Пока есть просекко, есть надежда - Фульвио Эрвас

Во время совещания в полицейском управлении инспектора Стуки очень раздражало то, что агент Спрейфико находился слишком близко от Леонарди. Поэтому он слушал вполуха, пока комиссар полиции подводил предварительные итоги. Результаты баллистической экспертизы показались Стуки чрезмерно категоричными. По мнению специалистов, убийца был не очень высокого роста. Еще Леонарди сказал, что во всей провинции Тревизо не найдется и двух десятков владельцев пистолета Бернарделли. И ни у кого из них не было стандартной шестьдесят девятой модели образца тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Кроме начальника полиции, разумеется, который коллекционировал пистолеты. Число горожан, которые имели разрешение на хранение и ношение огнестрельного оружия, был довольно внушительным. На первый взгляд, никто из них не вызывал подозрений. Не выпуская из рук, комиссар показал список работников цементного завода и намекнул на некие недопонимания, которые случались у инженера с рабочими. Он также намеревался собрать информацию о клиентах предприятия, потому что нельзя исключать, что в основе преступления лежат какие-либо нерешенные финансовые вопросы, принимая во внимание время, в которое мы живем.

– Главный экономист завода по фамилии Мерло, выполняющий обязанности заместителя директора, мне подтвердил, что инженер Спеджорин ездил на работу на велосипеде. Он так всегда поступал в летние месяцы. В тот вечер инженер уехал с завода в обычное время, около девятнадцати тридцати. Мы должны восстановить все его телодвижения с этого самого момента. Еще мы работаем над журналом его телефонных звонков.

– Может быть, где-нибудь в этих краях у господина Спеджорина была любовница, – произнес Стуки.

Леонарди посмотрел на него, пряча свое раздражение за издевательской улыбочкой.

– Его семейные узы на первый взгляд кажутся довольно крепкими. У меня состоялся очень болезненный разговор с его женой, – разъяснил комиссар.

– Однако в тот вечер кто-то одолжил ему женский зонтик, чтобы не испортить прическу под дождем. Добавим, что жена в то время была на море с ребенком и няней.

– Зонтик принадлежит жене, она это подтвердила. Вероятно, супруга как-то забыла его на работе у мужа, и в тот вечер инженер взял зонтик жены с собой. Конечно, остается промежуток времени с восьми вечера до полуночи, но… Стуки! Неужели вы воспользуетесь вашим легендарным воображением, чтобы представить все в виде пикантного водевильчика?

От тона, каким это было сказано, инспектор Стуки напрягся. Леонарди тоже понял, что переборщил. Ландрулли и Спрейфико даже вспотели от напряжения.

– Должно быть, я ошибаюсь. Скорее всего, это связано с заводом. Неоплаченная сверхурочная работа, ошибки в расчетах отпускных дней. Излишняя строгость с постоянно опаздывающими на работу. Рабочие иногда требуют слишком многого.

Леонарди стиснул зубы. Он не хотел открыто конфликтовать с инспектором. Но инициатива должна была исходить от него. Комиссар пообещал это начальнику полиции. В деле была замешана политика. Поступило предупреждение «сверху». А с политиками, как известно, нужно вести себя предусмотрительно. И он, Леонарди, так и собирался поступить.

– Стуки, каждый должен оставаться на своем месте, – комиссар попытался произнести это спокойно.

– Я понял. И мое место на должном расстоянии от этого убийства.

– Это что, угроза?

– Нет, что вы! Я просто погулять вышел, – не сдержался Стуки.

Инспектор взял себя в руки и замолчал. Он знал, как работал комиссар Леонарди. Тот медленно двигался по концентрическим окружностям, общим центром которых был убитый. Центральный круг составляли самые близкие к убитому подозреваемые, которыми на этот раз, кажется, были работающие на цементном заводе. В следующий круг, в раздражении подумал Стуки, Леонарди разместит поставщиков, бухгалтера и тех, кто распечатывал фактуры. Ну а по краю – родственники, знакомые и даже незнакомые. На всякий случай, чтобы не прогадать. Потому что если убийцей был действительно незнакомец, то его не найдут никогда. А поэтому разместим его здесь, подальше от убитого.

Я тру могильную плиту, под которой лежит мясник, у которого я всегда покупал мясо. Его звали Тони Сперандио. Это был настоящий король рагу и мясной подливки. «Подливка из тещи», – как любил повторять Тони, которого все знали как человека экстравагантного. Вы бы видели Тони Сперандио у пня, когда он рубил мясо или отбивал бифштексы. Никто не умел так ловко отделять мякоть от костей, как это делал Тони. Не хуже любого хирурга-ортопеда. «Тони, – говорили мы ему, – ты должен был стать ортопедом». И он в самом деле умел вправлять кости, например лодыжку или запястье. И делал это хоть и не очень быстро, но точно. На вопрос, где он научился вправлять человеческие суставы, Тони отвечал, что на своем веку он столько перевидал костей, что теперь все о них знает.

Еще он разделал огромное количество свиных туш и повидал в своей жизни столько разных клиентов, что хорошо для себя уяснил: у людей и животных кровь одного цвета. Если ты был ему симпатичен, покупать мясо у Тони было особым развлечением. Самые уважаемые жители города целых полчаса простаивали в лавке мясника, разглядывая развешенные на крюках туши и слушая, как Тони сравнивал животных и людей: куриц и старых дев, кроликов и чиновников, цесарок и домохозяек, колбасу и профессоров. Одни пожирали себе подобных, другие предпочитали полную противоположность. Кое-кто из покупателей спрашивал, какую невесту выбирает старый хряк. Но это был секрет, почти как признание. А Тони не был осведомителем, поэтому все его уважали. В лавке Сперандио живые существа перемешивались друг с другом. Не только потому, что свинья или корова, сваренные до готовности, во время обеда или ужина становились частью мужчин и женщин. А потому, как говорил Тони, что в лавке у мясника животные все без шерсти, совсем как люди. И если ты ешь только домашнюю птицу, рано или поздно снесешь яйцо. Секрет в том, – утверждал Тони, – что при приготовлении мяса, как и в жизни, нужно все хорошенько перемешать. Именно так он готовил свой фирменный фарш для рагу. Еще бы! Тони Сперандио, Леонардо мясного фарша! Конечно, никто не думал, что нужно быть гением, чтобы уметь перекручивать мясо. Но ни у кого не получалось такого замечательного фарша для рагу, какое продавалось в мясной лавке Сперандио. Ты мог объездить всю провинцию вдоль и поперек. Но кто хоть раз заправлял спагетти рагу, сваренным из мясного фарша Тони, тот обязательно возвращался.

Секрет, по словам Тони, был в мясорубке. Он мог бы написать целую поэму об этом устройстве. Потому что, говорил Тони, который был верующим, нет предмета, который бы с таким же успехом доказывал утверждение: плоть слаба. Мясорубку нужно уважать, чистить, смазывать маслом, любить. И он ее любил, несмотря на то, что эта самая мясорубка забрала у