Шествие тех, кому нечего ждать… - Саня Шлемов

– Ну, сразу бы и сказали, просто следуйте за мухоморами, и со временем выйдите куда надо.

– Спасибо, – поблагодарил Дальнобойщик, – И, это, ты вообще кто?

– Я? – отвечал голос, – я тут главный, вот и всё.

Индивиды утвердительно помахали головами, в знак того, что ни черта не поняли, и последовали за грибами, внезапно выросшими из земли.

Мухоморы были чуть менее яркими, чем их обычно рисуют на картинках, но зато очень большими. Начиная с дубового круга, они уходили куда – то вдаль. Пацаны шли практически в полной тишине. Они были слишком уставшими и выжитыми, чтобы о чём – говорить. Один лишь Сухарь шёл с еле заметной улыбой, что – то его обрадовало, только что?

По ощущениям, парняги шли минут тридцать, не меньше. Тут, Степной прервал тишину :

– Плакал наш суп, он совсем остыл уже.

– Либо Малахит весь его съел, – угрюмо произнес Шмель, – блин, а вдруг он по всему лесу гоняется – нас ищет?

Это предположение звучало очень правдоподобно, так как парни очень долго не возвращались к костру. Эта мысль насторожила всех, так как им пришлось бы ещё искать и Зелёного, который может точно так же заблудиться.

Наконец, сквозь листья темных и толстых деревьев показалась поляна. На поляне – Малахит, сидящий возле костра с супом, и <<уазик>>. Зелёный, судя по всему, ещё даже не снимал казанок с супом с огня.

– Блин, Малахит! – прикрикнул Степной, – ты шо обомлел? Весь суп же вытопился уже.

– В смысле, еп твою!? – не понял Зелёный, – прошло только десять минут как вы ушли.

Парни подумали, что Малахит их разыгрывал, так как они не могли пробыть там меньше трёх часов. Зелёный же, утверждает что их не было не больше 15 минут.

– Ты нас не разыгрываешь? – недоверчиво произнес Шмель.

– Не верите, пойдите на суп посмотрите, – ответил Малахит, – если б вас не было три часа, то вода б вся выпарилась.

Степной подошел к казанку и заглянул внутрь. Суп был недоваренный… Недоваренный. Степной развернулся к парням, шагавшим по лесу, и удивленно покачал головой. Оказывается, их не было около пятнадцати минут.

– Короче, хрен с ним, – отрезал Дальнобойщик, – жрать хочу как ублюдок.

Доварив куриный суп, сброд приступил к трапезе. Судя по тому как все его уплетали, он (суп) был очень неплох. Дальнобойщик развязал бинты на рту ( всё его лицо перевязано, не помните?), и начал есть. Валера, по правде сказать, долго не обращал внимания на то, что лицо Дальнобойщика скрывается за солнцезащитными очками, и какими – то тряпками. Студент решил узнать почему:

– Дальнобойщик, а если не секрет, можешь сказать почему ты перевязал себе голову так, что лица полностью невидно. У тебя что, есть какое – то уродство?

Дальнобой на несколько мгновений перестал есть, будто бы думая, что ответить. Вспомнив всё, он начал:

– Уродств у меня нет, скрываю лицо по другой причине.

– По какой? – не унимался студент.

– Ну, короче говоря, если этот чертов мир закрыт от меня, то почему я должен ему открываться?

Последнюю фразу он произнес особенно угрюмо. Видимо, Дальнобойщику не особо нравилось об этом говорить. Да, если честно, всем членам сброда не нравилось вспоминать причину, по которой они двигаются туда, по ту сторону. Заметив это, Валера решил сменить тему:

– Нет, суп все же классный.

– А то, – похвалился Степной.

– Честно говоря, я даже не знал что ты такой хороший повар, – признался Шмель.

– Ага, – согласился Дальнобойщик, – суп вкусный.

– Эх, я похожие супы в армии ел,– вспомнил Сухарь, – было же время, куда оно ушло только…

Дальнобойщик посмотрел в сторону Малахита, спокойно поедающего свою порцию супа. Он молча, с поникшей головой, ложка за ложкой, осушал свою тарелку.

– Эй, Зелёный, – окликнул его Дальнобой, – ну как тебе баланда?

Зелёный продолжал хлебать суп, и , не отрываясь от трапезы, произнес:

– Не самое худшее что я ел.

– Хех, – хохотнул Валера, – Мне просто интересно, что самое худшее, что тебе когда – либо приходилось съесть?

На этот раз, Малахит уже приостановился, в попытках вспомнить былое. Замерев на секунды три, Зелёный ответил:

– Помню, я сожрал несколько бутонов от цветов.

– В смысле? – удивился студент, – что за цветы?

– Да что было, вроде ромашки.

Валера непонимающим взглядом сверлил Малахита. Судя по всему, он это почуял, и, бросив усталый взгляд на студента, произнес :

– В жизни всякое бывает, задолбал.

Валера не стал спорить, и просто доел суп.

Сброд решил переночевать прям тут, на поляне. Они вытащили из <<уазика>> шестеро спальных мешков, и разложили их вокруг костра, что – бы всем было тепло.

Валера заметил, что он начал подозрительно быстро отходить от странных происшествий, которые, время от времени, происходят. Студент даже начал понемногу привыкать к ним. Конечно, нельзя сказать что ему это нравилось, так как прошлый комфортный мир забыть сложно, но теперь он хоть не мучается. Так вот.

Солнце начало закатываться за высокие деревья, близилась ночь. Степной лежал на своем спальнике, и просто смотрел в небо. Он раздумывал о том месте, куда они направляются. Будет ли там дом? Откроют ли ему дверь, даже ещё не постучавшись? А вдруг, а вдруг дома нет нигде. Вдруг, дом – абстрактное понятие, которое существует лишь у нас в головах. Вдруг, дом – это просто место, где человек спит, ест, испражняется, отдыхает и уединяется со своей женой или мужем. Вдруг, того дома который Степной так сильно хочет найти, просто не существует?

Нет… такого не может быть. Дом есть, нужно лишь хорошенько поискать.

– Эй Степной, – оторвал его от размышлений Шмель, – я тут на гитарке хочу сыграть, все не против, как насчёт тебя?

– Ну раз все за, друх, тогда и я тоже.

– Отлично, – произнес Шмель, и пошёл в машину доставать гитару.

Достав инструмент, он начал перебирать струны, вспоминая аккорды.

– Я хочу чтобы видела природа, – тихо напевал себе под нос Шмель, – я хочу чтобы видела страна…

– Не, давай не это, – перебил его Дальнобойщик.

– А какую сыграть тогда?

– Сынок, – вклинился Сухарь, – <<Машину времени>> знаешь? Группа такая.

– Дай угадаю, <<поворот>>?

– Да, да, да, сыграй – ка это.

– Только мне понадобиться время, чтобы вспомнить как это делается.

Шмеля никто не торопил. Он медленно и аккуратно перебирал струны. Сначала, нужно было вспомнить аккорды, текст, и так далее. В игре на гитаре, Шмель был перфекционистом, и не стал бы играть песню, полностью её не прогнав. Это подготовка затянулась ещё минут на двадцать, солнце уже окончательно укатилось прочь, и круглая, но ни черта не светящая луна, заняла её место. Единственный источник света которым располагали пацаны – был костёр. В последний раз прогнав эту песню у себя в голове, Шмель заявил :

– Всё пацаны, можно играть!

Но стоило ему только ударить по струнам гитары, как послышался треск веток, и чьи – то шаги со стороны леса. Все насторожились. Мгновенно стало не до гитары. Тем