Я знаю, на что ты смотришь (СИ) - Хилл Алекс

Ловлю ее губы, притягивая Еву к себе за шею. Поцелуй, как переливание боли. Из нее в меня и обратно. Наши чувства смешиваются и растворяются друг в друге, очищая путь удовольствию и желанному забвению.

Целую ее шею, ощущая соль на языке и губах. Морская ведьма, но я так сильно хочу ее, что мне уже насрать на все предрассудки. Ева поднимает бедра, сжимая в руках доказательство моего желания и направляет его в себя. Сжимает внутренними мышцами, медленно опускаясь.

— Да… — нежно стонет она, царапая мои плечи.

Наше слияние, точно море. Сначала плавные покачивания на волнах головокружительного удовольствия, но постепенно мы наращиваем высоту и силу. Все больше и чаще. Мои губы везде, руками сжимаю тонкую талию, но вскоре этого становится катастрофически мало.

Опрокидываю ведьмочку на спину, нависая сверху. Теперь только я контролирую каждый толчок. Слежу за реакцией Евы, как ей нравится больше, а как меньше. Пытаюсь уловить малейшие колебания в ее стонах, чтобы нащупать ту самую зону, что отвечает за форматирование памяти, пусть и всего на несколько секунд.

— Максим! Я…

Она выгибается дугой, сжимаясь вокруг меня так сильно, что я едва не кончаю, но умудряюсь сдержаться.

— Дамы вперед, — хриплю я.

— Вот спасибо, — язвит Ева в полустоне.

Наклоняю голову к ее груди, провожу языком по соску и сжимаю его зубами. Ева обхватывает мою голову и кричит, царапая затылок и шею. Я все еще пытаюсь ее понять, но, кажется, уже нашел все нужные для начала кнопки. Жму их все разом, выбивая душу из хрупкого тела.

Звонкий голос Евы отражается от скалы и уносится в море. Еще пара движений для продления полета, и я едва успеваю выйти из нее, прежде чем кончаю сам. У меня звенит в ушах. Дыхание, словно после троеборья. По спине катятся капли пота.

Это было охренительно!

Ева и правда похожа на стихию, которая ненадолго своевольно покоряется тебе, делая таким счастливым, что после хочется только повторять это без перерыва.

Я схожу с ума.

Заражен.

Проклят.

Убит!

И мне это так нравится, что нет, ни страха, ни сожалений.

Правда, эйфория длится совсем недолго…

Взгляд фокусируется на ее лице, и меня пронзает мечом, лезвие проходит точно между ребер, а потом проворачивается, ломая их ко всем чертям!

Ева плачет… Так горько и обессиленно. В ее глазах глубокая ненависть и ужас, словно я только что заставил ее все это сделать силой.

Не понимаю, что происходит. Губы не слушаются. Язык тоже.

Получаю яростный толчок в грудь и падаю…

Не просто с дивана на песок.

С самой высокой горы в настоящую черную дыру.

7

Ева

Нет! Нет-нет-нет! Что я наделала?!

Я…

Максим…

Мы только что…

Это был не просто секс. Не обычный трах, который был мне нужен. Было слишком хорошо и чувственно. Настолько, что я забыла о том, кто я.

Я не должна была и ненавижу себя за то, что позволила забыться и укрыться в этих приятных чувствах. Рассудок помутнел до такой степени, что наружу выползли человеческие желания. Но все должно было быть не так! Совсем не так!

Меня душит паника.

Горячие слезы катятся по лицу и затекают в уши.

Дем… Прости меня…

Прости…

Я не хотела…

— Ева, — слышу свое имя и закрываю руками глаза.

Ты не он! Не он!

— Ева, что случилось? Я…

— Уходи! — всхлипываю сломленным голосом. — Уходи отсюда! Никогда больше…

Меня хватают сильные руки. Поднимают и заворачивают в одеяло. Сжимают крепко плечи через мягкую ткань. Я не могу посмотреть ему в глаза. Не могу поверить, что пару минут назад ощутила то, что больше и не надеялась. Почувствовала себя в безопасности на вершине мира. Почти как… Нет! Это невозможно!

— Посмотри на меня! — грозно произносит Максим. — Слышишь?! Открой глаза.

— Нет… — шепчу в истерике.

