Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо - Юлия Шилова

— Я не могу тебе простить абсолютно все, — принялся рассуждать вслух Валид. — Ты же женщина. Ты обязана вести себя скромно и не делать ничего лишнего. Ты — моя жена, поэтому не должна смотреть на других мужчин.

— Я имела в виду не это, — еле слышно возразила я мужу и осмелилась задать волновавший меня вопрос: — Понимаешь, я не спрашиваю о том, простишь ты мне измену или нет.

— Не прощу! — словно ошпаренный, закричал Валид и сжал кулаки.

— Успокойся. Никто не собирается тебе изменять. Мне другие мужчины не интересуют. Я же тебе уже говорила о том, что мне, кроме тебя, никто не нужен. Ты меня так и не хочешь дослушать!

Валид моментально успокоился и откровенно зевнул.

— Помнишь, ты в своих сообщениях писал мне о том, что все завидуют нашим с тобой отношениям, что многие люди могут говорить про тебя плохо, но я не должна их слушать и принимать лживые слова всерьез? Это всего лишь зависть.

— Я правильно тебе писал.

— Я всегда выполняла твою просьбу и никогда никого не слушала. Все вокруг рассказывали мне о том, как опасно выходить замуж за египтянина, но я верила только своему сердцу, — начала я издалека. — Я хотела, чтобы ты ответил мне на вопрос: а вот если тебе кто‑то скажет обо мне что— нибудь плохое, ты будешь его слушать или нет? Если ты поверишь этому человеку, значит, ты не будешь мне доверять, а без доверия не бывает семьи.

— Я не хочу, чтобы о моей жене кто‑либо говорил плохо. Ты не должна давать повода.

— Ну, а если вдруг это случится? — опешила я.

— Если ты будешь себя правильно вести, то никто и никогда не скажет о тебе ничего плохого.

— Валид, ты как‑то странно рассуждаешь. Я же не могу быть для всех хорошей. Я могу платить тебе своей любовью и верностью — это значит, что я могу быть хорошей для тебя, но не для всех вокруг. Знаешь, как говорят у нас в России? На каждый роток не накинешь платок. Валид, неужели ты не ударишь фейсом об тэйбл того подлеца, который скажет какую‑нибудь гадость о твоей жене?

— Если какой‑то подлец отзовется плохо о моей жене, то я задушу его своими руками или, как говорится там у вас по‑русски, я размажу его по стене, как клопа или таракана.

— А если обо мне скажет что‑то плохое кто‑нибудь из твоих близких? Например, твой ближайший родственник.

— Родственник? — не ожидал от меня такого вопроса Валид.

— Да. Если кто‑то из твоих родных наговорил бы про меня кучу гадостей, то ты бы ему поверил? Смог бы ты защитить честь своей жены?

— Зачем ты это спрашиваешь? — не торопился с ответом Валид.

— Мне просто интересно.

— Не задавай мне больше таких вопросов. Я люблю тебя и люблю своих родных. Запомни, мои родные никогда не сделают тебе ничего плохого, а если они указывают тебе на какие‑то твои ошибки, то ты должна приложить все усилия и их исправить. Ты должна делать все возможное, чтобы нравиться моим родным. Я никогда не сделаю ничего плохого моим родственникам, а мои родные никогда не сделают ничего плохого мне. Запомни, здесь никто не собирается на тебя наговаривать. Если ты в чем‑то не права, то тебе просто скажут об этом в лицо, а ты должна принять критику к сведению и исправиться. Я не пойму, зачем ты заговорила на эту тему. Ты должна почитать моих родных и близких. Ты должна их уважать и прислушиваться к их пожеланиям и советам. Мои родные — это не посторонние люди, и я не собираюсь думать о ком‑то из них плохо. Между нами царит редкое взаимопонимание и уважение. Это — моя семья, а моя семья — это святое.

Поняв, что я вряд ли добьюсь от своего мужа другого ответа, я откинула голову на подушку и стала тупо сверлить глазами потолок. Как только Валид приподнялся на кровати, я тут же схватила его за руку и спросила испуганным голосом:

— Ты куда?

— В туалет, — совершенно спокойно ответил он.

— Зачем? — вырвалось у меня.

— Валя, ты какая‑то странная сегодня. То чего‑то боишься, то несешь всякую ерунду. Ты хочешь, чтобы я тебе объяснил, зачем люди ходят в туалет? Ты и правда этого не знаешь? — засмеялся Валид. — Люди ходят в туалет, потому что хотят справить свою нужду.

— Побудь со мной, — я не выпускала из своей руки теплую руку мужа.

— Я скоро приду. Я недолго.

— Не уходи, — взмолилась я и затряслась, как в лихорадке.

— Ты что, заболела, что ли? Я в туалет хочу.

— Не уходи…

ГЛАВА 9

— Валя, да что с тобой творится? — Валид одернул мою руку. — Я же не куда‑нибудь иду, а в туалет.

В этот момент за стенкой послышался отчаянный женский крик. Не говоря ни слова, Валид бросился из комнаты в коридор. За дверью послышался сильный шум: было нетрудно догадаться, что переполошился весь дом. Я хотела выскочить следом за мужем, но, подумав, что будет лучше, если я останусь в комнате, свернулась калачиком и попыталась унять нервную дрожь. Закрыв глаза, я погрузилась в свои юношеские воспоминания: тогда я верила, что обязательно выйду замуж за своего принца и проживу с ним долгую и счастливую жизнь. Мне всегда казалось, что мой муж будет меня баловать, одевать, как необыкновенно красивую куклу, и прятать меня от всех жизненных невзгод и потрясений. Мне казалось, что в браке я расцвету и похорошею, что муж надарит мне столько бриллиантов, что женщины будут мне завидовать, а мужчины — восторженно смотреть вслед.

Мои юношеские представления о браке изменились сразу после того, как я встретила Валида. Благодаря ему я поняла, что в отношениях между мужчиной и женщиной самое главное — не бриллианты. Самое главное — это любовь. Я видела много женщин в норковых шубах и в дорогих бриллиантовых колье. Да, в их глазах всегда была уверенность, этого у них не отнять. Деньги всегда дают нам уверенность в завтрашнем дне. Но в глазах этих женщин не было счастья, в них была только непонятная мне усталость. Узнав, что на свете существует Валид, я вдруг подумала о том, что мечтать о принце, который подарит мне сказку и украсит ее бриллиантами, можно всю свою жизнь, до самой старости, так и не став счастливой. Я сделала ставку на любовь и… Сейчас мне кажется, что я проиграла. Хотя нет: я по‑прежнему люблю Валида, только я никогда бы раньше не смогла подумать о том, что он сможет меня ударить. Говорят, если мужчина поднял руку на женщину хотя бы раз, то придет время и, несмотря на все его многочисленные обещания и извинения, он поднимет ее во второй и в третий раз. Вот только удары будут намного сильнее. Еще эти скверные обстоятельства… Я не могла осознать весь ужас произошедшего и прислушивалась к сильному шуму, который доносился из‑за двери.