Птица у твоего окна - Гребёнкин Александр Тарасович

-Успокойся. У тебя не было другого выхода... Конечно, в органы ты не решилась прийти, да и выглядело бы для тебя предательством, фискальством каким-то. А по-другому остановить его ты не могла...

- Не могла! Ведь его посадили бы, так, товарищ капитан?

- Ну, это смотря, что взяли бы они.

- Я знаю, что к вам страшно попадать. У вас там разговор короткий. Товарищ капитан, а что ему будет?

- Ничего не будет, успокойся. Скорее всего, ни Тимченко, ни Князев даже ничего не узнают об этом. Но комиссия по делам несовершеннолетних наверняка заинтересуется личностью Князева.

- Я считала, что Тимченко действовал во многом под его влиянием. Сергей, в общем-то, честный, я видела, как он потом волновался, переживал.

Капитан кивнул и поднялся.

- Пойду я, поздновато уже что-то. А ты значит плаваешь? Нужное дело.

Он поправил кашне, застегнул пальто и попрощался.

На улице ветер развевал его седые волосы, нес навстречу жухлую листву. Никаноров шел и думал о том, какая это хорошая девочка, как она заботится о других, как она может любить, и, вообще, есть еще хорошие, честные люди на этом свете. Потом он вспомнил, что нужно купить кефира и батон, свернул к освещенной желто - серебряной витрине.

Таня отпрянула от окна и пошла в душевую. Раздевшись, она вдруг почувствовала необыкновенную душевную легкость. Рядом купались две девочки, по очереди намыливая друг другу спины, хохотали. Бросив взгляд на них, розово мелькающих в клубах белоснежного пара, Таня подумала о том, как они беззаботны и счастливы. Наконец, она замерла под струей, вспоминая события дня.

Вытираясь полотенцем, она видела перед собой глаза этого капитана. Она поняла - именно он облегчил ей душу, придал ей уверенность и энергию...

Одевшись, она вышла на улицу. Уже зажглись фонари, их свет отливал золотом на листве. Идти было легко, приятно и радостно. Она, любя, спасла любимого. Она доказала, пусть для себя, свою любовь, она способна любить!

А теперь она встретила Антона и углубилась в искусство, такое загадочное и прекрасное. Вокруг нее были хорошие, честные люди: Антон, Володя, Ирина, Борис, Роза, и этот капитан Никаноров, Она помогала и сочувствовала им, и они помогали и сочувствовали ей. Она была уже не одна, было о ком заботиться, за кого переживать. А любовь…. Да разве у всех бывает любовь счастливой? И Таня представила себе, что через время встретит Сергея, будет цветущей и красивой, и он совсем по - другому отнесется к ней. Тане было радостно, все казалось ей милым и интересным: и эти старые деревья и домики, и чудесный свет окон и фонарей. Слезы готовы были брызнуть из глаз, как это обычно бывает, когда она переволнуется, но это были приятные, легкие слезы.

______________________________________________________________________

Глава 6. Мальвина. «Яблоко Евы»

Они шли веселые, раскованные, переполненные жаждой нового и неизвестного, ловко прыгая через искрящиеся светом зеркальные лужи, углубляясь в коричневые тени деревьев и выныривая у блестящих витрин. Шли нарядно одетые, в модных джинсах и куртках, весело переговариваясь между собой.

По пути завернули в подвальчик - магазинчик, где в красновато-желтом свете ламп полутемные мятые лица застыли немыми статуями у обилия грязных стаканов, немытых, жирных тарелок, крошек и окурков столов. Грубая полная продавщица за гроши налила дешевого, терпкого, липкого как сироп, обжигающего нутро, вина, то и дело, вытирая полотенцем липнущий прилавок, тщательно отдирая приставшие копейки и бросая их в ящичек с гремящей мелочью. Как по команде они встали все вместе у стойки, почти залпом выпили рубиновое вино, ощущая горячее тепло внутри тела и начинающуюся неуверенность в движениях, звонко хлопнув стаканами о прилавок, выбрались из душного, спертого, сладковатого воздуха наружу. Довольные, закурили, направляясь к трамвайной остановке. Каждый из них был горд тем, что выпил, держался нарочито прямо и мужественно, но уже с чуть заметной развязностью. Увидев ослепительную золотую оконную полосу трамвая - пошли быстрее и вскочили на подножку уже перед самым его отходом, гордо улыбаясь.

