А Саша делает, как может (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

Солнечный луч, прорвавшийся сквозь снежную завесу, осветил ее с головы до ног, окрасив белоснежные одежды во все оттенки ало — оранжевого.

— Прекрасна, а ты думал, — подтолкнул я его. — Радуйся, что тебе досталась. Сумеешь удержать — счастье тебе. Не сумеешь….

Энгельберт ломанулся сквозь бурелом напрямую, по-моему, даже подлетая над особо крупными обломками. Сдернул с себя тулуп, завернул безвольную девчонку, прижал к груди.

— Саша, Сашенька, все. Все, моя девочка. Закончилось. Сейчас домой. Пойдем. Я тебя унесу в тепло. На кухню, к печи — хочешь? Хочешь, конечно. И грог этот твой. Сварю. Сам сварю. Тебе надо. Ты только не молчи, девочка моя. Ты говори со мной….

Он бормотал и бормотал что-то еще ей на ушко, торопливо шагая к дому. Навстречу ему выбежал Генри. Следом выскочила на крыльцо Илланель.

Постарела моя жрица, сдавать стала. Не признает меня. Или это я так хорошо замаскировался? Все же несколько столетий в Мире не появлялся, не мудрено забыть.

— Нянюшка, грог сваришь? — спросил Энгель, проносясь мимо. — Саше чего-нибудь горячего сейчас надо….

— Да сварила уже, — махнула рукой Илланель. — Иди, Джи там…. Генри, ты тоже…. Иди….

Я медленно приближался к высокому крыльцу, размышляя — может быть, мне пора? Или все же попытаться поговорить с этим семейством? Объяснить — куда они вляпались?

— Прошу, Повелитель Ветров, — внезапно склонилась передо мной старая эльфийка. — Не оставь милостью своею, благослови чад и домочадцев.

— Узнала? — спросил, понимая, что придется. И благословить, и в гости зайти. И задержаться ненадолго. Приглядеть за чудом, моим необдуманным порывом порожденном.

Принц Энгельберт

— Извиняться не буду, — мрачно сообщила дрожащая от холода девчонка, когда я устроил ее в кухне. Едва ли не на горячую плиту усадил, мелкую вредину. — Все равно вам дрова для каминов надобны. Отправь кого-нибудь — пусть пилят, колют, в дровенник складывают.

— Не извиняйся, — великодушно согласился я. — Ты теперь в поместье хозяйка, можешь хоть весь сухостой повалить. Там его много должно быть.

Она только носом шмыгнула. Не заболела бы от такого выплеска сил.

— Саш, ты ведь не маг, — осторожно спросил я, подавая супруге бокал с горячим грогом. — Не была магом. Так что это было?

— А я знаю?! — снова шмыгнула она носом. — Там, откуда я сюда свалилась — магов точно нет. Правда, подруга у меня в ведьмы-гадалки собиралась, да так и не собралась. Она и меня пыталась уговорить, но мне это скучно. Было дело, гадали в общаге девчонкам. Там все просто: и парней знаешь, и девчат. Их взаимоотношения просчитать не так уж и трудно. А вообще все вопросы тебе лучше лорду Стрегойскому задать.

— Ты с ним знакома?

Саша задумалась. Она сидела, прижавшись к горячему боку печи, покачивала в ладонях бокал, неторопливо отпивая глоток за глотком. Солнце, уже вполне себе проснувшееся, светило в кухонное окно, освещая ее причудливым сиренево-лиловым светом.

— Да как тебе сказать, — осторожно сказала она наконец, когда я уже не надеялся на ответ. Настаивать не спешил, опасаясь вспышки гнева. А кто бы на моем месте не опасался. После того смерча в парке.

— Ты ведь уже догадался, что я нездешняя?

Я кивнул.

— Я тебе больше скажу — я понял, что ты не из нашего мира, — сказал неуверенно. — То есть, у меня были подозрения…

— Верные подозрения, Высочество…. Я действительно из другого мира. Как сюда попала — вопрос второй. А лорд Юрлоу Стрегойский…. Выглядит он, как один мой знакомый. Хороший знакомый, можно сказать — начальник. Одна малость — он не наш Юрий свет Александрович. Скажем так: я догадываюсь, кто он на самом деле, но сам понимаешь — болтать об этом в мои планы не входит.

