Неторопливая игра - Диана Блейн

— О, большое спасибо! — воскликнула Энн.

— Я буду работать дома, — сказала Кина. — Нико­лас, если я дам тебе расчеты на выкройки, сможешь ми ты до конца недели изготовить мне двадцать дюжин платьев и юбок без ущерба для твоего производ­ства?

— Да, но почему всего двадцать дюжин?

— Потому что это новые фасоны. Я отошлю их в несколько магазинов и посмотрю, как они пойдут, прежде чем идти на риск и запускать их в массовое производство. Сначала устроим испытание, а уж по­том предложим их широкому покупателю.

Николас усмехнулся:

— Ты быстро учишься. Кина кивнула.

— Я научилась всему этому у тебя, — напомнила она. — Ведь ты не новичок в таких делах.

— Как и в некоторых других, — уточнил он, и тем­ные глаза его лукаво сверкнули.

Кина вполголоса рассмеялась.

— А как быть с раскройщиками? — встревожено спросила она. — Сейчас зима, и они остались без ра­боты...

— Я обеспечу их работой, пока вы не восстанови­те производство в полном объеме. — Николас, похо­же, решал проблемы быстрее, чем Кина успевала осознавать сам факт их существования. — Кроме того, уже почти март. Весна на носу.

Кина улыбнулась, чувствуя, как ужас понемногу отпускает ее.

— А теперь, если никакие кошки больше не скре­бут у тебя на сердце, можем быть, мы пойдем? — пред­ложил Николас. — Мне предстоит еще поломать голову над моими собственными делами.

— Думаю, не только тебе, — вздохнула Кина и снова обвела взглядом выгоревшую раскроечную. — Ох, ну почему? — простонала она. — Почему именно сейчас?

— Пожарные сказали, что виновата проводка. — Энн пожала плечами. — Да разве катастрофы когда-нибудь случаются в удобное время?

— Верно. — Кина схватила со стола один из уце­левших эскизов и прижала его к груди. — Когда при­дет Фэй, передай ей, мне понадобятся цены, которые мы с ней утвердили для моделей весеннего сезона. Если я буду нужна, ты знаешь, где меня найти.

Энн кивнула и утерла слезу.

— О, если бы я была здесь, когда это случилось... Кина ласково обняла ее за плечи.

— Я готова потерять всю фабрику, но только не тебя, — сказала она. — Нам еще Повезло. Могло быть хуже.

Энн пожала худенькими плечами: 

— Пожалуй. Кроме того, мы застрахованы.

— А это значит, что... — начала Кина.

— Я об этом позабочусь, — сказал Николас так нетерпеливо, словно ему уже надоели все эти мелкие проблемы. — Пойдем, голубушка, нам пора.

— Слушаюсь, ваша светлость! — откликнулась Кина, с невинным видом опуская длинные ресницы.

Николас прищурился.

- Сколько можно дерзить! — пробормотал он.

— Ладно, Николас, не сердись. В конце концов без тебя я бы просто пропала, ты научил меня всему, — проворковала Кина и, помахав Энн на прощание, вышла за дверь.

— Нет, еще не всему, — хохотнул Николас, выхо­дя следом за нею. 

Кина лукаво улыбнулась:

— Собираешься пополнить мое образование?

- На днях мы об этом побеседуем, — ответил Николас.

Они двинулись к «роллс-ройсу»; вместо запаха дыма в лицо им ударил холодный ветер, пропахший выхлопными газами.

— Мне надо разобраться с кое-какими проблема­ми. Я подброшу тебя домой и поеду в офис.

— Спасибо тебе, Ник, — с искренней благодар­ностью проговорила она, подходя к автомобилю. — Возможно, когда-нибудь я смогу отплатить тебе за твою доброту.

— Ты ничего не должна мне, Кина, — натянуто отозвался Николас. — Садись в машину.

«Он самый загадочный человек на свете, — в ко­торый раз подумала Кина. - Просчитать его реак­цию просто невозможно».

Следующая неделя слилась в сплошную череду но­чей и дней, различавшихся лишь тем, было за окном светло или темно. С головой уйдя в работу, Кина почти ничего не ела, кроме фруктов и пирожков, и пила кофе целыми кофейниками. Час за часом она упорно стара­лась восстановить по памяти все расчеты. Диван и ко­фейный столик были завалены грудами бумаг.

Никто ее не беспокоил: все знали, что лучше всего ей работается в одиночестве. Только Николас время от времени нарушал ее уединение, принося с собой разнообразные китайские лакомства, которые она очень любила, и тем разжигая ее угасший аппетит. Однажды он заявился к ней в семь часов утра с це­лым завтраком, который приготовил его личный по­вар, разбудил ее, прикорнувшую прямо на ковре, и накормил с ложки. Он ухитрился также очаровать ее консьержку и выпросить у нее запасной ключ. Кина была не в силах даже возмутиться такому напору, на­столько ее потрясла забота Николаса.

— Я не младенец, — только и успела пробормо­тать она, когда Николас засовывал ей в рот очеред­ную ягоду клубники.

Николас только улыбнулся, глядя на ее раскраснев­шееся лицо, сонные глаза и взъерошенные волосы.

— Разумеется, — согласился он. — Но по-моему, ты заслуживаешь, чтобы тебя немного побаловали. Ешь.

Кина открыла рот — и вслед за клубникой в нем оказался слоеный пирожок, еще теплый. — Вкусно? — поинтересовался Николас.

Кина улыбнулась и кивнула.

— Ты так добр ко мне, Николас

— У меня есть на то тайные причины, — заверил он, вручая ей чашку кофе со сливками. — В одну из ближайших ночей я намереваюсь тебя соблазнить, а до тех пор тебя надо хорошо кормить, чтобы ты была в хорошей форме.

— Как же ты собираешься меня соблазнить, если теперь я знаю об этом заранее? — спросила Кина.

Глаза его скользнули по халату из оливково-зеленого шелка, подвязанному поясом на стройной та­лии, из-под которого чуть виднелась ночная рубашка с глубоким вырезом.

— Думаю, что дождусь, пока ты задремлешь, и уло­жу тебя на коврик. 

— Я уже и так на коврике, — с улыбкой заметила Кина, перекатываясь на спину и ставя кофейную чашку на низкий столик. — Но сейчас я слишком объ­елась и не в лучшей форме.

Николас растянулся на ковре рядом с ней, на нем были белый свитер с высоким воротом и темные брю­ки. Он выглядел гораздо моложе и безмятежнее, чем обычно. Кина почувствовала жар, исходящий от его тела, и взгляд ее невольно потянулся к его губам. Ей отчаянно захотелось, чтобы он сейчас прикоснулся к ней, поцеловал ее. Но Николас лишь закинул руки за голову и прикрыл глаза с рассеянной улыбкой.

— Ты не одинока, — пробормотал он. — Я тоже позавтракал перед выходом из дому.

Кина повернулась на бок и принялась разгляды­вать его профиль.

— Николас, откуда ты родом? — неожиданно спро­сила она. 

Этот вопрос, по-видимому, удивил его. Прошло не меньше минуты, прежде чем он ответил:

— Из Чарльстона.

— У тебя нет чарльстонского акцента, — заметила Кина. 

— Мне уже говорили.

— Когда мы познакомились, ты жил в Атланте, — напомнила Кина.