Через три остановки они вышли и пошли по улице, усаженной каштанами. Чем ближе подходили к цели, тем больше волновались и радовались, морально готовясь шире и лучше показать себя на предстоящем вечере. Механически протопав через усыпанную листьями песочницу, мимо визжащих в полутемноте детских качелей, пройдя дворик, вошли в ярко освещенный, пахнущий чем-то домашним, кухонным, подъезд.

На третьем этаже Лешка первым надавил кнопку звонка, подмигнув после его мелодичного пения. Дверь как в сказке быстро отворилась, и они вошли в царство Мальвины. Довольный девичий шумок "Мальчики пришли" означал, что их тут давно ждут. Сама виновница предстоящего торжества именинница Мальвина, в голубом платье и с бантом в волосах, приняла роскошный букет цветов, а также скрытый картоном и лазурными лентами подарок, и позволила по очереди поцеловать себя.

Когда Сергей коснулся губами ее пухленькой щечки, у него вновь сильно затрепетало сердце. Он сразу отвлекся, медленно осматривая квартиру, небольшую, но хорошо, со вкусом обставленную, где тигровые занавески образовывали очаровательную интимную темноту, а персидский ковер ласкал ноги. Он вновь пытался найти глазами Мальвину, но та умчалась на кухню. Мальчики, представленные обществу, несколько зажато стали знакомиться. Один из присутствующих был длинный Альфред, студент института, на студента в общем – то похож был мало, ибо в представлении Сергея студент — несколько замученный, ученый человек, старательно выговаривающий правильные фразы, слывущий «умником». Альфред же явно таковым не был, был прост и небрежен в общении, сально шутил, громко рассказывал непристойные анекдоты, от которых дамское общество покатывалась со смеху, зажимая в смущении рты. С неудовлетворением заметил Сергей среди присутствующих и Яниса, с его короткой стрижкой, в дорогом светлом пиджаке. Он был представлен как работник торговли, а сам напоминал скорее сынка богатых родителей - холеный, спортивный, немногословный, с претензиями городского модника.

Сергей все ждал с нетерпением появления Мальвины, но она только мелькала голубым в прозрачных дверях, о чем-то непрерывно хлопоча, не обращая на Сергея никакого внимания, что приводило его в некоторое уныние. Князев же был здесь явно своим человеком, освоился быстро и завоевал всеобщее внимание...

Наконец их пригласили в соседнюю комнату, где сиял накрытый стол. Вдруг исчез свет, в комнату, вполз, разрезая темноту призрачным сиянием свечей, огромный бело - розовый торт. Под аплодисменты Мальвина задула свечу. Стало жарко и темно, а затем, когда свет вновь воссиял, Янис вскрыл шампанское, и искристая жидкость зашумела, брызгая по сверкающим бокалам. Янис звякнул ложечкой по бокалу, дождавшись пока стихнет шум и мелодичный звон стекла, сказал:

- Ровно двадцать лет назад одна сказочная фея оставила бедной женщине резную шкатулочку, приказав вскрыть ее ровно в полночь. Когда наступил долгожданный час, женщина открыла крышечку и увидала золотистую фольгу, в которую был, завернут орех. Недоумевала она, держа орех в руках, когда он вдруг "крак" и раскололся, и, под звуки чудесной музыки, появилась на свет маленькая девочка Мальвина. Мама кормила ее клубникой и цветочным нектаром, поселила ее в маленьком домике, где Мальвина спала на мягкой подушечке, укрываясь лепестками роз. Вскоре Мальвина выросла и стала очаровательной принцессой! Так давайте же поднимем наши бокалы за то, чтобы наша Мальвина превратилась в королеву, и жила долго, и счастливо!

Все радостно захлопали в ладоши, радуясь такому чудесному сказочному вступлению, сделанному в духе Андерсена или Гофмана. Мальвина поцеловала Яниса, и Сергей, к стыду своему почувствовал маленькие нотки ревности в душе, и весь вечер старался не смотреть на Яниса, наблюдать только за Мальвиной. Мальвина также почти не обращала внимания на Сергея, словно здесь его и не было.