Я задумался. Кое-что и мне было ясно. Только непонятно. Бросил нечаянно взгляд за окно и едва не сел там, где стоял. Нянюшка, моя старая нянюшка, она же жрица Стребога Илланель, стояла на коленях перед тем самым лордом Стрегойским, прижавшись щекой к его руке. И вновь она была той и не той одновременно. Трепетали за спиной серебряные волосы, развевались одежды, вновь ставшие белоснежными. Солнечные лучи скользили по склоненной голове, по лицу, по одеждам. Мне на миг показалось, что во дворе не обычные эльфы, а скульптуры, созданные каким-нибудь мастером льда. Но нет. Вот лорд коснулся головы Илланель благословляющим жестом, помог подняться, и повел ее в дом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Илланель жрица Стребога, — сказал я больше самому себе. — И она — моя нянюшка. Как такое возможно?

— На свете много есть такого, друг Горацио,* — тихо ответила Саша. — Выводы сам сделаешь? Или помощь нужна? Учти — прямо я тебе сказать не то что не хочу. Не смогу просто. Предупрежу только — не хами лорду. А то мой срыв тебе теплым летним дождичком покажется.

— Ты хочешь сказать, что лорд….

Туго, но доходит. Лорд — он и не лорд вовсе. Он Стрег. Тот самый, о котором в нашем мире стали забывать. Тот самый, который уже несколько веков не отзывался на призывы.

— Что он принесет нам? Саша, ты знаешь, что бывает, когда на землю сходят боги, — шепотом, на грани слышимости, спросил я. Саша только пожала плечами. Заглянула в опустевший бокал, капризно надула губы.

— В нашем мире, говорят, боги гуляли. Правда, про свою страну не могу ничего сказать, не знаю, а вот в Древней Греции боги усиленно людскую породу улучшали. Отправят мужиков на очередную войну, а сами под видом горячо любимого супруга к понравившейся дамочке в постель. И рождались от подобных деяний полубоги, истребители чудовищ. Герои. Без героев же нам никак. И красавицы, из-за которых целые города — государства рушились. По двадцать лет под стенами стояли и всяких коней с сюрпризами подкидывали. Не поверишь, они в образе быков-лебедей и прочих тварей к девицам подкатывали. А потом то Европа на громадном быке через море-океан плывет, то Леда яйца несет, из которых братья близнецы появляются…. Да что там говорить! Еще грог есть? Нет? Жаль…. Напиться хочется. Напиться, морду лица кому-нибудь подправить, юшку кровавую из носу пустить…. Эх! Нет в жизни счастья!

Э, да она уже пьяна! И это всего с одного бокала. Так, взять на заметку: жену без особой надобности не злить. А если злить — то предварительно вывезти туда, где требуется срочно лес от сухостоя почистить. И самое главное — спиртного после этого ей не наливать.

— Пойдем спать, чудо мое, — сказал я, забирая из ее рук бокал. — У меня кроватка мягкая, теплая, огонь в камине горит, тепло.

— И что ты будешь со мной в той кроватке делать? — сонно мурлыкнула девчонка, укладывая голову на мое плечо. — Учти, я во сне брыкаюсь….

— Спать мы будем, — ласково сказал я, прикидывая — чем мне пробуждение в одной кроватке грозит. — Спать. Во всяком случае, сейчас.

Еще одна заметка — выяснить, что именно так разозлило Сашу. Кто — тут вопрос не стоит. Догадываюсь. Но что он ей сказал?

Где-то в горних высях

— Что? Как это — принц Энгельберт женился на приблудной человечке?! Как это — брак расторжению не подлежит?! Кто посмел в обход меня, покровителя браков, заключить этот брак?! У меня на принца были свои виды! Я ему прочил в жены одну из дочерей маркиза Энвиля. Немедленно отыграть назад! Девчонку убрать, принца опоить приворотным.

— Не выйдет, брат….

Из золотистого марева донесся вздох — порывом прохладного ветра.

— Энгельберт сам решил свою судьбу. А девчонка и вовсе вне нашей юрисдикции. Она не наша, сам видишь. Другому богу посвящена. Мы тут бессильны что-либо изменить. К тому же…. Нет, ты только взгляни на это! Видишь — их союз на основе чувств создан. Нельзя разрушать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Какие чувства, брат, ты о чем?! Они знакомы три дня.

— Тебе ли не знать — иной раз одного взгляда хватает.

— Он — эльф! Принц!

— А она — из другого мира. Что это меняет?

— К тому же не забывай — кто-то из старших ей покровительствует. Влезешь в Игру — огребешь по полной. И мы заодно. Тебе это надо? Мне точно — нет! — заметил третий.