Размышления - Марк Аврелий Антонин

27. Упорно показывать себе тех, кто сверх меры роптал на что-нибудь; тех, кто дошел до верха в великих успехах, несчастьях, ненависти или другой какой-нибудь судьбе. Затем посмотреть: теперь где все это? дым да зола, слова, а то и не слова. Пусть и всякое такое подумается, вроде как Фабий Катуллин в деревне, Лузий Луп в садах, Стертиний в Байях, и Тиберий на Капри, и Велий Руф и вообще всякое небезразличие из пустых мнений; и как недорого стоит вся эта напряженность, и насколько достойнее философа при данной вещественности являть себя просто справедливым, здравомысленным, следующим богу. Потому что нет хуже, чем ослепление, неослепительно ослепленное.

28. Любопытствующим: «где ты богов видел и откуда взял, что существуют они, чтобы так их почитать?» Ну, во-первых, и глазами можно их видеть. Кроме того, я и души своей не видал, а ведь чту же её. Так и с богами: в чем вновь и вновь испытываю силу их, чрез то постигаю, что они существуют, и вот благоговею.

29. Спасение жизни – всякую вещь рассматривать вполне, что она есть и что в ней вещественное, а что причинное. И от всей души поступать справедливо и правдиво говорить. Что остается, кроме как вкусить жизни человека, связующего одно благое деяние с другим так, чтобы и малейшего зазора между ними не оставалось?

30. Един свет солнца, хоть и загораживают его стены, горы, тысячи других вещей. Едино общее естество, хоть и перегорожено тысячами качественно различных тел. Едина душа, хоть и на тысячи разгорожена пород и особых черт. Едина разумная душа, хоть и кажется, что разделена. Так вот, одна часть упомянутого, как дыхание и предметы, бесчувственны и не расположены друг к другу, но даже и в них есть ум и тяготение к одному и тому же. А уж разумная тяга возникает особенно к единоплеменному, и установившись, не преграждается общестрастие.

31. Ну что ты ищешь: жить долее? или ощущать? устремляться? вырасти? и вновь перестать? разговаривать? раздумывать? Что тебе тут кажется достойным грусти, чтобы тосковать о нем? Если же порознь презирать все это легко, то напоследок подойди к тому, чтобы следовать разуму и богу. Но противоречит такому почитанию досада, что вот из-за смерти лишишься всего этого.

32. Какая доля беспредельной и зияющей вечности уделена судьбой каждому, раз так скоро она исчезает в вечности? А целого естества какая часть и какая от души в целом? От целой земли на каком клочке ты бродишь? Подумай обо всем этом и считай только то великим, чтобы поступать, как ведет тебя твоя природа, а что общая природа приносит, то сносить.

33. Как распоряжается собой ведущее? Ведь в этом все. А остальное, либо оно по твоему выбору, либо без выбора – мертвое, дым.

34. Презрение к смерти сильно подкрепляется тем, что и те, кто считает наслаждение благом, а боль злом, смерть все-таки презирали.

35. Кому своевременность – единственное благо, для кого равно, совершить ли больше деяний сообразно с прямым разумом или же меньше; кому безразлично, созерцать ли мир большее или меньшее время, тому не страшна и смерть.

36. Человек! Ты был гражданин этого великого града. Неужели небезразлично тебе, что не пять лет, раз сообразие с законом у всех равно? Что же тут страшного, если тебя высылает из города не деспот, не судья неправедный, но введшая тебя природа? Словно комедианта отзывает с подмостков занявшийся им претор. «Но я же сыграл не все пять частей. три только». – Превосходно; значит в твоей жизни всего три действия. Потому что свершения определяет тот, кто прежде был причиной соединения, а теперь распадения, и не в тебе причина как того, так и другого. Так уходи же кротко, ведь и тот, кто тебя отзывает, кроток.