— Ева… Я не заставлял тебя. Я… Блять! Да что с тобой? Я не смогу помочь, если ты не объяснишь, что я сделал не так!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ничего… Ничего… Забудь! Забудь и уходи… Я никому не скажу… Я больше не подойду к тебе… Обещаю! Ничего не было…

— Не было? Ты издеваешься?!

Его пальцы сжимают до боли, чувствую гневное дыхание тыльной стороной ладоней.

— Посмотри на меня… — просит Максим с какой-то болезненной нежностью, которая полосует меня острыми лезвиями.

Что он делает? Зачем? Он же ненавидит меня. Презирает.

Опускаю руки, мокрые ресницы такие тяжелые, что я с трудом открываю глаза. В зелени глаз напротив сумасшедшее беспокойство и страх. Он волнуется за меня?

Нет!

Не смотри так! Не смотри!

Дыхание учащается. Не могу отвести взгляд.

— Что случилось? — спрашивает Максим осторожно, словно ступает по минному полю, но таймер на бомбе уже запущен.

Я взорвусь. Я уже обречена. Его не должно быть рядом, ведь я не хочу… Осознание прошибает молнией. Я не хочу тянуть его за собой. Не хочу, чтобы его зацепило. Он хороший. Правда, хороший. Он заслуживает лучшего, а не… Меня…

— Прости, — опускаю подбородок, но Максим подхватывает его пальцем, не давая разорвать контакт.

— За что ты себя наказываешь, Ева?

— Тебе это не нужно… Пожалуйста, Максим, уходи…

— Сначала просишь остаться, теперь гонишь. Как тебя, блять, можно понять?

— И не надо.

— Я не уйду.

— Тебе же про меня уже все рассказали. Все это правда. Я шлюха, стерва и…

— Сейчас со мной была другая. Я тебя вижу, Ева. Тебя настоящую. Теперь не получится сделать вид, что ничего не было. Я не стану убегать. Ясно? Не стану прятать голову в песок и оставлять тебя вот так.

Боже мой, что он несет?! Совсем с ума сошел? Грудь сдавливает отчаяние. Я не хотела показывать ему себя. Это вышло случайно. Никто не должен был видеть. Нужно оттолкнуть его, пока он не копнул слишком глубоко.

Обними его. Прижмись крепче. Укройся в его объятиях. Он теплый и сильный. Он нам поможет. Я хочу к нему, — на задворках разума слышу тонкий голос измученной души.

— Все закончилось, Максим! Не выдумывай себе всякую хрень! Мне не нужна помощь. Я просто тебя развела. Миссия выполнена. Жаль, мы не заключили пари, — сглатываю едкий привкус ненависти к себе. — Ты меня трахнул. Или я тебя. Тут уж как посмотреть. Одевай трусы и вали!

— Вот как? — он прикрывает глаза, будто пытается не сорваться.

— Именно так, сладкий. Тетя Ева всегда получает то, что хочет. Неужели ты поверил, что весь такой особенный? Что разглядел меня настоящую? Такую бедную и несчастную девочку, которой нужно крепкое плечо... Нет, пупсик. Мне нужен был лишь твой крепкий член. Хороший, кстати. Может, даже повторим, когда мне станет скучно.

Выдавливаю усмешку, расправляя плечи.

Он поверит.

Все верят.

По-другому и быть не может.

Другого мне и не нужно.

— Слушай сюда, ебанашка, — Максим наклоняется ближе, сжимая мой подбородок двумя пальцами и заставляя сжаться в комочек все чувства. — Актриса ты хорошая, я уже понял. Оскар твой.

Он делает паузу, вглядываясь мне в глаза. Меня колотит, как от лихорадки. Не хочу его отталкивать. Молю про себя, чтобы он не отпускал меня. Чтобы остался. Тело, мысли и душу рвут на части противоречия, которые захватывают в плен разум.

Я не понимаю себя.

Чувства шарашут на полную мощность.

Не знаю, что делать со всем этим.

— Ева…

Как он может произносить мое имя так нежно? После всего, что видел… Что слышал…

Я сдаюсь. Цепи исчезают с запястий и щиколоток, оставляя только лишь ноющие раны на тонкой коже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Иди сюда, — говорит Максим, чуть отклоняясь и раскрывая объятия.

И я бросаюсь в них, точно в ледяную воду. Задерживаю дыхание, предвкушая обжигающую встречу, но… Вместо этого меня окружает мягкое тепло.