этого они выпускают стенные газеты, проводят собрания, заседания и совещания. Вчера в порту нашего города бросила якорь самоходная баржа „Бахча“. Она доставила сюда очередную партию арбузов».

А ведь газету подписывал редактор. Он знал, что подписывает. Теперь представьте, если на его месте была бы эта самая машина. Она бы в этой заметке ничего не оставила, кроме арбузов.

Нет, не считайте меня консерватором. Не говорите, что я, мол, против техники и так далее. Я, наоборот, за ее развитие. Но что я хочу сказать: если вы придумали машину, которая задает студентам вопросы, придумайте и такую, которая бы отвечала! Одна спрашивает, другая отвечает. И лекции пусть читает, и доклады делает. И прошу, чтобы в мою работу она не вмешивалась. Или я, или она!